Эмилия Остен - Преданность и предательство Страница 4

Луций вырос на одной улице с Ларом Элием и Веранией Септимией, так что знал все: все, что их связывало, знал, как его друг любил свою жену. Лар всегда был сдержанным и немного отстраненным, всегда руководствовался разумом, а не сердцем. Но то, во что он превратился после гибели Верании, иногда пугало Луция до дрожи.

Сколько бы мы ни старались, жизнь бежит быстрее нас, а если мы еще медлим, она проносится, словно не была нашей.

– Что же, – проговорил Лар Элий, когда мир снова ожил. – Титании, вероятно, стоило родиться мальчиком. Мне всегда казалось, что парень из нее вышел бы гораздо лучший, чем девушка.

Луций подавил смешок. Лар внимательно окинул друга взглядом, но тот предпочел сделать вид, что увлеченно рассматривает Патависсу.

___

Патависса начала строиться почти одновременно с каструмом Потаисса, как это всегда бывало в провинции: крепость притягивала поселенцев, возникал город, рос и процветал. Здесь, в Дакии, поселения строились особенно активно и росли быстро: золото в горах и плодородные земли долин привлекали поселенцев, несмотря на неспокойную обстановку в начале освоения территорий и на постоянные нападения варваров с востока в последнее время. Возможность разбогатеть влекла сильнее, чем отталкивал страх смерти. Дакия была большой, владычество Рима никогда не охватывало ее целиком. А теперь Рим и вовсе ушел, и местные народы, так долго ждавшие этого, чувствовали себя свободными. Во всяком случае, радость выражали при любом удобном случае.

Новое поселение начиналось с форума – центральной площади, над которой возвышался храм, посвященный одному из римских божеств или императору – в зависимости от силы верноподданнических чувств правителя провинции или города. Вокруг форума возникали дома римских поселенцев, но вскоре местные жители оценивали преимущества городской жизни и начинали принимать активное участие в застройке. Правитель города строго следил за планировкой и застройкой, так что никакого самоуправства и хаоса, лишь строгий порядок.

После ухода Рима Титу Патулусу удалось сохранить этот порядок. Дорога, ведущая на запад к Дунаре и служившая основным торговым путем, поддерживалась в отличном состоянии. Как и водопровод, акведук которого уходил в горы, к чистым источникам.

От форума во все стороны расходились улицы, мощенные тщательно подогнанными каменными плитами, по обеим сторонам располагались сначала богатые одноэтажные жилища с небольшими садами, а потом, подальше от центра, двух– и трехэтажные дома ремесленников и торговцев. На самых окраинах селились простые работники и размещались ремесленные мастерские.

Термополии и другие общественные здания примыкали к плазам на перекрестках основных улиц.

Римляне, в отличие от варваров, не считали свои дома крепостями, поэтому обычное жилище было весьма скромным даже у богатых людей, зато общественные здания украшались чрезвычайно роскошно и предлагали все мыслимые удобства и наслаждения.

Патависса была построена из белого камня, который добывали в горах, а самые богатые дома и общественные здания облицовывали мрамором, привезенным по реке от моря.

Дом Тита Патулуса, раньше принадлежавший римскому наместнику Сарбонну, находился в нескольких шагах от форума. Что случилось с самим Сарбонном, никто не знал или предпочитал делать вид, что не знает.

Нынче лето выдалось жарким, так что столы накрыли в атрии[6], чтобы прохлада имплювия охлаждала разгоряченные обильной едой и возлияниями тела. Тит Патулус возлежал во главе триклиния[7] и беседовал с незнакомым Лару Элию высоким и мускулистым даком, одетым подчеркнуто не по–римски.

– Это Клев Лонгин, – подсказал Луций. – Считает себя будущим вождем племени. Впрочем, вполне вероятно, что он достигнет желаемого. Если, конечно, сумеет уговорить Титанию стать его женой. Вернее, я бы сказал, выбрать его в мужья.

Луций и Лар стояли в тени колонн и оставались не замеченными пирующими. Лар Элий внимательно осмотрел атрий и снова удивился тому, насколько все осталось неизменным за пять лет. Кажется, даки не хотели расставаться с удобствами и роскошью Рима, несмотря на то что так долго сопротивлялись Империи. Если не замечать тех немногочисленных гостей, что были облачены в длинные рубахи и штаны, заправленные в высокие мягкие сапоги, можно легко счесть, что оказался в Риме, в доме богатого патриция. Такова уж непоследовательная человеческая природа: яростно сопротивляться тому, что тебе навязывают, но с удовольствием пользоваться тем, что можно считать захваченным в бою. Атрий освещался горящими чашами, плавающими в имплювии, а бесконечное звездное небо служило крышей. Строгие колонны с простыми греческими капителями окружали атриум, отделяя освещенное пространство от теней, скрывающих стены.

Лар Элий выступил из темноты, верный Луций шагнул следом.

– А! – весело взмахнул скифосом[8] с вином Тит Патулус. – Римляне! Ваши места за столом ждут вас!

Справа от Тита оставалось два свободных места. Лар Элий отметил это несоответствие римским обычаям, согласно которым наиболее почетные места располагались слева от хозяина. Хотя, может оказаться, что Тит сознательно усадил гостей именно таким образом. Римляне заняли отведенные им места, обменялись полагающимися к случаю приветствиями с хозяином и его приближенными, а затем уделили свое внимание блюдам, предложенным на ужин. Тут уж все было по–римски. Насколько Лар Элий успел понять, кухня даков уступала в разнообразии и изысканности римской, так что Тит, известный чревоугодник, предпочитал изменять обычаям родины.

Пока что на столе имелись лишь закуски, но и ими можно было накормить небольшую армию: лук зеленый и репчатый, салат, тунец, перепелиные яйца с рутовым листом, несколько видов сыров, оливки, лучший белый хлеб, выпеченный в открытых печах, улитки в лимонном соусе, что–то еще, все охватить взглядом и запомнить было невозможно. Лар Элий и его ветераны предпочитали простую пищу, к какой привыкли во время службы: мясо, какое удавалось добыть, пшеничная каша, полба, мангольд, ячмень, твердый козий сыр, хорошее, но недорогое вино. Сейчас в лагере готовили жены ветеранов, а они по большей части были из даков, так что пища стала еще более простой, хотя и разнообразной: овощи, ягоды, фрукты. Римская Дакия, теперь уже просто Дакия – страна благодатная.

Вино, кстати, на столе оказалось отменное.

– Греческое, – поднял бокал Тит, отвечая на незаданный вопрос. – Понт в последнее время – место неспокойное, греки–торговцы стали больше продавать нам.