Маргарет Макфи - Сорвать маску Страница 42

Арабелла снова улыбнулась, подумав, что Доминик просто прислал Арчи рисунок, потому что не смог зайти сам.

— Побыстрее бы повидать Доминика!

Гораздо позже, когда Арабелла уже уложила Арчи, а ее мать наконец поднялась с постели, она узнала, что в действительности случилось днем.

— Ты отослала Доминика прочь? Но, мама, это ведь его дом!

— Я выгнала его, как того заслуживает любой негодяй.

— Ты говорила с ним?

— Да, говорила. И рассказала ему о том, чем ты должна была поделиться с ним с самого начала.

Несмотря на долгий отдых, мать выглядела еще более бледной и больной, чем во время их последней беседы.

Арабеллу охватило дурное предчувствие, по спине пробежала невольная дрожь.

Мать со странным выражением в глазах окинула взглядом свою дочь.

— Милая моя Арабелла, сколько в тебе гордости и достоинства, — мягко произнесла она. — Почему ты не рассказала ему о том, что случилось? И почему не сказала мне?

— Что ты имеешь в виду, мама? — плохое предчувствие усиливалось. — О чем вы говорили?

— Я осыпала его проклятиями и велела уходить.

Миссис Тэттон улыбнулась, но в этой улыбке была глубокая печаль.

— Ох, мама, — тихо вздохнула Арабелла и вручила матери картинку, которую Доминик нарисовал для Арчи.

Миссис Тэттон развернула маленький свиток. В воцарившейся тишине слышно было, как тикают часы на каминной полке.

Наконец мать подняла глаза, словно поняв, что задумала Арабелла.

— Не ходи к нему.

— Ты ведь знаешь, что я должна это сделать. — Арабелла быстро поцеловала мать в щеку. — Арчи уже спит. Прислушивайся на всякий случай: вдруг он проснется до моего возвращения. Я пробуду там недолго.

И она позвонила в колокольчик, чтобы приказать слугам подать карету и плащ.

Доминик удивленно огляделся, услышав шум, доносившийся из коридора, и, подняв брови, взглянул на человека, сидевшего напротив него за письменным столом.

— Прошу меня извинить, — произнес он, поставил бокал с бренди, положил стопку политических бумаг, только что переданных ему в руки, и вышел узнать, в чем дело, закрыв за собой дверь.

В коридоре, пол которого был выложен черной и белой плиткой в шахматном порядке, стоял дворецкий Бентли, преграждая путь человеку в темном плаще, с которым явно завязалась ссора.

— А я говорю вам, что он захочет меня видеть! — произнес чистый женский голос.

Доминик напрягся, узнав Арабеллу, закутанную в плащ.

— Мадам, я еще раз повторяю вам, что его светлости нет дома. Если вы не покинете этот дом сию же секунду, я буду вынужден...

Доминик поспешно вышел вперед:

— Все в порядке, Бентли. Впустите ее.

— Доминик, — произнесла Арабелла, скидывая капюшон плаща и открывая лицо.

Он вдохнул прохладный ночной воздух, смешанный с ароматом ее духов. Светлые волосы были собраны в пучок, но капюшон плаща зацепился за шпильки, и несколько вьющихся прядей закачались вокруг ее лица. Она была прекрасна, хотя явно чем-то обеспокоена.

— Что ты делаешь здесь, Арабелла? — понизив голос, спросил Доминик, поспешно скрывшись с ней в затененной нише.

Тут же промелькнула мысль о том, как ей пришлось рисковать, придя сюда именно сегодня, больше, чем она могла догадываться. Затем Доминику пришло в голову, что она не явилась бы сюда без стоящей причины. Охваченный беспокойством, он схватил ее за руки.

— Что-то случилось с Арчи? — поспешно спросил он, вглядываясь в ее глаза.

— Нет, с ним все в порядке, — покачала головой Арабелла.

— Что-то с твоей матерью?

— Она вполне здорова.

— Тогда почему ты здесь?

— Мне нужно знать, что ты сегодня сказал моей матери.

— Как бы мне ни хотелось обратного, сейчас не самое подходящее время для этого разговора, Арабелла. Ты должна немедленно покинуть этот дом.

Он заметил боль, промелькнувшую в ее глазах, и притаившийся в них холод.

— Ты рассержен моим появлением здесь, — догадалась она.

— Весьма.

Доминик не мог лгать ей.

— Понимаю.

Она оскорблено поджала губы.

— Нет, не понимаешь.

Он притянул ее к себе, и их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Глядя в глаза Арабеллы, Доминик почувствовал, как сильно бьется сердце лишь от одной мысли об опасности, которой она себя подвергла.

— Я здесь не один. У меня посетители, хоть и весьма нежеланные, я оставил их в библиотеке — это граф Мисбурн и его сын виконт Линвуд.

— Мисбурн? — Арабелла замерла на месте. — Отец леди Марианны.

Он прочел сомнение, мелькнувшее в ее взгляде, и понял, о чем Арабелла подумала.

— Их визит вызван политическими вопросами и не имеет ни малейшего отношения к леди Марианне.

Ее взгляд выражал уверенность, силу и злость.

— Если ты действительно собираешься жениться на ней, Доминик, пожалуйста, наберись смелости и скажи об этом прямо. Я понимаю твое положение, понимаю, что титул наделяет тебя определенными обязанностями. Ты должен жениться и обзавестись наследником...

Но Доминик поспешно прервал ее, бросив резко:

— Об этом мы уже разговаривали, Арабелла. В моей жизни была лишь одна женщина, на которой я хотел жениться, и это — ты.

— Вот как?

Он понимал, что слишком сильно сжимает ее руки, но ничего не мог с собой поделать.

— И разве у меня нет наследника?

Они замерли, глядя друг другу в глаза, и Доминик почувствовал, как она дрожит.

— Возвращайся на Керзон-стрит, Арабелла. К сожалению, я обязан присутствовать на этой встрече и довести ее до конца, но завтра я вернусь, и мы все обговорим.

Он коротко поцеловал женщину в губы, а затем натянул капюшон ей на голову и отпустил ее.

В коридоре появились Бентли и лакей, Доминик быстро и тихо приказал:

— Помогите леди сесть в карету. Очень важно, чтобы ее никто не видел.

— Будет исполнено, ваша светлость.

Бентли поклонился. Арабелла уже вышла, когда взгляд дворецкого многозначительно остановился на двери в библиотеку.

Доминик поднял глаза и увидел, что в коридоре стоят Мисбурн и Линвуд.

— Все в порядке, Арлесфорд? Надеюсь, никаких проблем?

— Никаких проблем.

На лице герцога застыло холодное мрачное выражение, когда он вернулся в библиотеку и налил своим гостям еще бренди. Он не мог не думать о том, давно ли они стояли там и что именно Мисбурн увидел. Доминик очень надеялся, что его посетители не узнали ровным счетом ничего.

Глава 14

Доминик едва переступил порог дома на Керзон-стрит, а Арабелла уже почувствовала исходящую от него мрачную решимость. Она подумала о том, что именно он хотел с ней обсудить, и ее сердце пропустило удар. Арабеллу переполняли страх, надежды и смущение.