Лора Бекитт - Тина и Тереза Страница 21

Наутро Тина, одевшись, осторожно выглянула в соседнюю комнату. Роберта О'Рейли не было. Девушку ждала Джулия Уилксон, которая отвела ее в отделанную зеленоватым мрамором ванную комнату, сверкающую зеркалами: Тина никогда не видела ничего подобного.

Джулия держалась отчужденно и почти не разговаривала с молодой госпожой. Это была невысокая коренастая женщина с плотной фигурой и несколько грубоватым лицом. Украшали Джулию пышные, вьющиеся светлые волосы и ярко-голубые глаза. В целом она производила впечатление строгого человека; ей присуща была к тому же какая-то чисто крестьянская основательность. Это было близко и понятно Тине, ей казалась симпатичной эта простая женщина, по возрасту близкая ее матери, и тем больше удручало явно неодобрительное отношение Джулии к произошедшему событию, а значит, и к ней, Тине. А ведь сейчас девушка больше всего нуждалась во внимании и поддержке.

После завтрака Тина побродила по комнатам, постояла на балконе, спустилась в сад… Она не чувствовала себя счастливой, ей было бы в сто раз лучше там, на виноградниках, под палящим солнцем, одетой в бесцветное платье, чем здесь, в прохладе просторных комнат, наряженной в роскошные шелка.

Немного погодя девушка отыскала Джулию, которая убирала внизу комнаты, и выразила желание помочь.

Женщина удивленно взглянула на нее.

— Бог с вами! Вы теперь миссис О'Рейли (девушка вздрогнула при этих словах—настолько, обращенные к ней, они казались непривычными), молодая хозяйка, вы ничего сами делать не должны. На это есть прислуга.

— Да что вы, миссис Уилксон! — Тина протянула покрытые мозолями ладони. — Я же совсем простая девушка, всего неделю назад трудилась на виноградниках.

Она стала рассказывать о своей жизни, о родителях и сестре, и Джулия, казалось, несколько оттаяла.

— Мистер О'Рейли велел передать вам, что уехал в соседний город, там купит кое-что, в том числе и для вас. К обеду он вернется.

Тина знала: накануне свадьбы Роберт заходил в лавку Паркеров, но ничего не выбрал для будущей жены, забраковав почти все, что там продавалось из предметов женского гардероба, поэтому Тина явилась в особняк, имея при себе лишь то первое, подаренное женихом, дымчато-зеленое платье да свои девичьи сокровища.

— Вы вчера ничего не ели, — сказала Джулия, — до обеда далеко, но там еще остался приличный кусок торта — советую перекусить. И фруктов я вам принесу.

— Спасибо, миссис Уилксон. Зовите меня, пожалуйста, Тиной, мне так привычнее.

Женщина впервые улыбнулась.

— Ладно. Тогда и я для вас — Джулия. — И, оглядев девушку, полюбопытствовала: — Сколько же вам лет?

Тина слегка покраснела.

— Шестнадцать.

— Вот как! Моему младшему сыну двадцать пять. А всего у меня их трое: старший служит на торговом судне, а у двух младших свои фермы. Все женаты — у меня уже пятеро внуков. Сыновья зовут жить к себе, но я тут привыкла, да и мистера О'Рейли жалко — кто ж будет смотреть за домом!

— А вам не тяжело одной?

— Я не одна, здесь обычно бывает еще прислуга, хотя постоянную мы не нанимаем, так, на месяц, на два… Вот вам, наверное, понадобится горничная…

Тина вспыхнула.

— Не надо мне горничной! Джулия усмехнулась в ответ.

— Нет уж, Тина, привыкайте, теперь у вас другая жизнь!

Они немного поболтали, и Тине стало легче на душе. Девушка хотела пойти навестить Дарлин, но побоялась оставить дом без разрешения мужа и стала ждать его возвращения. Она чувствовала вину за вчерашнее и одновременно ловила себя на мысли о том, что придумывает уловки, как бы избежать близости с Робертом и в следующую ночь. Нет, решила она, больше уже не спрячешься, ничего не поможет! Надо, наверное, стиснув зубы, выдержать: в конце концов, через это проходят все девушки, и далеко не каждая выходит замуж по любви.

Роберт вернулся после полудня, как и обещал, поцеловал Тину в щеку и преподнес ей в подарок два будничных, но прелестных платья, серое и белое, белый атласный пеньюар, шелковые чулки, веер из пышных перьев и жемчужный кулон на витой золотой цепочке в паре с серьгами в виде нераспустившихся бутонов яблоневых цветков. Он не заговаривал о вчерашнем, держался приветливо, и Тина немного успокоилась.

Перед обедом вышли на балкон, перил которого почти касались верхушки посаженных за окнами буйно цветущих кустарников и невысоких деревьев. Здесь было воистину прекрасно; голубизна неба, сияние солнца, синева океанских вод притягивали взор; яркость и пышность пейзажа создавали впечатление рая на земле, внушали ощущение беспечного наслаждения жизнью: не верилось, что в душе может быть совсем другое — темнота и печаль.

Роберт обнял Тину за талию, и она, верная своему решению, не отстранилась.

— Чего ты хочешь, Тина? Тебе понравились подарки? Если что нужно, не стесняйся, проси, мне самому пока трудно угадывать твои желания…

Он прикоснулся губами к шее девушки, к счастью, не так, как Фил, и все же она ощутила неловкость: Роберт по-прежнему казался ей чужим человеком. Странно: после неожиданного признания она перестала видеть в нем друга, но и воспринимать как любовника не могла.

— Мистер О'Рейли, я бы хотела…

Он заглянул в ее серьезные глаза своими, далеко не такими юными: пусть даже с возрастом они не теряют яркость цвета и блеск, все равно — глаза, как колодец, осушаемый с годами, из них уходит неописуемое и неповторимое выражение, свойственное лишь молодым. Люди боятся дряхлости тела и мало думают о душе, потому что она внутри и ее не видно, но так ли это на самом деле?

— Мистер О'Рейли?! Тина! Зови меня хотя бы Робертом! Ну, так что?

— Мне бы надо найти в Сиднее одного человека… Роберт усмехнулся. Сильной рукой он перебирал тонкие пальчики девушки.

— Надеюсь, это не бывший поклонник?

— Нет, это девушка.

— Твоя сестра?

— Откуда вы знаете?

— Твоя мать говорила. Мы непременно отыщем ее, не волнуйся!

Тина вздохнула. Она несправедлива к нему, уж чего-чего, а ее любви он заслуживает! Она была очень неопытна в жизни, никогда не любила и потому не задумывалась над тем, а насколько сильно его чувство? Она не испытывала влечения к нему, поэтому не замечала, как он проявляет свою любовь. Так ли глубоко проникла она в его сердце, или это было нечто поверхностное, идущее, скорее, от разума?

— Я давно хотел спросить, ты умеешь играть на рояле?

Большой, затянутый в чехол инструмент стоял в гостиной.

— Нет, но я хотела бы научиться, — ответила Тина и прибавила: — Моя мама играла на клавесине.

— У тебя очень хорошая мама! — улыбнулся Роберт. — Я найму учителя музыки, Тина, думаю, ты быстро научишься.