Виктория Холт - Битва королев Страница 2

И вот теперь еще объявились французы. Они выдвинули требование передать корону Англии Людовику – сыну Филиппа Французского, женатого на Бланш, которая приходилась Джону племянницей. При таком вздорном короле, как Джон, враги без труда находили повод для его свержения с престола.

Уильям Маршал, граф Пембрук, один из немногих, оставшихся верными Джону людей, был достаточно умен, чтобы не понять, на ком лежит вина за все происходящее. Но он всегда стоял за короля, за соблюдение закона и порядка. Он честно и с пользой служил отцу Джона – Генриху Второму и сохранил ему верность даже после того, как все сыновья пошли войной на отца. Граф Пембрук сражался лицом к лицу против Ричарда, но когда Ричард Львиное Сердце взошел на трон, то имел мудрость сделать Пембрука первым своим советником. Даже Джон сознавал необходимость прислушиваться к мнению Уильяма Маршала. Если б он только внял его советам, то не попал бы в западню, куда его завело собственное неразумие. Теперь же французы вторглись в страну, Джон отступал, и даже старший сын Маршала перешел на сторону врагов.

«Чем все это кончится?» – задавалась Изабелла вопросом, пристально вглядываясь в даль в ожидании каких-либо вестей.

Вести доставил не кто иной, как сам Уильям Маршал.

Она увидела его, скачущего к замку во главе небольшой группы всадников. Разглядев, кто это, Изабелла спустилась во двор, чтобы встретить графа. Он был очень стар – должно быть, ему было под восемьдесят, но с каким достоинством он восседал на коне! Высокий и стройный, Уильям Маршал обладал счастливой внешностью, неподвластной разрушительному воздействию прожитых лет. Он держался так, как, наверное, держались в седле римские императоры. В молодости за ним закрепилась слава великолепного наездника, и не раз он побеждал на турнирах. Волосы его хоть и поседели, но осанка воина сохранилась.

Уильям Маршал спешился и поцеловал руку королевы.

– Плохие новости, милорд? – спросила она.

И когда он без предисловий объявил, что король умер, сердце ее всколыхнулось от самых разнообразных чувств. Сперва Изабелла ощутила какую-то странную, пугающую пустоту в душе, но это чувство быстро прошло и сменилось лихорадочным возбуждением.

– И что теперь? – прошептала она.

– Надо действовать!

Она жестом пригласила его пройти в замок.

Он не стал излагать ей подробности того, как отошел в мир иной ее супруг. Позднее она их узнает. Важнее всего было то, что тиран, неразумный и неудачливый властитель, сделавший несчастными тысячи подданных и разоривший собственную страну, больше не занимает королевский трон. Изабелла догадывалась, что Маршал вновь воспрял духом и полон энергии.

– Где наш новый король? – поинтересовался он.

Произнесенные Маршалом слова поразили ее. Смысл их дошел до нее не сразу. Но тут же, словно бурная река, подхватила ее. Мысли закружились, пульс участился.

– Король вместе с младшими братьями и сестрами находится в комнате для занятий, – произнесла Изабелла, стараясь не выказать охватившего ее волнения.

Уильям Маршал был ревностным приверженцем протокола. Он хотел предстать перед мальчиком и торжественно, коленопреклоненно присягнуть ему, как новому сюзерену.

– Генриха надо короновать как можно скорее… Медлить нельзя, мадам!

– Я понимаю, но… мой сын ничего не знает о том, что происходит в стране. Я не хочу, чтобы он начал презирать своего отца, несмотря на все проступки несчастного Джона. Прежде нам нужно все с вами обговорить. Сейчас принесут эль. Освежитесь после долгой дороги, дорогой Пембрук.

Королева дотронулась до его руки.

Маршал после некоторых колебаний кивнул в знак согласия.

Изабелла хлопнула в ладоши. Эль был подан мгновенно. Королева потребовала еще холодного мяса, но Маршал отказался. Он не был расположен к еде, но жажду утолил охотно.

– Пожалуйста, оставьте нас наедине, – приказала королева слугам, томившимся рядом в ожидании дальнейших распоряжений.

Когда слуги удалились, она тотчас спросила:

– Как он умер? Не сомневаюсь, что так же постыдно, как и жил.

Уильям Маршал отвел взгляд.

– Полной уверенности нет, но толкуют, что он скончался от яда.

– А! Значит, у кого-то хватило смелости! Вы обязаны, милорд, рассказать мне всю правду. Лучше я услышу ее из ваших уст, чем от злорадных недоброжелателей, которые наплетут невесть что…

– Могу только сказать, мадам, что он устроил привал вместе с войском в Суинстедском аббатстве и потребовал угощения. Прошел слушок, что он обратил внимание на одну из монахинь, чья красота была очевидна, хоть она и скрывала ее под монашеским клобуком.

– О Боже, какой стыд! Но продолжайте, прошу вас. Я хочу знать все.

– Говорят, будто она так походила на вас, мадам, что король был поражен.

– Несомненно, он заявил, что только поэтому заинтересовался бедной девицей и просто хочет рассмотреть ее получше!

– Нет, миледи. Он начал домогаться ее, она вырвалась от него и скрылась. Он не преследовал монахиню, вероятно, не решился…

– Значит, она ему не досталась. Что ж, я рада!

– Слух о том, что произошло, каким-то образом распространился по аббатству, и кто-то в обители задумал недоброе. Так, во всяком случае, утверждают королевские слуги, потому что, отведав поднесенных ему там персиков, король ощутил страшную боль. Он мучился всю дорогу до Ньюарка, а когда прибыл в епископский замок, упал на ложе и испустил дух.

На какое-то время воцарилось молчание. Потом Маршал поднялся из-за стола и заявил:

– Теперь, мадам, я должен увидеть короля.

– Но он еще ребенок, милорд. – Он теперь король Англии, миледи, – возразил Маршал.

– Позвольте мне хотя бы подготовить его. Он умный мальчик и быстро все схватывает.

Уильям Маршал не мог отказать ей в этой просьбе, хотя никогда не был особо благосклонен к королеве. По причине преклонного возраста и строгих моральных устоев, которых он придерживался, ее красота не оказывала на него никакого воздействия. Но отрицать, что Изабелла способна разить насмерть этим грозным оружием означало перечить здравому смыслу.

Король Джон был сражен при первой же их случайной встрече в лесу, когда она была совсем юной. Хьюго де Лузиньян оставался холостяком до сих пор, будучи не в силах забыть свою нареченную, и другие женщины для него словно бы уже не существовали.

Она была прирожденной интриганкой и развратницей, Маршал это знал. Однажды в разговоре с супругой, тоже Изабеллой, он обмолвился в сердцах, что королева вполне достойна короля. Но иногда ему все же приходило в голову, что он чересчур суров к ней. Ни одна женщина в мире не заслуживает участи быть женой такого чудовища, как король Джон.