Николь Джордан - Повелитель желания Страница 4

— Мой дядя Оливер, — пояснила она, — решил нанести визит герцогу. Дядя Оливер привез меня в Англию, поскольку считал, что обязан приютить сироту. Однако будет счастлив избавиться от меня.

— В таком случае, вам нужно как можно скорее попытаться изменить его мнение, — мягко улыбнулся Николас. В ответ он получил улыбку, едва заметную, нерешительную, но тем не менее искреннюю.

— Спасибо за то, что не рассказали Чанду о… о желудях. Ему было бы стыдно за меня.

Девочка поколебалась, нервно комкая платок.

— Понимаете, я обязана ему жизнью. Давным-давно, в Индии, он оттащил меня от взбесившегося слона, иначе я была бы растоптана. Поэтому папа и нанял его следить за мной и удерживать от всяких проделок.

— Неужели это ему когда-нибудь удавалось?

Девочка, широко раскрыв глаза, уставилась на Николаса, прежде чем поняла, что над ней попросту подшучивают. На этот раз улыбка получилась немного шире и веселее.

— Да… иногда я бываю для него тяжким испытанием.

Этому Николас был вполне способен поверить.

— Только пообещайте, что больше не станете бросать желуди. Лошадь может сбросить всадника, а это очень опасно.

— Я… ну ладно, обещаю.

Николас поднялся, отряхивая желтовато-коричневые брюки. Глядя на девочку сверху вниз, он почему-то ощущал, как легко стало на сердце, — она больше не плакала, и печаль во взгляде растаяла.

Не говоря ни слова, Николас вскочил в седло, и, уже отъезжая, оглянулся. Девочка сидела, обняв руками колени, и глядела на озеро: скорее всего думала о будущем. Удовлетворенный, Николас обратился мыслями к собственному будущему, к боли и горечи, требовавших отмщения. Сегодня ему исполнился двадцать один год. Он праздновал не день рождения, а свободу: час назад герцог неохотно разрешил ему вернуться на родину, в страну, которую французы называют Алжиром.

Свобода! Свобода для него и для племени его отца. Николас вернется, чтобы осуществить две заветные цели, горевшие в сердце: изгнать французов с родной земли и отомстить человеку, зверски убившему его родителей.

Свобода! Как сладостно снова очутиться дома, нестись галопом по пустынным равнинам, утолять жажду у колодцев, искать защиты от жары в тени скалистых гор! Как счастлив был Николас, покидая эту холодную, сырую страну, с ее лицемерной ханжеской моралью и искаженным понятием о цивилизации!

Он оставил цилиндр на земле. Больше ему не понадобятся ни шляпа, ни английская одежда, ни другие вещи, ни имя Николас Стерлинг.

Отныне он снова будет носить благородное берберское имя, данное при рождении. Отныне его будут знать как Джафара эль-Салеха.

ЧАСТЬ 1

Страсть ее можно поистине назвать африканской; ее желания подобны буре в пустыне — пустыне, чьи иссушающие просторы отражаются в ее глазах, лазурных, полных любви, совсем как пустыня, с ее вечно голубым небом и холодными звездными ночами.

Глава 1

Алжир, Северная Африка. 1847 год

Как долго пришлось ждать этого момента! Возможности наконец отомстить.

Джафар стоял на темной веранде и спокойно разглядывал в окна ярко освещенной комнаты человека, которого намеревался убить. Высокие арочные двери зала для приемов, хотя и распахнутые из-за жары, были занавешены легким шелком. Прозрачные занавеси словно невесомой дымкой окутывали собрание, чуть приглушая звуки веселого смеха и разговоров. Кроме того, они еще оказались и весьма полезны, поскольку позволяли Джафару разглядеть все, что происходит внутри, оставаясь при этом совершенно не замеченным как собравшимися здесь богатыми европейцами, так и хозяином дома полковником Эрве де Бурмоном.

Джафар осторожно, одним пальцем, раздвинул занавеси и с застывшим в холодной решимости лицом молча уставился на врага. Полковник был высоким темноволосым человеком лет тридцати пяти, с военной выправкой, поразительно красивым лицом и проницательными умными глазами. Джафар никогда не встречался с французом лицом к лицу, но фамилия Бурмон словно огненными буквами была высечена в его мозгу все эти семнадцать лет.

И вот теперь наконец время пришло. Последние несколько месяцев, с самого прибытия Бурмона в Алжир, Джафару становился известным каждый шаг полковника. Его шпионы никогда не ошибались и следовали за Бурмоном, как тени. Джафар знал до малейших деталей все привычки и поступки полковника. Что тот ест на завтрак. По каким узеньким извилистым улочкам Алжира Бурмон каждое утро отправляется в свою приемную. Каких лошадей предпочитает. Каких проституток посещает.

Полковнику нравились соблазнительные красотки с томными взглядами и пышными формами. Тем поразительнее казался его выбор невесты.

Глаза Джафара сузились при виде девушки, стоявшей рядом с полковником. Среднего роста, с тоненькой талией, которую мужчина мог бы обхватить ладонями. Настоящая леди и уж совершенно определенно — девственница.

Узнав о существовании Алисон Викери, Джафар мгновенно понял, что именно она станет его орудием мести. Мрачное возбуждение наполняло его, пока он внешне спокойно разглядывал будущую добычу. Скоро, очень скоро мисс Викери будет в его власти. Очень скоро. Ее невинность послужит лишним козырем, со злобным удовлетворением думал Джафар. Полковник пойдет на все, чтобы защитить ее, сохранить честь невесты.

Сегодняшнее событие лишь подтвердило слухи о близкой помолвке Бурмона. Прием устраивался в честь Алисон, и все это время полковник усердно ухаживал за девушкой, почти не отходя от нее.

Джафар хорошо понимал, почему Бурмон так увлечен невестой. Молодая дама, очевидно, богата — недаром на ней наряд из переливающегося светлого шелка, с широкой юбкой и облегающим корсажем, расшитым крохотными жемчужинками. На шее поблескивало ожерелье из крупного жемчуга, а густые каштановые волосы были уложены свободным узлом — довольно необычная прическа, если учесть теперешнюю моду на локоны. Но внимание Джафара привлекли отнюдь не драгоценности, не платье из Парижа и не оригинальная прическа. Внимание невольно притягивали ее живость и едва сдерживаемая энергия, ощущавшиеся даже на расстоянии. Она стояла среди этих людей, излучая жажду жизни и юную силу, свежая, словно оазис в пустыне. Ее грациозная фигурка была так же соблазнительна и манила, как вода изнывающего от жажды в пустыне путника.

Невольное восхищение сверкнуло в глазах Джафара при виде изящных изгибов плеч и упругих грудей безупречных очертаний. Декольте по европейским стандартам было скромным и открывало лишь самый верх белоснежных шелковистых полушарий, но эффект получался невероятно волнующим.