Эйна Ли - Любовные хроники: Флинт Маккензи Страница 37

Тот обнял ее за плечи. Поцелуй повторился, но на этот раз пылал настоящей страстью.

Клив повернулся к Джошу:

— Пойдем, племянничек, объедем стадо, вдвоем посчитаем коров. Маме и папе надо побыть наедине.

— А что они хотят…

Рука Клива прикрыла мальчику рот, прежде чем он успел продолжить. Клив подхватил Джоша под мышки и вынес на улицу. Вслед за ним за порог, радостно виляя хвостом, выскочил Амиго. Гарнет взглянула на Флинта, тот кивнул, и они оба тоже выскользнули на улицу.

Джошуа несся впереди всех, Гарнет шествовала между мужчинами. Все подошли к загону и остановились у изгороди.

— Думаю, в дороге лошадей нам понадобится намного больше дюжины. — Флинт поставил ногу на нижнюю жердь. — Вчера, когда мы ехали сюда, я краем глаза видел мустангов. Попробую их заарканить и привести.

— Я поеду с тобой. Но сейчас я обещал Джошу посмотреть скот на северном пастбище. Махнем туда вместе? А на охоту отправимся завтра.

— Ну как, рыжая?

— Почему бы и нет? — Гарнет удивило, как быстро согласился с братом Флинт. Обычно он тут же начинал спорить. Но потом она поняла, что ему приятно находиться среди родных, и засомневалась, стоило ли влезать в их компанию с братом и племянником. Пусть Флинт побудет в кругу семьи. — Я подумала и решила, что мне лучше остаться, — небрежно произнесла она.

— Ты хорошо себя чувствуешь, рыжая? — заглянул ей в глаза Флинт, и Гарнет уловила в его голосе необычно заботливые нотки.

— Прекрасно.

— Так вы не против, что мы вас покидаем? — поинтересовался Клив, когда маленький отряд был готов тронуться в путешествие и Джошуа уже устроился перед ним в седле.

— Не беспокойтесь, я найду себе занятие, — ответила Гарнет и помахала рукой. Она вернулась в сарай и, заметив в углу несколько корыт и лоханей, вспомнила, что в седельных сумках у Флинта полно грязной одежды. Самое время устроить грандиозную стирку!

Молодая женщина вытащила на улицу корыто и поставила на решетку, которой пользовались, чтобы нагревать воду, развела огонь и в ожидании, когда над корытом заклубится парок, протянула между деревьями веревку. Потом сняла с сеновала седельные сумки, вывалила на землю их содержимое и запихнула внутрь опять — все, кроме кипы грязной одежды. И наконец неодобрительно оглядела себя. Ее платье тоже явно нуждалось в стирке. Гарнет нырнула в сарай, быстро сбросила все и влезла в штаны и рубашку Флинта, которые ей приходилось носить и раньше.

Сначала она выстирала нижнее белье, юбку и блузку, развесила их на веревке и только тогда принялась отскребать штаны и рубашки Флинта.

Весело посвистывая, Гарнет выхватила из кучи рубашек ту, что была на Флинте в день схватки с индейцами. Она расправила ее и увидела, что на ткани запеклась кровь.

Гарнет встряхнула рубашку, и в этот миг из кармана вылетел какой-то предмет. Пораженная, не веря собственным глазам, она уставилась на медальон — бесценный медальон, который она считала навсегда потерянным. Ликуя, Гарнет села на землю, открыла крышечку и впилась взглядом в изображение дорогих лиц.

Но вот первый порыв счастья прошел, и она задумалась, каким образом медальон оказался в кармане рубашки. Сердце ее подпрыгнуло и ухнуло до самых пяток.

Все это время медальон был у Флинта!

Откуда он его взял? Почему ничего не сказал ей? Он ведь знал, как она дорожила медальоном! Что это — злая шутка? Неужели ему доставляло удовольствие наблюдать ее горе? Не может быть!

У Флинта была семья. Он видел родных живыми, разговаривал с ними, они все вместе смеялись. Гарнет этого счастья была лишена навсегда.

И вдруг она с отчаянием осознала, что ему на это наплевать — несмотря на все испытания, какие им вместе пришлось пройти, несмотря на близость. Беспощадная правда заключалась в том, что все это для него ничего не значило.

Гарнет закрыла руками лицо. Нет, здесь нечто большее, чем злая шутка! Это жестокость! Флинт был именно тем человеком, каким она его однажды назвала, — низким. Жестоким и бессердечным.

И как она могла заблуждаться и полюбить такого человека? Считала, что присущее ему особое благородство искупает грубость. Что силой своей любви она сможет заставить полюбить и себя.

Глупо. Наивно, по-детски и ужасно глупо. Но теперь мечтания рассеялись, пелена не застилает глаза и она отчетливо видит правду — ту, что раньше ей мешала понять влюбленность. Флинт Маккензи на любовь не способен!

Когда у Гарнет раскрылись глаза, в сердце осталась одна саднящая рана. Давящая и глубокая, которая стискивала грудь и не давала дышать.

Гарнет заплакала — и горячие слезы жгли не только глаза, но и само сердце.

— Я любила тебя, — всхлипывала женщина, — и надеялась, что сумею изменить… Надеялась заставить поверить в любовь. Но я ошибалась. Ты своего добился — я больше не буду тебе мешать. Я ухожу. Ты остаешься один. Ты недостоин моей любви, Флинт Маккензи. И смилостивься, Господь, над женщиной, которой суждено влюбиться в тебя!

Глава 15

Гарнет дождалась, пока Люк уедет, чтобы помочь остальным, оседлала кобылу, приладила к седлу тощий узелок с одеждой и повела к дому. Гарнет задержалась, чтобы попрощаться с Хани, потому что лучшего случая представиться не могло.

С тяжелым сердцем она вошла в дом. Хани подняла от раковины лицо и радостно улыбнулась.

— Привет! Проголодалась? А я подумала, что самое время готовить обед. Разве угадаешь, когда вернутся эти мужчины!

— Я уезжаю, Хани. Забежала только попрощаться.

— Уезжаешь? — Лицо хозяйки выражало растерянность и удивление. — А я думала… — Она снова опустила голову к раковине и принялась за чистку картошки. — Мне показалось, что у вас с Флинтом…

— Не вышло.

— Ах вот как… — Хани вздохнула и отвернулась. — Из-за перегона скота? Я тебя не осуждаю. С какой стати тебе влезать в это дело, если оно вовсе не твое?

Гарнет не собиралась рассказывать об истинной причине отъезда. Флинт был деверем Хани. И чернить его совсем ей не хотелось. Она надеялась расстаться с Хани по-доброму.

— Зашла перед отъездом поблагодарить тебя за гостеприимство.

— Куда же ты теперь? — Хани грустно посмотрела на подругу.

— Вероятно, в Санта-Фе, — пожала плечами Гарнет. — Собираюсь там выйти замуж.

— Вот не знала. Ты не рассказывала. И Флинт не говорил.

— А мне казалось, рассказывала. Я за этим на запад и ехала.

— А деньги есть у тебя? — забеспокоилась Хани. — Ты упоминала, что потеряла все во время нападения индейцев.

— Обойдусь, — беззаботно рассмеялась гостья. — В ближайшем городе найду какое-нибудь дело и заработаю на билет на дилижанс до Санта-Фе. А кстати, далеко ли до ближайшего города — совершенно не имею представления.