Жюльетта Бенцони - Пора свиданий Страница 21

Страшная стряпня длилась весь день, и Катрин провела его, закутавшись в накидку, у камина в большом зале гостиницы, глядя отсутствующим взглядом на огонь, отказавшись от еды. В деревне стояла мертвая тишина. Крестьяне, напуганные происходящим, заперлись в домах и, стуча зубами, просили Небо избавить их от неистовых диких людей. Хозяйка гостиницы тоже не решилась выходить из дома, и Катрин передала ей рассказ брата Этьена. Теперь она знала, что это не какой-то колдовской обычай, но все-таки носа на улицу не показывала. Все, что они слышали, это команды Скотта да удары молотка столяра, который, закрывшись у себя дома, сооружал небольшой ящик для костей.

Сара, испуганная не меньше Катрин, бормотала молитвы, Катрин же не могла молиться. Впечатление кошмара было, как никогда, острым.

Было совсем поздно, когда ритуал закончился. При свете факелов похоронили останки Мак-Ларена рядом с маленькой церковью. Катрин, как и крестьяне, приняла участие в похоронах, наблюдая за ними издалека. В их глазах поселился страх, и это неприятно подействовало на Катрин. Если бы не присутствие монаха, они никогда не позволили бы Скотту и его шотландцам заниматься подобным, и пятеро шотландцев оказались бы лицом к лицу с вилами и топорами.

Когда последняя лопата земли упала на то, чему нет названия ни в одном языке, но что было молодым и горячим мужчиной, шотландцы с каменными лицами, готовые к отмщению, сели на лошадей и, не попрощавшись с Катрин и ее спутниками, снова отправились в горы. К седлу Скотта был приторочен грубо сколоченный деревянный ящик.

Ночь выдалась холодной, и, когда шотландцы исчезли из виду, Катрин, Сара и брат Этьен остались стоять в темноте рядом с церковью. Реку не было видно, но слышался шум ее вод. Освещенные окна гостиницы походили на два желтых глаза, смотрящих в темноту. Брат Этьен помахал факелом, который он взял у одного из шотландцев, и ветер сорвал с него сноп искр.

— Пора возвращаться, — сказал он.

— Я хотела бы уехать немедленно, — взмолилась Катрин. — Это место наводит на меня страх.

— Не сомневаюсь, но нам все же придется дождаться утра. Мы должны вброд перейти реку, а она широкая и быстрая. Пытаться найти брод в темноте — значит подвергать себя смертельной опасности. Я не уверен, что местные жители придут нас спасать.

— Ну что же, подождем утра в зале гостиницы все вместе. Я не могу возвращаться в эту ужасную комнату.

Глава четвертая. ПУТЕШЕСТВЕННИК

В гостинице «Черный сарацин» в Обюсоне знавали и лучшие времена, когда в богатом и процветающем крае еще проводились ярмарки, а англичане не разоряли страну. В это благословенное время путешественники собирались здесь толпами, направляясь в Лимож, славившийся вертевшимися практически без перерыва. Смех и крики выпивох сливались с веселым стуком деревянных сабо красивых служанок, работавших с восхода до заката солнца.

Но когда Катрин, Сара и брат Этьен приехали туда вечером, после утомительного дня, проведенного в пустынных и диких просторах нагорья Мильваш, единственным звуком, услышанным ими, было громыхание некогда ярко раскрашенной вывески, теперь проржавевшей и болтавшейся на столбе. Стражники протрубили сигнал к закрытию ворот и маленький городок, казалось, зябко стиснул свои узкие и темные улочки, словно скряга, прячущий сокровища.

Старый замок виконта с обвалившимися стенами, расположенный на скалистой горе, имел вид большого ленивого кота, свернувшегося в клубок и готового уснуть. На улицах редкие прохожие бросали тревожные взгляды на трех путешественников, но, увидев, что это две женщины и монах, безразлично продолжали свой путь.

Стук копыт привлек внимание человека в белом фартуке на пороге «Черного сарацина», дородное брюхо которого печально контрастировало с желтым цветом лица и худыми ногами. У него были дряблые щеки, как у людей, быстро похудевших, и вздох, сделанный им при виде путников, говорил о состоянии его кладовок для провизии. Тем не менее он снял свой колпак и шагнул к слезавшим с коней людям.

— Почтенные дамы, — вежливо сказал он, — и вы, преподобный отец, чем может быть вам полезен «Черный сарацин»?

— Постелью и едой, сын мой, — ответил брат Этьен жизнерадостно. — Мы проделали большой путь, наши лошади устали, и мы тоже. Не могли бы вы устроить нас на ночлег и покормить? У нас есть чем заплатить.

— Увы! Преподобный отец, вы можете высыпать передо мной все золото мира, но не получите ничего, кроме супа из трав и немного черного хлеба. «Черный сарацин» теперь только тень того, чем он был прежде. Увы!

Печальный вздох подчеркнул скорбный характер данного заявления, но цокот копыт в соседней улочке вызвал у него второй вздох. «Сеньор! — сказал хозяин гостиницы, — Лишь бы только это не был еще один путник!» К несчастью для мэтра Амабля, это был путешественник, что подтверждал его забрызганный грязью большой плащ. Катрин услышала голос прибывшего, просившего о ночлеге для себя и лошади. Этот голос заставил ее обернуться. Она вглядывалась в лицо путешественника, прикрытого тенью от большой серой шляпы, но хозяин сразу же рассеял ее сомнения.

— Увы! Мэтр Кер, вы хорошо знаете, будь мой дом полон или пуст, богат или беден, для вас он всегда открыт. Только бы Небо смилостивилось и пришел бы день, когда «Черный сарацин» мог принять вас достойно, как прежде!

— Аминь, — добродушно сказал Жак Кер. Не успел он спрыгнуть с лошади, как радостная Катрин очутилась в его руках.

— Жак! Жак! Это вы?.. Какое счастье!

— Катрин! Наконец-то… Я хочу сказать, мадам де Монсальви! Что вы здесь делаете?

— Называйте меня Катрин, друг мой! Вы давно получили на это право! Если бы вы знали, как я рада вас видеть. Как поживает Масе и дети?

— Хорошо, но давайте войдем! Внутри нам будет удобнее разговаривать. Если бы ты развел огонь, мэтр, мы могли бы поужинать, и ты вместе с нами. У меня к седлу привязаны два окорока в мешке. Есть еще сало, сыр и орехи.

Пока мэтр Амабль бросился за провизией, благодаря Небо, Жак Кер, взяв под руку Катрин, повел ее в гостиницу, по-дружески поздоровавшись с Сарой. В зале с низким потолком и закопченными колоннами, увешанными редкими связками лука вместо копченостей, они застали брата Этьена, который грелся, сидя спиной к камину и подняв слегка свою сутану. Катрин хотела представить мужчин друг другу, но заметила, что они давно знакомы.

— Я не знал, что вы вернулись с Востока, мэтр Кер, — сказал монах. — Эта весть еще не дошла до моих ушей.

— Это потому, что я, так сказать, вошел на цыпочках. Я возлагал большие надежды на эту поездку, видел прекрасные товары и заинтересованных людей, но потерял все в этом предприятии.