Барбара Картленд - Брак поневоле Страница 35

– Хорошо прошел вечер, мисс? – спросила она.

– Роза, кто такая графиня Уилтшир? – спросила Камилла. Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела сдержаться.

– Она прибыла сегодня, вскоре после нас, – ответила Роза.

– Я знаю.

– У нее английская служанка, настоящая болтушка. С ней гораздо легче найти общий язык, чем с фрейлейн Йоханн.

– Она рассказывала тебе что-нибудь о графине? – поинтересовалась Камилла, пока Роза расстегивала ее платье.

Камилла знала, что не должна задавать подобных вопросов. Леди Лэмберн сочла бы ее поведение предосудительным, но все равно девушка не могла удержаться. Ей необходимо было поговорить об этом, а с кем же еще можно было это сделать, кроме Розы?

– У меня не было времени расспросить мисс Эндрюс, – ответила Роза, – но она успела сообщить мне, что они мчались сюда в большой спешке. Хозяйка решила ехать в последнее мгновение. «Укладывайся, Эндрюс, – скомандовала она, – укладывайся быстро. Мы едем в Мелденштейн». Мисс Эндрюс говорит, что это известие просто ошарашило ее, так она была удивлена. Ведь ее милость собиралась провести все лето в Лондоне.

– Мне кажется, она хорошо знает капитана Чеверли, – тихо сказала Камилла.

– Может быть, мисс, – ответила Роза, – потому что мисс Эндрюс спрашивала меня: «Не капитан ли Чеверли сопровождает твою хозяйку?». Когда я ответила, что он, она сказала: «Ах, вот как! У меня было предчувствие, что все дело в нем!»

– Она не говорила, что капитан Чеверли и графиня Уилтшир близкие друзья? – поинтересовалась Камилла.

– Нет, мисс, но я слышала, как мисс Эндрюс говорила мистеру Харпену, что его хозяин оставил свой кармашек для Часов в доме леди Уилтшир. Когда мистер Харпен поблагодарил ее, она ответила: «Я спрятала его в надежное место, чтобы никто не увидел».

– Что она имела в виду? – без всякой задней мысли спросила Камилла, однако, увидев выражение лица Розы, покраснела.

Она вспомнила истории, которые слышала, будучи в Лондоне, о различных любовных связях представителей высшего света: скандал по поводу князя Уэльского и Марии Фитцхерберт, разговоры о длинной веренице любовников леди Джерси, слухи о княгине Уэльской и сэре Сиднее Смите, а также о ее предполагаемых близких отношениях с приемным сыном Уилликином. Эти рассказы, а также множество других, вызывали хохот и насмешки и были предметом всеобщих обсуждений с утра до ночи.

Камилла припомнила, как неприятны ей были эти бесконечные интриги, из-за которых настоящая любовь начала казаться чем-то запятнанным и грязным. Она мечтала о любви, которую однажды найдет, о счастье, которое познает в объятиях любимого и любящего ее человека.

Ее раздражало, когда грязные любовные интрижки вторгались в мир ее грез, и теперь, вспоминая графиню Уилтшир с ее раскосыми глазами и алыми губками, Камилла чувствовала, что ненавидит ее. Как могла она вытащить письмо из кармана Хьюго Чеверли, а он об этом не подозревал?

– Графиня очень богата, – услышала Камилла голос Розы. – У нее самый модный экипаж из всех, что я видела, а мисс Эндрюс говорит, что в Англии у них большие конюшни с прекрасными лошадьми.

Услышав это, Камилла почувствовала, что ей стало трудно дышать. Так это были деньги леди Уилтшир, которые заставили Хьюго Чеверли говорить так страстно. Вот почему его возмущало любое упоминание о богатстве, вот почему он насмехался над присланными ей бриллиантами и прочитал ей целую отповедь, когда она не согласилась на его предложение вернуться назад в Англию.

«Должно быть, он очень ее любит», – с горечью подумала она, укладываясь в постель, и слезы навернулись ей на глаза.

Она чувствовала себя одинокой и потерянной, ей казалось, что она принимает участие не в приключении, а в каком-то кошмаре. Холодное отчаяние сдавило ей сердце. Когда Роза потушила все свечи, кроме одной, и тихо вышла из комнаты, Камилла поняла, что больше не в состоянии скрывать правду от самой себя – она полюбила Хьюго! Не было никакого смысла притворяться, что это только мимолетное увлечение: она любила его с того дня, когда увидела на скачках, с того дня, когда она молилась, чтобы они с Аполлоном одержали победу, оставив далеко позади всех остальных всадников.

– Я люблю его! – сказала себе Камилла и в отчаянии зарылась лицом в подушку.

Внизу Хьюго Чеверли покорно сопровождал леди Уилтшир в комнату для игры в карты. Старшие из гостей уже сидели за столами, и перед каждым высились столбики золотых монет.

– Ты это видишь? – кисло спросил Хьюго. – Мне это совершенно не по карману, как ты прекрасно знаешь.

– Да, я знаю это, – спокойно ответила Анастасия. – Я просто хотела оторвать тебя от этой кисейной барышни с бледным лицом. Роль няньки, должно быть, уже утомила тебя.

– Лучше не говорить подобные вещи в присутствии посторонних, – резко оборвал ее Хьюго Чеверли. – Особенно среди иностранцев. Тебе известно, какое значение они придают соблюдению всех правил этикета.

– Ох-ох, – рассмеялась Анастасия. – Брось свои великосветские замашки, Хью-го. Я сама иностранка, не забывай.

– Вряд ли мне удастся это забыть.

– Давай поищем какое-нибудь тихое местечко, – предложила Анастасия. – Я хочу поговорить с тобой.

– Нет, Анастасия, это неудобно, – ответил Хьюго.

– Ты опасаешься за свою репутацию? – уколола его она. – Полагаешь, что о нас еще не пошли разговоры? В любом случае мне все равно.

– А мне нет. Твой муж – англичанин, и я не позволю, чтобы из моего соотечественника делали посмешище.

– Ты хочешь сказать, что заботишься о репутации Уилтшира? – недоверчиво спросила Анастасия.

– О нет. Его жены. Я не желаю, чтобы люди говорили, будто ты приехала в Мелденштейн не для того, чтобы присутствовать на свадьбе своего кузена, а потому, что помчалась вслед за любовником.

В глазах Анастасии появился опасный блеск.

– Ты оскорбляешь меня, – высокомерно заявила она. И, вдруг внезапно сменив гнев на милость, добавила с улыбкой: – Но это правда!

– Я здесь при исполнении служебных обязанностей, – непреклонно сказал Хьюго Чеверли. – И пока мы в Мелденштейне, потрудись соблюдать приличия.

– На людях постараюсь, – уступила Анастасия. – Но никто не узнает, если ты придешь в мою комнату.

– Неужели ты веришь, что это возможно во дворце, где известно все и обо всех, где невозможно кашлянуть, чтобы какой-нибудь слуга моментально не сообщил об этом своему господину?

– Тогда чего ради я отправилась в это путешествие? – надувшись, спросила Анастасия.

– Да потому, что прочитала письмо, не предназначавшееся для твоих глаз, – сурово проговорил Хьюго. – Твой поступок, Анастасия, достоин всяческого порицания, и тебе это отлично известно.