Барбара Смит - Одна безумная ночь Страница 47

– Похоже, что так. В ту ночь, когда Грейс погибла, она ушла из дома, чтобы встретиться с ним. Он ждал ее на побережье. Они собирались бежать на континент. Но был ужасный шторм, и мост, по которому ехала Грейс, смыло водой вместе с ее каретой.

– Она утонула, – прошептала Шарлотта.

Вивьен вздохнула, потом вновь заговорила:

– Слава Богу, что она оставила Эми в Лондоне. Майкл позаботился о том, чтобы ни одна душа не узнала о бегстве его жены.

Шарлотта зажмурилась, представляя ту ужасную ночь. Трагический конец этой истории был пострашнее дорожного происшествия, пережитого Розочками. О Господи, оказывается, Грейс так любила Брэнда, что ради него бросила мужа и дочь. И все же у нее не укладывалось в голове, как могла женщина оставить ребенка.

Но если бы она взяла с собой девочку, то и Эми погибла бы... А Эми в то время еще не было и года. Малышка, к счастью, не помнила свою бездушную мать.

К тому же у Эми остался Майкл, который любит и лелеет ее.

И Брэнд, который хранит портрет Эми в запертом ящике своего письменного стола. Было совершенно очевидно, что он очень любил девочку, любил как собственную...

Шарлотта внезапно открыла глаза и в изумлении уставилась на Вивьен:

– Значит, Эми...

Вивьен отвела взгляд и пробормотала:

– Совершенно верно. Брэнд – ее отец.

Охваченная самыми противоречивыми чувствами, Шарлотта не могла вымолвить ни слова. Она негодовала, потому что Брэнд осуждал ее, а сам совершил предательство по отношению к другу; и она испытывала к нему сострадание, потому что не могла забыть, какая мука была в его взгляде, когда он обнимал Эми.

– Ты уверена? – спросила она наконец. – Ты совершенно уверена в том, что именно Брэнд – ее отец?

– У Брэнда есть родимое пятно. Есть оно у Эми и есть у меня. Вот здесь. – Со слабой улыбкой Вивьен прикоснулась к своему бедру. – Это семейная отметина.

– Тогда ты приходишься ей не только приемной матерью, но и тетей, – пробормотала Шарлотта.

– Да, верно, – подтвердила Вивьен. Она поставила чашку на блюдце и, подавшись вперед, проговорила: – Шарлотта, ты не должна никому об этом рассказывать. Только Брэнд, Майкл и я знаем правду. Теперь еще и ты.

– А Розочки?..

Вивьен покачала головой:

– Думаю, что им ничего не известно. Так хочет Майкл, и я с ним согласна. Чем меньше людей знают, тем лучше. Пойми, если в обществе об этом узнают, репутация Эми будет запятнана.

– Ох, эти светские условности... – пробормотала Шарлотта. – Но ведь во всем виноват Брэнд. Он соблазнил жену своего лучшего друга. Пусть общество порицает его – при чем же здесь невинная девочка?

Однако Шарлотта прекрасно понимала: Вивьен права, и репутация Эми действительно пострадает, если в обществе станет известно, кто на самом деле отец девочки.

– Но дело не только в репутации Эми, – продолжала Вивьен. – Майкл относится к ней как к своей дочери. И он не перенесет, если она будет считать своим отцом кого-то другого.

– Я понимаю, – кивнула Шарлотта.

– Надеюсь. – Вивьен встала с кресла – и вдруг упала перед Шарлоттой на колени. Схватив ее за руки, она проговорила: – Пожалуйста, ради Майкла, ради Эми поклянись, что никогда никому об этом не расскажешь.

Шарлотта судорожно сглотнула. Великодушие бывшей подруги сразило ее. Хотя она когда-то предала Вивьен, та простила ее и доверилась – никакое отпущение грехов не могло бы с этим сравниться.

С трудом сдерживая слезы, Шарлотта прошептала:

– Да, конечно, обещаю... – Она крепко обняла Вивьен. – О, дорогая, спасибо тебе. Спасибо за доверие.

Вивьен с улыбкой отстранилась. В ее глазах тоже блеснули слезы. Немного помедлив, она с озабоченным видом проговорила;

– Но наверное, и Брэнду не следовало бы сообщать, что тебе стало об этом известно.

– Я не скажу ему, что узнала это от тебя. Пусть думает, что я сама догадалась. Видишь ли, я нашла у него в столе миниатюру Эми.

– Это я заказала для него ее портрет, – призналась Вивьен. – Майкл тогда страшно рассердился и накричал на меня, но я все же убедила его, что так будет правильно. – Она снова сжала руку Шарлотты. – Я не боюсь, что Брэнд рассердится на меня. Меня больше волнует, что он разозлится на тебя. Он очень скрытный человек, мой брат.

Шарлотта прекрасно знала об этом. И еще она знала, что Брэнд обманщик и соблазнитель. Но он любит Эми. Боже милостивый, он любит дочь, которую никогда не сможет назвать своей.

Брэнд резко постучал в дверь и принялся расхаживать по террасе небольшого ветхого особняка, расположенного неподалеку от Странда. Крыша дома, поддерживаемая двумя полуразвалившимися колоннами, опасно просела, окна же в лучах закатного солнца казались необыкновенно мрачными. Раньше Брэнд даже не подозревал, что Джеймс Уэдерби живет в такой лачуге.

«Вернее, жил», – мысленно поправил он себя. Этим утром Уэдерби был найден мертвым.

Брэнду сообщили новость, когда он одевался после боксерского поединка. К нему в раздевалку ворвался сияющий от радости Урия Лейн; Урия ликовал – ведь именно он принес это известие, пусть и трагическое. Правда, подробностей Лейн не знал. Не знал даже обстоятельств смерти Уэдерби. Тело покойного было доставлено в похоронное бюро – вот все, что он мог сообщить.

Умер еще один член Лиги Люцифера. И Брэнд хотел выяснить, была ли его смерть насильственной – как в случаях с другими покойниками.

Черт, почему никто не открывает?

Брэнд принялся молотить в дверь кулаками. Затем снова стал мерить шагами террасу. Через несколько минут дверь наконец-то открылась. На пороге стоял мужчина с румяным лицом, кустистыми бровями и огромным животом, выпиравшим из жилетки. На вороте его рубашки виднелись следы яичного желтка.

Мужчина уставился на Брэнда и проворчал:

– Если вы из числа этих проклятых констеблей, вам лучше прийти попозже. Сейчас я пью чай.

Мужчина уже взялся за ручку, чтобы захлопнуть дверь, но Брэнд успел ухватить его за рукав:

– Не торопитесь. Я лорд Фейвершем, друг Уэдерби. А вы домовладелец?

– Да, верно. Шенли меня зовут, вот только...

В следующее мгновение Брэнд рывком распахнул дверь и вошел в узкий, тускло освещенный коридор, стены которого были оклеены выцветшими обоями с цветочным рисунком. Миновав коридор, граф прошел в комнату и осмотрелся. Из мебели здесь имелись только стул и стол, а пол – черно-белая мраморная плитка – был необычайно грязным. Вероятно, когда-то этот дом выглядел довольно прилично, но из-за отсутствия ремонта давно уже обветшал.

– Видите ли, милорд, – проговорил Шенли, – если вы пришли взыскать долги, то не с кого. Бедняги уже нет в живых. К тому же два дня назад он должен был заплатить за жилье, но... Мошенник и так задолжал мне за три месяца.