Элейн Барбьери - Опасные добродетели Страница 25

Внезапно его охватила необычайная ярость, и Джереми резко открыл глаза. Как могла Онести увлечься таким мужчиной, как Хауэлл?! Неужели не может понять, что это не тот человек, который способен составить ее счастье? Ей нужен мужчина, любящий ее так, как он, Джереми, и для которого нет ничего дороже на свете, чем она.

Всем известна репутация Хауэлла. Он любит только закон. Как только этот тип выполнит работу, ради которой приехал в Колдуэлл, он тут же распрощается с Онести. Попользуется ею, а потом бросит или, еще хуже, заберет с собой…

Эта мысль была невыносимой. Джереми попытался сдержать волнение. Нет, Онести любит его, ведь сейчас она оставила Хауэлла и бросилась вслед за ним, разве не так? Она заботилась о нем, как ни о ком другом. Ему надо дать ей понять, что дружба, которую, как ей кажется, она испытывает к нему, на самом деле вовсе не дружба, а любовь.

Джереми никак не мог прийти в себя. Время идет, а у него совсем нет денег! Он ничего не может предложить Онести. Ему надо доказать, что он настоящий мужчина.

Но как?

Есть только один способ.

Внезапно ощутив, что он весь дрожит, Джереми сделал глубокий вдох. Надо выпить, чтобы успокоиться.

Нет, выпивка не поможет. Том Биттерс — вот кто ему необходим.

Взяв себя в руки, Джереми расправил плечи и направился к своей лачуге. Ему не хотелось, не подготовившись как следует, говорить с Онести. Биттерс приезжал в город почти каждый вечер, и он решил подождать его дома.

Что касается Уэса Хауэлла, то Джереми попытался избавиться от образа Онести в объятиях бывшего рейнджера. Она флиртовала и прежде, позволяя некоторым парням ухаживать за собой, но ни один мужчина не нашел места в ее сердце. Парень был уверен, что и в будущем этого не произойдет, потому что, как он считал, Онести любит его.

Джереми ускорил шаг, заранее испытывая приятное чувство оттого, что нальет себе стаканчик, всего один, и будет ждать Биттерса.

Шум гулянки, типичный для вечернего Колдуэлла, проникал сквозь окно спальни Вебстера, несмотря на достаточное удаление дома от главной улицы. Не замечая его, Чарльз внимательно просматривал бумаги, лежащие перед ним на письменном столе. Резко обернувшись, когда стенные часы пробили час, он понял, что время его обычного появления в салуне «Техасский бриллиант» давно прошло. Джуэл, конечно, скроет свое беспокойство, изобразив безразличие, но Чарльз знал, что она будет волноваться. Ему не хотелось заставлять ее тревожиться, но он не мог преодолеть апатию, овладевшую им.

Нахмурившись, Чарльз провел рукой по волосам. Бурное утро, которое они с Джуэл провели в объятиях друг друга, имело для него гораздо большее значение, чем он предполагал. Чарльз любил Джуэл, однако исписанный аккуратным женским почерком лист бумаги, лежащий перед ним на столе, заставлял его неоднократно за последние несколько часов обращаться к нему. Он снова против своей воли взял его, чтобы еще раз прочитать:

«Мой дорогой муж Чарльз!

Прошу прощения за то, что пишу не сама, но мои руки слишком дрожат в последнее время, чтобы писать разборчиво. Рада, что в этом прелестном местечке, где благодаря тебе я могу провести оставшиеся годы, среди персонала нашлась очаровательная молодая женщина, согласившаяся написать за меня это письмо.

Чувствую себя хорошо. Свои дни провожу как и в прошлом году, когда ты навещал меня. Мне здесь удобно, живу в согласии с Богом и с собой. Читаю книги или прошу кого-нибудь почитать, но больше всего мне нравится вспоминать нашу молодость и годы, проведенные вместе. Это было прекрасное время, мой дорогой, несмотря на лишения, которые нам приходилось терпеть. Ты любил меня, и твоя любовь не ослабевала. От всего сердца благодарю тебя за нее. Не раз признаваясь мне в своих чувствах, ты говорил, что они никогда не изменятся. Я всегда верила тебе. Но у любви множество граней. Познав эту истину спустя много лет, гораздо чаще, чем прежде, я стараюсь выразить на бумаге мысли и чувства, которые переполняют мое сердце. Прошу тебя, относись снисходительно к моим письмам.

Будь счастлив, Чарльз. Хотя мы официально связаны и ты не стремишься разорвать эту связь, желаю тебе любви, счастья, не меньшего, чем то, что было у нас с тобой и которое ты даешь мне сейчас, несмотря на разделяющее нас расстояние. Пожалуйста, пойми, я буду очень сожалеть, если почувствую, что ты страдаешь, испытывая одиночество из-за моей болезни, перед которой мы оба бессильны.

Мой дорогой, помни: все, что приносит радость и утешение тебе, радует и утешает меня. Мы едины и сердцем и душой. Так было всегда, и так будет в дальнейшем. Эта истина вечна, как воздух, которым мы дышим, как солнце, что согревает нас, и как Бог, который наблюдает за нами. Мой дорогой Чарльз, я всегда буду любить тебя.

Эмили».

Чарльз прикрыл лицо рукой, затем вытер слезы. Эмили слабела с каждым днем. Это нежное письмо она послала, потому что боялась не успеть попрощаться с ним.

Чарльз едва удержался от того, чтобы сейчас же не пойти на станцию и не купить билет. Однако он знал, что не посмеет сделать это. Встреча с Уэсом Хауэллом этим утром не прошла бесследно. Незапятнанные имя и репутация Вебстера в восточных банкирских кругах могут быть легко запачканы, если что-нибудь произойдет с огромным количеством денег, которые доверила его банку компания «Слейтер энтерпрайзес». Прибытие Хауэлла ясно говорило о том, что его положение весьма затруднительно, и это обстоятельство нельзя игнорировать. Если не все пройдет гладко, отрицательные последствия могут серьезно повлиять на его жизнь. Для него сейчас было самое тяжелое время, и вот к тому же пришло письмо от Эмили. Конечно, Эмили, как всегда, поймет его и любовь ее не ослабнет, если он не приедет к ней, но от этого было не легче.

Чарльз медленно перевел взгляд на листок бумаги, лежащий рядом с письмом Эмили, и почувствовал напряжение иного рода. Это была записка, тоже написанная женской рукой:

«Дорогой Чарльз!

Мы ждем, когда ты приедешь. Если не можешь навестить нас, дети и я приедем к тебе. Решение за тобой.

Мэри».

Вебстер долго смотрел на записку, пока слова не начали расплываться перед глазами. Он разрывался на части и не мог больше терпеть. Смяв письмо в комок, Чарльз бросил его. Если Эмили проявляла бесконечную любовь, то Мэри все время что-то требовала…

Джуэл…

Выйдя из-за стола, Чарльз огляделся, отметив чистоту и порядок в комнате, которые так контрастировали с хаосом в его жизни. Он всегда стремился достичь внешней упорядоченности, понимая, однако, что есть вещи, которые невозможно исправить никакими усилиями.