Лиза Си - Влюбленная Пион Страница 4

Зазвучала музыка. Рассказчик сделал шаг вперед и вкратце поведал нам сюжет этой истории. Он особо под­черкнул, что любовное томление пережило три реин­карнации, и только после этого Лю Мэнмэй и Ду Линян поняли, что любят друг друга. Затем мы увидели глав­ного героя. Он был ученым, но его семья обеднела, и ему пришлось покинуть родительский дом, чтобы сдать императорский экзамен. Его фамилия была Лю, что зна­чит ива. Он вспоминает, как ему приснилась прекрас­ная молодая девушка, стоящая под сливовым деревом. Когда он проснулся, то решил принять имя Мэнмэй, Сон о сливе. Сливовое дерево, его густая зеленая листва и спелые фрукты напоминают о жизненной силе приро­ды, и потому даже я понимала, что это имя намекает на страстную натуру Мэнмэя. Я внимательно слушала, но мое сердце было с Ду Линян, и я с нетерпением ждала, когда наконец увижу ее.

Она появилась в сцене под названием «Увещевание дочери». Линян была одета в платье из золотистого шел­ка с красной вышивкой. Ее головной убор был украшен пушистыми шелковыми нитями, бабочками из бусинок и цветами, которые покачивались при каждом ее дви­жении.

— Мы лелеем нашу дочь, словно драгоценную жем­чужину, пела госпожа Ду своему мужу. Но, обращаясь к дочери, она строго спросила: — Ты же не хочешь, что­бы люди считали тебя неотесанной, не правда ли?

Господин Ду добавил:

— Добродетельная и воспитанная девушка не пре­небрегает своим образованием. Не жалей времени на рукоделие и прочти книги, стоящие на полках.

Однако родительские увещевания не помогли Линян исправиться, и вскоре ей и ее служанке Благоуханной Весне пришлось выслушивать наставления учителя Чэнь. Его уроки были очень скучными и в основном состояли из заучивания правил. Они были мне очень хорошо зна­комы: «С первыми петухами девушка должна вымыть руки, прополоскать рот, причесать волосы и заколоть их булавкой, а затем приветствовать свою мать и отца».

Подобные замечания я слышала каждый день. Кро­ме того, мне говорили, что я не должна показывать зубы, когда улыбаюсь, а должна ходить ровно и медленно, за­ботиться о чистоте, ухаживать за собой, почитать тету­шек и не забывать обрезать ножницами оборванные нитки на одежде.

Бедная Благоухающая Весна с трудом высиживала урок; она попросилась выйти из комнаты, чтобы схо­дить в уборную. Мужчины, сидевшие по другую сторо­ну ширмы, засмеялись, когда Ива согнулась в талии, скорчилась и стала обеими руками хвататься за живот. Мне было неприятно видеть, что она так ведет себя, но она выполняла то, что велел ей мой отец (что шокиро­вало меня, ведь как он мог знать об этом?).

Чувство неловкости заставило меня отвести глаза со сцены, и я увидела мужчин. Конечно, они сидели спи­ной ко мне, но некоторые повернулись, и я могла видеть их в профиль. Я была девушкой, но смотрела на них. Это было непозволительно, но ведь за пятнадцать лет я не сделала ничего такого, что хотя бы один из членов моей семьи назвал бы нарушением родственного долга.

Я посмотрела на мужчину, который повернулся, что­бы взглянуть на своего соседа, сидящего рядом с ним в кресле. У него были высокие скулы, большие добрые глаза, а волосы черные, как вход в пещеру. На нем было простое платье из темно-синего шелка. Его лоб был выб­рит в знак покорности маньчжурскому императору, а длинная коса небрежно перекинута через плечо. Он поднес руку ко рту, чтобы сделать какое-то замечание, и в этом жесте я увидела свидетельство мягкости, утон­ченности и любви к поэзии. Он улыбнулся, обнажив прекрасные белые зубы. Его глаза оживленно горели. Он был таким томным и грациозным, что напомнил мне кота — большого, гибкого, с лоснящейся шерсткой, ум­ного и уверенного в своих силах. Этот мужчина был очень красив. Он опять посмотрел на сцену, где шла опера, и у меня перехватило дыхание. Я медленно выдох­нула и постаралась сосредоточиться на том, что гово­рит Благоуханная Весна. Она как раз вернулась из убор­ной и теперь рассказывала о том, что видела в саду.

Когда я читала эту часть истории, мне всегда было очень жаль Линян, потому что она находилась в заточе­нии и даже не знала, что около ее дома есть сад. Она всю жизнь сидела взаперти. Благоуханная Весна предлагала своей хозяйке выйти в сад, чтобы увидеть цветы, ивы и беседки. Линян эта мысль показалась соблазнительной, но она искусно скрыла свой интерес от служанки.

Затем спокойствие и нежность прервал громкий рев фанфар, возвестивший о начале сцены «Быстрые плуги». Губернатор Ду прибыл в деревню, чтобы призвать к крестьян, пастухов, работниц шелкопрядилен и сборщиков чая усерднее работать в новом сезоне. Акробаты кувыркались, клоуны пили вино из бутылок, мужчины в ярко разукрашенных костюмах разгуливали по саду на ходулях, а наши слуги пели крестьянские песни об уро­жае и танцевали. Это была сцена ли - она была наполнена всем тем, что, как мне казалось, составляло боль­шой мир мужчин: бурная жестикуляция, утрированные гримасы, нестройное гудение рожков, резкие удары гон­гов и барабанов. Я закрыла глаза, чтобы не слышать этой какофонии, и постаралась углубиться в себя, чтобы в тишине припомнить прочитанные некогда строки. На мое сердце снизошел покой. Когда я открыла глаза, то опять посмотрела в щелочку и увидела того мужчину которого разглядывала раньше. Его глаза были закры­ты. Неужели он чувствует то же, что и я?

Кто-то потянул меня за рукав. Я посмотрела направо и увидела удивленное личико Тан Цзе. Она не сводила с меня глаз.

— Ты что, смотришь на того парня? - спросила она Я несколько раз моргнула. Мне пришлось незаметно делать несколько коротких вдохов, чтобы вернуть ут­раченное самообладание.

— Я тоже на него смотрела, - призналась она. Тан Цзе была слишком дерзкой для своего юного возраста - Ты наверное, уже помолвлена. А мой отец, - она взглянула на меня исподлобья своими умными глазками - еще не устроил мой брак. Он говорит, что пока в стране бес­порядок, с такими вещами торопиться не следует. Ник­то не знает, какая семья пойдет вверх, а какая вниз. Отец говорит, что это ужасная ошибка - выдать дочь замуж за посредственного человека.

«Интересно, есть какой-нибудь способ заставить эту девчонку замолчать?» - подумала я, и не с самыми доб­рыми чувствами.

Цзе повернулась к ширме и сощурила глаза, глядя через щелочку.

— Я попрошу отца навести справки об этом парне.

Как будто она действительно могла выбирать, за кого ей выходить замуж! Не знаю, как такое могло случиться так быстро, но я почувствовала к ней зависть и злость, потому что она хотела украсть его у меня. Конечно, у меня не было никакой надежды. Цзе правильно сказа­ла: я уже была помолвлена. Но в течение трех вечеров, пока длится опера, мне хотелось помечтать. Я представ­ляла, что меня так же, как и Линян, ждет счастливый конец и я тоже найду истинную любовь.