Маргарет Мур - Распутник и чопорная красавица Страница 19

Граф сидел у камина, который словно поддерживали фигуры двух мраморных полуобнаженных нимф.

Эзме все время ловила на себе любопытные взгляды других гостей. Ей стало не по себе, но она старалась держаться так, словно она давно привыкла к обществу нарядно одетых, богатых аристократов. Время от времени она украдкой косилась на своего спутника. Маклохлан выглядел весьма уверенно. Похоже, многие гостьи откровенно любуются им. А Катриона привлекает к себе внимание всех мужчин старше пятнадцати лет.

— Папа, — сказала Катриона, подводя их к пожилому джентльмену, — это граф Дубхейген и его жена. Они только что вернулись с Ямайки!

— Кто? — спросил старик, хмурясь и приставляя ладонь к правому уху, из которого торчали седые волоски.

— Лорд Дубхейген и его жена! — чуть громче повторила Катриона. — Вернулись с Ямайки!

— А-а-а, Дубхейген! — оживился старик. — Вернулись! Ну, наконец-то! Женились там, значит… Должен сказать, ваша жена — настоящая красавица. — Граф повернулся к Эзме и театральным шепотом продолжал: — Хотя ваш супруг выгляди вполне сильным и крепким, знайте, что в наши дни молодые люди не умеют по-настоящему угодить даме!

Ошеломленная Эзме смущенно хихикнула:

— Меня мой муж вполне, устраивает, милорд!

— Вы счастливчик, Дубхейген! Правда, в вашей семье везло всем, не считая того юного повесы! Как бишь его звали? Помнится, он был пятым по счету и сбежал из дому с цыганами…

— Куинн, милорд, — как ни в чем не бывало ответил Маклохлан. — Только он сбежал не с цыганами. Взял лучшую лошадь отца и ускакал в Лондон.

— Что же с ним сталось? Не сомневаюсь, он плохо кончил.

— Понятия не имею, милорд! Последние девять лет мы с ним не общались.

Эзме знала, что Маклохлан давно отдалился от своих родственников, но десять лет — такой долгий срок…

— С тех пор, как умер ваш отец, да? Ваш батюшка был настоящим джентльменом, не то что нынешние молодые пустозвоны! Он умел драться по-настоящему!

— Да, он был очень силен, — холодно и отстраненно ответил Куинн.

К ним с поклоном подошел широкоплечий рыжеволосый молодой человек; граф благосклонно кивнул ему в ответ, а Катриона едва заметно улыбнулась. Молодой человек неожиданно обратился не к графу и не к Катрионе, а к Маклохлану:

— Простите мою невежливость, милорд. Мне следовало приехать к вам, как только вы прибыли из Лондона, но в тот день меня не было в городе. Я занимался одним очень сложным контрактом в Инвернессе. Разрешите представиться: Гордон Макхит, ваш здешний поверенный.

Эзме обрадовалась. С юристом она может смело вести умные разговоры… без всякого подтекста.

— Я так давно мечтала… — с искренней сердечностью начала она, но вовремя вспомнила, что обязана изображать дурочку и что поверенный может оказаться мошенником — как это ни неприятно. Поэтому она расплылась в широкой улыбке и закончила: — Познакомиться с поверенным моего мужа!

— В самом деле? — улыбнулся Макхит. — Признаться, мы, юристы, не привыкли к тому, что нам рады!

Да, это она знала. Аристократы, как правило, презирают юристов, считают их хваткими и жадными шарлатанами — разумеется, до тех пор, пока не понадобится их помощь.

— Правда, я совсем не понимаю, в чем заключаются ваши обязанности, — продолжала она, снова хихикнув. — И все же спасибо вам за то, что вы наняли слуг и подготовили дом к нашему приезду. Наверное, это потребовало много усилий с вашей стороны — вы ведь занимаетесь и другими делами.

