Жюльетта Бенцони - Пора свиданий Страница 22

Пока мэтр Амабль и его единственная оставшаяся служанка готовили ужин и расставляли приборы, путешественники уселись на скамейки около очага и грелись. Катрин, довольная встречей со старым преданным другом, не отрывала от него глаз. И частенько их взгляды встречались, тогда карие глаза меховщика из Буржа блестели.

Он рассказал, как, отплыв весной на галеоне «Дева Мария и Святой Павел», принадлежавшем Жану Видалю, вместе с другими торговцами из Нарбона и Монпелье посетил страны восточного Средиземноморья, чтобы заложить основы торговых связей на будущее. Он был в Дамаске, Бейруте, Триполи, на Кипре и других греческих островах, в Александрии и Каире и вернулся с уймой впечатлений, магия которых читалась в его глазах.

— Вам бы жить в Дамаске, — сказал он Катрин. — Город был разграблен и сожжен тридцать лет назад воинами Тамерлана, но вы и не увидите сейчас следов разрушения! Там все создано для расцвета женской красоты. Прекрасные шелка, прозрачная вуаль с золотом и серебром, ни с чем не сравнимые благовония, великолепные драгоценности, а для гурманов — огромный выбор восточных сладостей, из которых наиболее изысканные, несомненно, — черная нуга и нежнейшие засахаренные сливы, называемые мироболан.

— Я полагаю, — прервал брат Этьен, — что вы привезли все это? Король очень любит подобные вещи, уж не говоря о придворных дамах.

Вздох Жака Кера перекликнулся со вздохом мэтра Амабля, слушавшего рассказ торговца о таких деликатесах кулинарии.

— Я ничего не привез, к сожалению. Мой товар из мехов, тканей и марсельских кораллов был выгодно продан, и я мог купить много красивых и дорогих вещей. К несчастью, старый галеон «Дева Мария и Святой Павел» шел в свое последнее плавание. И вот у берегов Корсики мы попали в страшный шторм, выбросивший корабль на скалы, где он разбился о камни. Несмотря на ураган, нам удалось достичь берега… а там — новое несчастье. Полудикие жители Корсики разбойничают на побережье.

Если море не выбрасывает им обломки кораблей, они зажигают огни на побережье, чтобы заманить корабли на подводные скалы. Ясно, что мы не нашли у них взаимопонимания. Эти грабители захватили наши товары и наотрез отказались вернуть их. Настаивать было просто опасно: они бы нас безжалостно убили. Мы перестали пререкаться с ними, после чего они стали любезными и даже гостеприимными. Нас вполне вежливо доставили в порт Аяччо, где мы нашли судно, капитан которого согласился довезти нас до Марселя. Я вернулся в Бурж совершенно разоренным

— Совершенно разоренным? — удивилась Катрин, которая с замиранием в сердце следила за рассказом старого приятеля. — Но вы относитесь к этому спокойно?

— К чему жаловаться и причитать? Я уже однажды разорялся, когда вместе с Роланом Датским ввязался в создание монетного двора для короля. Я все начал снова и готов теперь начинать еще раз. Я приехал из Лиможа, где занимался изделиями из эмали, а здесь надеюсь отыскать один или два из тех ковров, секрет изготовления которых арабы завезли некогда в этот город. Я занял денег у моего тестя, мало, к сожалению, но это все-таки позволит набрать небольшой груз товаров для следующего путешествия.

— Вы уезжаете?

— Конечно. Вы не представляете себе, Катрин, какие возможности предоставляет Восток. Возьмем, например, каирского султана. У него есть золото в огромных количествах, но у него нет или почти нет серебра.

Я знаю старые рудники, когда-то разрабатываемые римлянами и заброшенные теперь. Заброшенные, но не иссякшие. Я мог бы добывать серебро и перевозить его в Каир. Это серебро дало бы мне возможность покупать золото значительно дешевле, чем здесь, в Европе, и получать фантастический доход. Ах! Если бы у меня были сейчас деньги!

Во время рассказа Жака Кера Катрин преследовала одна мысль. Этот человек, обладавший острым умом, смелостью и ловкостью, был способен свернуть горы, чтобы добиться своей цели. Что же до идей, то их у него было великое множество. Она не стала колебаться.

— Мой друг, я могу вам достать эти деньги.

— Вы?

Меховщик был поражен. Еще когда Катрин была в Карлате, она послала письмо его жене Масе, где сообщала о разорении Монсальви. Как и все королевское окружение, Жак знал, что Арно и вся его семья преследуются по королевскому указу. Сопровождение Катрин также не свидетельствовало о ее богатстве.

Молодая женщина любезно улыбнулась, покопалась в своем кошельке.

— Только на этот камень, я думаю, можно снарядить экспедицию, нагрузив целый галеон товарами.

Возгласы удивления огласили зал гостиницы. На ладони У Катрин бриллиант излучал свет, как маленькое черное солнце. От возбуждения мэтр Амабль выпучил глаза и выронил миску из рук, его служанка охала, сложив ладони рук в красноречивом жесте. Прищуренные глаза Жака смотрели то на камень, то на бесстрастное лицо Катрин.

— Вот он, значит, знаменитый бриллиант главного казначея Бургундии! — сказал он медленно, растягивая слова. — Какое волшебство! Никогда не видел ничего подобного.

Он протянул руку и осторожно двумя пальцами взял камень, любуясь его игрой. Сноп света зажегся на кончиках его пальцев. Катрин порозовела.

— Берите его, Жак, продайте и используйте, как вы это умеете.

— А вы не хотите оставить у себя такое чудо? Знаете ли, что в этом камне заключено целое королевское состояние?

— Да, я знаю. Но еще я знаю, что это заклятый камень. Везде, где он появляется, он сеет несчастье, и те, в чьих руках камень находится, не знают покоя. Его надо продать, Жак… возможно, тогда несчастья перестанут преследовать меня, — добавила она глухим голосом.

Нервозность ее голоса не ускользнула от меховщика. Его рука мягко легла на дрожащую руку Катрин.

— В эти сказки я не верю, Катрин. Красота не может быть разрушительной, а этот бриллиант являет собой красоту в чистом виде. Если вы доверите его мне, я использую его для процветания всего королевства. Я пошлю корабли по всем морям, создам конторы, возьму у этой разоренной земли скрытые в ней богатства и верну ей изобилие. Я сделаю вас богатой, не забуду себя и даже короля.

Он опять хотел вернуть его Катрин, но она мягким, но решительным жестом отвела его руку.

— Нет, Жак, оставьте его себе. Он ваш! Надеюсь, что вы лишите его злой силы и заставите служить на общую пользу. Если вам не удастся, и тогда не сожалейте. Я отдаю его вам.

— Я беру его в залог, Катрин, или взаймы, если для вас это предпочтительнее. Я верну стократно его стоимость. Вы восстановите Монсальви, и ваш сын будет среди великих мира сего, среди тех, чьи имена непременно связаны с большим состоянием. Но… Этот хозяин заставляет нас умирать от голода! Эй, мэтр Амабль, где ужин?