Адриенна Бэссо - В сетях любви Страница 41

Алиса слегка подосадовала, что Нед не обратил внимания на ее одобрительный кивок и не ушел, пока не получил разрешения от Мейвис.

Когда они остались вдвоем, Алиса почувствовала на себе пытливый взгляд Мейвис.

– Я совершенно здорова, Мейвис, – торопливо заверила она свою старую няню. – Не понимаю, с чего вы все переполошились.

– Но выглядишь-то ты не очень здорово.

– Спасибо, – саркастически откликнулась Алиса.

– Пойду-ка попрошу миссис Стрэттон заварить тебе свежего чайку. Он утихомирит твой желудок.

– А откуда тебе известно, что меня мутит? – спросила Алиса и осеклась, поняв, что сама себя выдала.

Мейвис прищурилась и сжала губы.

– Выходит, самое время поговорить нам серьезно, девочка моя. Ты ведь хочешь о чем-то рассказать мне, разве нет?

– Ох, Мейвис! – и глаза Алисы затуманились. – Я не могу рассказать тебе всю правду.

Мейвис тяжко вздохнула – вот и подтвердились ее худшие подозрения.

– Ну, если не хочешь говорить правду, то вообще ничего не говори, – и она успокаивающе похлопала ладонью по руке Алисы. – Должна сказать, что ты не первая девушка, которая вдруг узнает, что у нее будет ребенок.

– Но как же я с этим справлюсь, Мейвис? – Алиса содрогнулась, стараясь освоиться с этим положением в ее жизни.

– Да, в этом тебе наверняка необходима помощь. Ну, во-первых, у тебя есть я. А во-вторых, посмотрим, что по этому поводу скажет герцог, – закончила проницательная Мейвис.

Алиса взглянула на Мейвис с восхищением – ничего ведь не ускользнет от старушки.

– Я не могу выйти за него, – произнесла Алиса упавшим голосом. И прозвучало это так жалобно, что Мейвис просто не узнала свою сильную, умную Алису.

– Но ты собираешься сообщить ему о ребенке? Или нет? – обеспокоилась Мейвис.

– А у меня есть выбор?

– Нет, – уверенно произнесла Мейвис.

– Значит, сообщу. Сегодня напишу ему. Герцог сказал, чтобы в случае необходимости я писала ему в Рэмзгейт-Касл или в Лондон. – Алиса застенчиво опустила глаза. – Я тебя очень разочаровала, да, Мейвис?

– Ничего подобного! – и старушка крепко обняла Алису.

Разумеется, у Мейвис все внутри перевернулось, когда Алиса спокойно сообщила, что не выйдет замуж за герцога. «Что там между ними было, то было. Может, все еще и наладиться, – решила Мейвис. – Сейчас надо думать о ребенке, который родится». Мейвис, несмотря на скептицизм Алисы, свято верила, что герцог не бросит девушку в беде.

– Ну, хватит плакать! – сказала Мейвис, почувствовав слезы Алисы у себя на плече. – Все образуется! Давай-ка подумаем! Скажи мне, как ты себя чувствуешь последнее время?

– Ужасно! – воскликнула Алиса с признательностью за то, что наконец-то может поведать обо всех симптомах. – Все время устаю, а от запахов стряпни миссис Стрэттон у меня все время позывы к рвоте.

Мейвис понимающе покивала.

– У твоей мамы было то же самое. Не переживай, все это пройдет.

Вынув белоснежный носовой платок, она молча подала его Алисе. Они долго еще говорили и высчитали, что ребенок родится перед Рождеством. Когда Мейвис уходила, Алиса спокойно попивала чай и чувствовала себя намного лучше. От того, что все открылось, на душе стало легче. Напишет герцогу, и они найдут приемлемое решение.

Весь остаток дня Алиса провела, запершись в своей комнате, за письменным столом, пытаясь сочинить письмо герцогу. Но ничего не получалось, ибо она не знала, о чем писать. В конце концов она начеркала краткую записку, в которой спрашивала о его здоровье и просила совета о подходящем свадебном подарке Тристану и Каролине. Написав два экземпляра на лучшей почтовой бумаге с водяными знаками, один адресовала в Рэмзгейт-Касл, а другой – в Лондон, в дом герцога на площади Гроувенор-Сквер. Она не знала, где в данное время живет герцог, и решила не рисковать и отправить письма в оба места. На обоих конвертах она четко вывела «Лично», надеясь, что это сразу привлечет внимание Моргана и он немедленно прискачет в Вестгейт-Мэнор.

Но все это было напрасно. Все ее старания пропали даром, так как герцог никогда не получил ни одного из этих писем.

Анри Дюпонсу нравилось быть шпионом. Он любил и тревожное возбуждение, порождаемое опасностью, и, разумеется, деньги. Он был не из тех, кто шпионит из преданности своей стране или идее. Он шпионил потому, что при этом доходил до предельного возбуждения.

Тот факт, что шпионаж рассматривался как особо тяжкое преступление, караемое смертью, нисколько не заботил Анри. Чтобы казнить кого-то, надо сначала его поймать, как резонно заключил Анри, но он-то не собирался дать себя поймать. Ни за что. Он ведь слишком умен для этих тупых английских властей.

Информацию для французов добывать до смешного легко. Так называемая британская аристократия знает все обо всем, но совершенно не умеет держать язык за зубами. Выпьешь в светском обществе с кем-нибудь пару рюмок, поиграешь с кем-то в карты – и уже представляешь, кто в министерстве обороны располагает нужными сведениями. А дальше – проще: остается только внедрить своего человека, а знать ведь меняет слуг как перчатки. Когда агент внедрен, в дело включается Сокол. Даже после многих месяцев совместной работы Анри продолжал благоговеть перед талантами Сокола. Не было еще случая, чтобы коварный, безжалостный и ловкий Сокол не достал искомых документов. Хотя этого шпиона изначально натаскивал сам Анри, он теперь признавал, что способности Сокола достойно соперничают с его собственными.

В гостиную вошла Мадлен Дюпоне и отвлекла Анри от работы. На ней был тонкий, полупрозрачный, небрежно повязанный поясом пеньюар. Она подошла к Анри сбоку и, робко пробежав пальцами по его волосам, соблазнительно потерлась о него своим гибким телом, привлекая к себе внимание. Они только что провели целый час в постели и, казалось, совершенно иссякли, но ее поведение, напомнившее ему, как он глубоко вонзался в ее алчущую плоть, заставило его снова восстать.

– Пойдем в постель, Анри, – надула губки Мадлен и дразняще выставила груди. – Мне без тебя одиноко.

– Ну и ненасытная же ты сучка! – фыркнул он раздраженно. – Ты же знаешь, что мне надо скопировать эти документы и отдать их обратно Соколу до шести вечера. Их следует вернуть хозяину прежде, чем он обнаружит пропажу.

– Сидишь тут часами, – заныла Мадлен. – Почему так долго?

– Я применил новый код, – признался Анри, – а он очень сложный и требует полного внимания.

– Другой код? Опять? Ну почему Сокол все время настаивает на изменении кода?

– Потому что у нас постоянно меняются курьеры, а Сокол не хочет садиться на скамью подсудимых, если курьера схватят. Разве не разумно?