— Уверяю вас, это оказалось совсем не трудно, — ответил Макхит с сильным шотландским выговором, одаряя ее белозубой улыбкой.

Эзме решила, что у поверенного с таким красивым лицом, мускулистой фигурой и безупречными манерами нет недостатка в клиентах — а особенно в клиентках.

— Должно быть, ваша работа очень интересная! — воскликнула Эзме, поворачивая разговор к делу. — Утеночек… ой, то есть лорд Дубхейген… знаете ли, совсем ничего не делает.

— Я бы так не сказал, миледи, — посерьезнел Макхит. — Его светлости приходится принимать немало важных решений…

Эзме беззаботно взмахнула рукой и, взяв Макхита под руку, увела его от остальных.

— Но ведь все эти завещания и контракты — такая сложная штука! Скажите, вы сами составляете документы или у Вас есть помощник?

Несмотря на изысканный ужин и отменные вина, чем дольше Куинн сидел в роскошной стойловой, тем больше мрачнел. Всю жизнь он больше любил питаться в простых пабах и тавернах — или один, в дешевых меблированных комнатах в Чипсайде. Он никогда не чувствовал себя в своей тарелке в обществе, где нужно было постоянно помнить об условностях; с детства презирал бессмысленные правила этикета и необходимость подчиняться иерархии. На парадном ужине он словно играл в спектакле, исполняя роль Огастеса и делая вид, будто светские разговоры ему интересны. К сожалению, его поместили справа от хозяйки, по другую руку которой расположился ее престарелый отец, а Эзме усадили напротив, рядом с красавчиком стряпчим — чтоб ему провалиться! Макхит — вылитый Адонис; пожалуй, если облачить его в килт и дать в руки старинный палаш, половина дам в зале тут же упадет в обморок от восхищения. И голос у него низкий, бархатный, как у актера. Маклохлан считал, что Эзме, в отличие от большинства женщин, не слишком падка на мужскую красоту — во всяком случае, его внешность ее не волновала, хотя многие женщины находили его привлекательным. Но теперь она улыбалась Гордону Макхиту с таким видом, словно он — рыцарь на белом коне, который явился спасти ее. Маклохлан внушал себе, что Эзме обрадовалась, потому что Макхит — тоже юрист. А если она вдруг забудет, что должна изображать дурочку? Нельзя возбуждать подозрения Макхита! К счастью, Эзме держалась как надо: болтала о пустяках, хлопала длинными ресницами и без конца улыбалась. Могло быть и хуже, внушал себе Маклохлан, поворачиваясь к хозяйке дома. Пусть Катриона и не так одухотворена, как Эзме, но на нее хотя бы приятно посмотреть.

В самом деле, нетрудно понять, почему Джейми в нее влюбился. Наверное, он до сих пор помнит ее такой, какой она была пять лет назад — молодая, невинная и свежая, как розовый бутон гибкая, податливая… Эзме, наоборот, словно вся состоит из шипов и с самой первой встречи держится с ним властно, как императрица. И одевается все больше в темные платья, которые ей совершенно не идут и полностью скрывают фигуру. И ее всегдашняя простая прическа — туго зачесанные назад волосы — тоже ее не красила, хотя и подчеркивала яркие, умные глаза. К счастью, манеры у Эзме безукоризненные. Она жадно ловит каждое слово Макхита. Интересно, что этот стряпчий думает об Эзме? Очевидно, она ему нравится. Правда, сегодня перед ней не способен устоять ни один нормальный мужчина: волосы убраны по последней моде, глаза скромно опущены, щеки горят от волнения или от жарко натопленного камина… Пожалуй, платье на ней слишком открытое. Куинну очень хотелось заглянуть в ее сияющие, проницательные глаза, выяснить, какого она мнения о своем соседе. И еще больше ему хотелось укрыть ее от похотливых взоров мужчин. Даже он сам не в силах подавить в себе желание, которое вспыхивает в нем всякий раз, как он на нее смотрит.