Луиза Аллен - Возлюбленная виконта Страница 28

Когда она проснулась, Эллиотта уже не было. Его место в постели оказалось холодным, когда она коснулась ее. Муж ушел, не поцеловав ее, не пытаясь начать новую любовную игру. Неужели его терпение иссякнет, и она услышит те же колкости и упреки, которые слышала от Рейфа. Бесполезная, бесчувственная, некрасивая, холодная… Белла со страхом ожидала услышать это, увидеть его презрение ее женской несостоятельности.

Одеваясь, Белла старалась привыкнуть к присутствию Гвен, новой горничной, присланной из Доуэр-Хаус с поздравлениями леди Абботсбери, и думала, что, по крайней мере, станет идеальной хозяйкой дома. Тут она не подведет, не станет хандрить. Эллиотту не нужна несчастная жена.

Об этом легче думать, чем осуществлять. Арабелла собралась с мыслями. «Завтрак, который здесь готовили, скудноват для джентльмена», — подумала она.

— Гренки и кофе, миледи. Когда он впервые приехал сюда, я расспросила его, но он ответил, что больше ему ничего не надо. — Кухарка скрестила красные руки на переднике. — Миледи, должна сказать, я была разочарована. Я люблю хороший завтрак. Позволю себе заметить, его покойный брат знал в этом толк. — И она загадочно поджала губы.

Белла решила не думать о Рейфе. Заботы о том, как накормить мужа, гораздо важнее.

— И где он завтракает? — Если Эллиотт уединяется в своем кабинете, возникнут трудности.

— В столовой, миледи. — Кухарка, вероятно, не видела ничего странного в том, что жена не знает вкусы мужа, а он после брачной ночи, как обычно, вышел из дому рано утром. Арабелла подумала, что миссис Таррант очень умелая, только ей необходимо давать точные указания. Она лишена инициативы и любопытства.

— Очень хорошо. Пожалуйста, сегодня подайте гренки и кофе, как обычно. Я буду пить чай. Но думаю, нам следует приготовить еще кое-что на случай, если его светлость проголодается. Возможно, следует заглянуть в кладовую?

— За мной! — Два пойнтера замерли посреди холла и виновато оглянулись. Терьер Тоби, всегда считавший приказы предложениями, которые следует обдумать и не выполнять, побежал вперед, сел у двери столовой, наклонил голову и стал размахивать хвостом-обрубком, подметая пол.

Эллиотт бросил шляпу, хлыст и перчатки на сундук, стоявший в холле, и повел носом. Бекон?

— Хенлоу!

— Милорд?

— Я чувствую запах бекона.

— Да, милорд. Ее светлость в столовой.

Уйти, не встретив Арабеллу, немыслимо, просто невежливо. Но бекон? Его ведь не могла предпочесть женщина, страдавшая утренней тошнотой. Ей подошел бы легкий завтрак в постели.

Эллиотт толкнул дверь и вошел, собаки последовали за ним. Арабелла стояла у буфета, держа в руке раздаточное блюдо с серебряным куполом. Гора бекона, хрустящего и аппетитного, расположилась на одной стороне напротив омлета.

— Доброе утро, Эллиотт.

— Доброе утро.

Появился лакей и поставил кофейник на стол рядом с чайником. Нетерпеливые собаки пошли вперед и, как обычно, легли на коврик перед камином.

— Собаки, вон отсюда!

— Они приходят сюда во время завтрака? Мне они не помешают. — Белла улыбалась и выглядела безупречной в утреннем халате из кисеи кремового цвета. Волосы были уложены простым узлом. — Оба пса очень красивые. — Она щелкнула пальцами, и пойнтеры повернули к ней умные длинные морды.

Это та самая женщина, которую он оставил со следами слез среди розовых оборок из атласа, она здесь и совершенно спокойна. Эллиотт пытался сбросить с себя ощущение нереальности. Он ожидал увидеть жену робкой и сдержанной. Да, под ее улыбкой чувствовалась сдержанность.

— Вы так считаете? Лежать! — Собаки повиновались, не спуская глаз с Арабеллы. «Женщина с беконом, — подумал Эллиотт. — Любовь на фоне буфета». — Я не думал, что вы придете на завтрак.

— Правда? — Белла положила крышку и взяла тарелку. — Хотите бекона и яиц? Еще можно также отведать колбасок.

На стол также поставили варенье, фрукты, двойной ряд гренок и тарелку с маслом.

— Обычно я на завтрак ем немного. Нет времени.

Есть гренки легко, если при этом уделять все время бумагам и почте. Как всегда, почта лежала тут же, аккуратно сложенная в стопку, рядом с ней небольшая ваза с цветами. Цветы?

— Вы не позавтракаете со мной хотя бы сегодня? — Белла уже несла полную тарелку.

— Вам не следует обслуживать меня, — сказал Эллиотт, когда она поставила перед ним тарелку. Он сел. Поступить иначе невежливо. Но он решил уступить лишь на этот раз.

— Однако вам не следует тратить время попусту, — серьезно сказала Арабелла, вернулась к буфету и стала накладывать еду в свою тарелку, потом села напротив него. Именно так он усадил ее за ужином в тот вечер, когда она пришла в этот дом. Эллиотт протянул руку, собираясь налить себе кофе. — Вы пьете со сливками? С сахаром?

— Ни то ни другое. Спасибо. — Возникло ощущение, будто его перехитрили, однако от запаха бекона потекли слюнки, комната почему-то показалась теплее и гостеприимнее, чем обычно.

— О! Еще одна собака. — Арабелла уставилась на пол рядом с собой. — Какое интересное животное!

— Это Тоби. Конечно же, он попрошайничает. Не обращайте внимания.

— Я и не подумаю кормить ваших собак лакомствами. Нет, Тоби. Ты хорошая собака. Иди и ложись. — Она подождала немного. — Он не слушается меня.

— Меня тоже, — признался Эллиотт. — Тоби усыновил меня, когда был еще щенком. Он и не догадывался, что я прихожусь ему хозяином. Можете попытаться образумить его, иногда действует. Тоби останется довольным, если вы догадаетесь, что он сейчас у себя дома, а мы здесь для того, чтобы угождать ему.

— Вот как. — Белла улыбнулась, Эллиотт тоже невольно улыбнулся. — Эта собака полагает, что она кошка.

— Арабелла.

Белла уловила перемену в тоне его голоса и положила вилку и нож.

— Да, Эллиотт. — Веселые искорки в глазах угасли, скулы покраснели, но лицо хранило приятное выражение. Она внимательно смотрела на него.

— Что касается… — Эллиотт коснулся темы вчерашней ночи, но понял, что не знает, как выразить мысли. Он сделал ее своей женой. И этого вполне достаточно. Вряд ли можно спрашивать за завтраком, почему она явно считала все произошедшее столь неудовлетворительным.

Белла смотрела на него ясными карими глазами, ожидая, что он скажет. Вдруг он пожалел о том, что она столь послушна и податлива. Ему было бы легче, если бы она вышла из себя и закатила истерику. Эллиотт заметил, что ее щеки то краснеют, то бледнеют.

Он сказал первую безобидную вещь, какая пришла в голову.

— Что вы собираетесь делать сегодня утром?

— Хочу осмотреть дом. Попрошу миссис Найт показать мне его. Затем обсужу с кухаркой меню на неделю. Еще мне надо написать письмо, — добавила она. Оживление исчезло из ее голоса.