Сычев К. В. - Роман Брянский Страница 44

– Ох, Тучегонушка, как мы по тебе соскучились! – всплакнула купчиха. – Все о тебе говорили…Вот ведь какой ты важный человек! Мы даже не думали об этом! Что же нам теперь ждать, Тучегонушка?

– Хорош, хорош, якши, хатун урус! – бормотал Болху-Тучигэн, гладя Василисе руки. – Хорошо тебе станет…Аман же врагам только! Ты…нету врага, а добрая, так…друк…Бату же…коназ великий есть. Он друк тебе также!

Татарин показал знаками, что хочет пойти в ту комнату, где он не так давно лежал израненный. Илья приблизился к гостю и сам повел его туда.

Болху-Тучигэн вошел и оглядел тускло освещенное свечой купеческого слуги помещение. Затем он подошел к большой опрятно застеленной кровати и встал перед ней на колени. Обхватив руками свое бывшее ложе, он долго что-то бормотал, покачиваясь.

– Благодарит постель за то, что ему служила, – прошептала Василиса мужу. – Видишь, какие у них поверья, почитают и хвалят даже рукотворное…А нам говорили, что они бессердечные люди…

– Хорошие люди есть везде, Василисушка, – ответил купец. – Их нужно только уметь находить. А в этом ты у меня такая славная и способная!

После монолога у своей бывшей постели татарский посланник вышел в коридор и обратился к купцу. – Иля, – сказал он, – меня прислал сюда мой великий повелитель, славный Бату, за тобой и Василисой. Он хочет вас видеть и сказать вам доброе слово!

Но купец ничего не понял. Болху-Тучигэн обратился к Василисе, но и она никак не могла разобраться, что хочет их татарский друг. Тогда посланник Бату, поколебавшись, прижал руку к сердцу и направился к воротам. Открыв их, он что-то крикнул татарским всадникам, стоявшим на улице. От них отделился один воин, спешился и вошел в усадьбу.

– Вот тут со мной толмач, – заговорил Болху-Тучигэн, вернувшись в дом. – Я думал, что сам все вам скажу, но теперь вижу, что плохо знаю ваш язык. Придется говорить через него.

Толмач быстро перевел слова посланника. Купец кивнул головой и прислушался.

Когда до него, Василисы и челяди дошло, что хотели татары, вся гостиная наполнилась криками и стонами.

– Не уходите, батюшка! – завопили слуги. – На погибель вас уводят нечестивые!

– Замолчите! – рассердился Илья. – Или вы совсем обезумели? Зачем такое говорите? Если великий царь пожелал нас увидеть, значит, на то царская воля! Пойдем же тогда с тобой, Василисушка?

– Куда же деваться, – пробормотала купчиха. – Как говорят: двум смертям не бывать, но одной не миновать!

Татарский толмач перевел их слова.

– Да не бойтесь! – засмеялся Болху-Тучигэн. – О какой смерти вы говорите? Думайте сейчас о почете от великого повелителя! Вас не смерть ожидает, но великая награда! Только вот…, – он обернулся к переводчику, – расскажи им все подробней! Как войдете в государеву юрту, так старайтесь не задеть ногами порога! Это у нас – великий грех! И низко, как только можете, поклонитесь великому полководцу…Или встаньте на колени…А там увидим, как у вас получится…

– Получится, – пробормотал Илья. – Не грех – встать перед царем на колени, если он – Божий ставленник! Хоть и разная у нас вера, но Бог для всех один!

Болху-Тучигэн улыбнулся: – Вот вы, какие смекалистые! Вам нечего сомневаться: великий полководец будет доволен!

– Оно конечно, Большой Тучегон, – кивнула головой Василиса, – мы все сделаем так, как нужно!

Они стали быстро собираться. Слуги выкатили во двор большую повозку и запрягли ее двумя сытыми сильными лошадьми. И вот, наконец, купец с супругой и двумя слугами в сопровождении конного татарского отряда выехали в сторону степи.

До глубокой ночи в купеческом доме царили тревога и смятение. Слуги едва сообразили накормить Ермилу, который после небольшого отдыха сидел на опустевшей скамье и с тревогой думал горькую думу.

– Что ж теперь делать? А если не вернутся купец с женой? Что же задумали там враги? – проносились в его голове мысли.

Спать не хотелось, несмотря на усталость: ведь более двух недель он толком и не отдыхал! Да и сколько всего пришлось пережить! Перед глазами брянского сотника проходили картины недавних сражений на стенах города, гибели боевых товарищей. – Где же мои соратники? – думал он. – Спаслись ли они? Как же так получилось, что они потерялись?

Где-то к рассвету в ворота постучали. Стук был свой, условный. Слуги подскочили, радостные: – Вернулись наши дорогие хозяева!

Действительно, в гостиную медленно и спокойно вошли купец Илья и его супруга. Сам Илья Всемилович выглядел обескураженным, удивленным. Василиса же радостно улыбалась.

– Ну, что там, батюшка? – подбежал к супругам знахарь Радобуд. – Все обошлось, во славу Господа?

– Обошлось, Радбудушка, – ответила Василиса. – Вот, смотри, идем с пожалованием! – И она остановилась посреди комнаты, показывая рукой на грудь: с шеи свисало огромное, испускавшее зеленые лучи, изумрудное ожерелье. – Это – царский подарок!

Ермила бросил взгляд на купца и оторопел: на шее Ильи Всемилича висел на массивной золотой цепи большущий крест-распятие, усыпанный драгоценными камнями! – Батюшки, – пробормотал конюх Савелий, – да это же поповский крест! Как же ты осмелился его взять?

– А куда мне было деваться? – отмахнулся Илья. – Это – царский дар! Разве он мне нужен? Мы тут подарки принимаем, а там льется русская кровушка! Что нам оставалось? Тучегон нам сказал, что с царем нельзя спорить…Бери царский дар и нахваливай!

– Ну, а какой лицом сам царь? – спросил потрясенный Ермила. – Страшен, небось, как лютый зверь?

– Какое там! – воскликнула Василиса. – Ну, вот мы вошли тогда в царский шатер при свете ярко горевших щеп. Шатер у них называется юртой…С осторожностью перешли порог: боялись его задеть! А как внутри остановились, так сразу же бухнулись в ноги грозному царю: сильно испугались! Тогда великий царь, сидевший на троне, громко молвил…

– Голос у него похож на Тучегонов…, – вмешался купец Илья. – Толмач же нам сказал: – Вставайте, почтенные люди! – Ну, мы встали, а царь…лицом такой, будто наш Тучегон ему родной брат! А может…так…Что мы знаем? Вот государь преподнес нам подарки. И пообещал по такому случаю не казнить пленных киевлян и больше не разрушать города! Однако, что тут еще можно разрушить? От города остались одни обломки!

– О! – вмешался Ставр, сопровождавший в поездке купца. – Мне тогда у царского шатра сказал наш славный Тучегон, что царь пожаловал вам великое благодеяние: он хотел оставить от города одну пустыню! И только ради вас он отказался от своей жестокой мести!

ГЛАВА 19

ПЕЧАЛЬНЫЕ НОВОСТИ

В Брянске отмечали радостное событие: в новый, только что построенный терем въехал черниговский епископ Порфирий. Как раз к декабрю, как будто воевода Ефим Добрыневич заранее обо всем знал. Но владыка нагрянул внезапно, как снег на голову, и местные священники даже не успели обрадовать городок благовестным звоном колоколов.