Мой любимый герцог - Эви Данмор Страница 36

Когда ужин закончился и гости вернулись в гостиную, Питер не отходил от Аннабель, рассуждая о птицах, безбожно перевирая латинские названия. И она была почти благодарна ему, поскольку его присутствие позволило ей изображать оживленную беседу и не обращать внимания на лорда Марсдена, который бросал на нее уничтожающие взгляды. Ни Монтгомери, ни графини нигде не было видно.

Аннабель заметила приоткрытую дверь на террасу и, когда унылые дочери Ричмонда подошли к священнику, улучила момент и выскользнула в темноту.

Сразу же стих гул бессмысленной болтовни. Никогда еще холодный, чистый воздух не казался ей таким свежим. Аннабель жадно втянула его.

И замерла.

Она была не одна. Мужчина стоял, подняв лицо к темному небу. В свете фонарей она узнала долговязую фигуру Перегрина еще прежде, чем он повернулся.

– Мисс Арчер. – Из вежливости он тут же затушил сигарету.

– Лорд Деверо. – Она подошла, встала рядом с ним и посмотрела на звезды. – Вы искали что-то конкретное там, наверху?

– Полярную звезду. Вам известно, что моряки ориентировались по ней на протяжении тысяч лет?

– Да, со времен финикийцев.

Юноша усмехнулся.

– По всей видимости, в институте благородных девиц вы пропустили урок, где женщин учат прикидываться восхитительно невежественными в присутствии мужчины.

– Боюсь, что так. – Она никогда и близко не подходила к институту благородных девиц.

– Марсден наверняка заметил это, – сказал Перегрин. Взгляд его стал задумчивым. – Думаю, он еще долго не придет в себя после публичной отповеди моего брата.

Аннабель поспешила сменить тему.

– Вы, наверное, с нетерпением ждете фейерверка?

Перегрин напрягся.

– Меня не будет здесь на праздники.

– Как жаль, – сказала она, и это было правдой.

В Клермонте Перегрин относился к ней по-настоящему сердечно, а не просто вежливо. Буквально вчера он нашел время продемонстрировать ей первое английское издание «Одиссеи», хранящееся в библиотеке Монтгомери, и был поражен, с каким трепетом и неподдельным интересом она листала книгу. Теперь юноша казался таким же подавленным, как и в карете по дороге в гости.

– А я никогда не видела фейерверков, – призналась она.

Перегрин нахмурился еще сильнее.

– Никогда? – Пока он размышлял над ее признанием, его внимание привлекли обнаженные руки Аннабель. – Я попрошу слуг принести ваше пальто, – сказал он.

Из темноты раздался ровный голос:

– Его уже несут.

Они оба вздрогнули. Как долго Монтгомери стоял там, в тени?

Герцог подошел ближе, но в тусклом свете все равно было невозможно разобрать, какое у него настроение. Был ли он зол на нее из-за лорда Марсдена?

– Монтгомери, – сказал Перегрин. – Тогда я оставляю мисс Арчер на ваше попечение. – Он поклонился Аннабель. – Мисс.

Юноша неторопливо вошел в дом, а Монтгомери уставился ему вслед, будто размышлял, не приказать ли ему вернуться. Вместо этого он сказал:

– Прячетесь, мисс?

Аннабель съежилась.

– Я бы назвала это тактикой уклонения.

Он то ли презрительно фыркнул, то ли просто усмехнулся.

– Спасибо, – начала она, – спасибо за то, что…

Защитил меня? Потому что именно это он и сделал своим небольшим вмешательством – защитил от своры его собственных друзей, не меньше.

– Не стоит благодарности, – ответил Монтгомери.

– Вы неоднократно намекали, что у меня не складываются отношения с влиятельными персонами, – сказала она беззаботным тоном. – Вынуждена с вами согласиться.

Монтгомери прислонился спиной к балюстраде.

– Отношения с влиятельными персонами или с глупцами?

– Прошу прощения?

– Аргумент, выдвинутый сегодня вечером, имел столь явный логический изъян, что я не смог преодолеть искушение указать на него.

Аннабель озадаченно рассмеялась.

– А ведь и правда!

Мгновение они смотрели друг на друга, и его губы подергивались, словно он пытался сдержать улыбку. Вдруг Аннабель осознала, что сама она улыбается ему во весь рот. И сразу отвернулась к темным садам внизу террасы.

– Неужели и вправду мнение авторитетной персоны не подлежит критике, каким бы нелепым оно ни было?

– Отчего же нет? – сказал он. – Во‑первых, вы не солдат, а Марсден не ваш командир. И во-вторых, лидер должен быть компетентным, иначе он неизбежно столкнется с бунтом.

– Так значит, вы за лидерство, основанное исключительно на заслугах, ваша светлость?

Неожиданно для нее самой реплика прозвучала чересчур саркастично по отношению к Монтгомери, оказавшемуся у руля власти лишь по праву рождения.

Герцог долго молчал, и она поняла, что вымещает на нем досаду, не имеющую к нему никакого отношения: из-за Марсдена с его маркизой Хэмпшир. И, возможно, из-за отношений. А Монтгомери позволял ей выпустить пар, как взрослая кошка позволяет котенку вцепиться в нее своими коготками.

– Скажите, – сказал герцог, – каково это – находиться в окружении людей, которые считают себя выше вас, несмотря на то что они и в подметки не годятся вам по уму и способностям?

Аннабель уставилась в темноту, на мгновение потеряв дар речи.

Как? Как он узнал о ее чувствах?

И почему он, зная о них, побуждает ее открываться еще больше? Рассказывать ему, как похоже на яд, вытекающий по капле, это льстивое, снисходительно-успокаивающее отношение мужчин к малейшему проявлению независимости с ее стороны, с которым она сталкивается постоянно? И что однажды оно ожесточит ее сердце и гнев прорвется наружу?

Аннабель покачала головой.

– Что поделаешь, ваша светлость. Я никогда не могла безропотно следовать за теми, кто выше меня. Полагаю, что во мне какой-то дефект.

– Дефект, – повторил он. – Вы знаете, самый важный урок, который я усвоил за время учебы в Сандхерсте, касался лидерства. Признать человека лидером люди могут по многим причинам, но для солдата существует лишь две: профессионализм командира и его безупречная репутация.

Не было ничего удивительного в том, что герцог учился в Сандхерсте, а не в Оксфорде или Кембридже – многие аристократические семьи отправляли своих отпрысков в знаменитую военную академию, и, по правде говоря, Монтгомери подходила военная служба.

– Охотно верю, – сказала она, – но ведь я не солдат.

– А может, все-таки солдат? В глубине души.

Теперь Аннабель взглянула на него с недоумением. Странно слышать подобные вещи от