Сьюзен Поль - Похититель невест Страница 47

Джастин улыбнулся словам Изабель, будто Сенет «поспорил» с Кейном. По правде, говоря, это был вовсе не спор, а самая настоящая драка. Джастин уверен, что Изабель так и не простила его за то, что он не сразу вмешался и, что еще хуже, силой удержал ее, когда она попыталась встать между мальчишками. Им надо было разобраться, и разобраться самим. Ребята стали друзьями с первого дня своего знакомства, и сейчас их дружба еще больше окрепла, хотя недоразумение все назревало и закипало, ища выхода.

Джастин подозревал, что парни рано или поздно непременно подерутся, подозрение переросло в уверенность, когда Сенет впервые вышиб Кейна из седла на учебном турнире. До сих пор такое удавалось только самому Джастину, и даже Эрик, которого смело можно было назвать столь же опытным бойцом, как и любого взрослого мужчину, побаивался делать это. Джастин видел, как вспыхнули гневом от унижения глаза Кейна, хотя он спокойно поднимался с земли и отряхивался. Когда от мощного удара Сенета, не стоившего, казалось, тому ни малейшего усилия, Кейн в десятый раз подряд вылетел из седла, кровь бросилась Кейну в голову, и он ринулся на Сенета, намереваясь, как догадывался Джастин, проучить этого наглого выскочку и указать ему на его место среди воспитанников. Поскольку юноши были облачены в тяжелую боевую броню, их схватка длилась не долее четверти часа и больше напоминала потешный бой, когда противники то и дело неуклюже сшибают друг друга с ног, с трудом поднимаются и вновь петухами наскакивают один на другого.

Джастин дождался, когда юноши порядком вымотались, а уж потом отправил обоих на всю ночь в темницу замка — что было вполне заслуженным наказанием за нарушение одного из самых строгих правил, гласившего: никаких драк без повеления милорда. Изабель была крайне недовольна столь суровым приговором. Целую неделю она отказывалась делить с мужем брачное ложе, пока он не заверил ее, что Сенет никак не пострадал, проведя бессонную ночь в сыром каземате, откуда оба нарушителя вышли на следующее утро, полностью примирившись.

— Может быть, как раз именно сейчас он больше похож на самого себя, чем до сих пор… — ответил Джастин жене, приблизился к ней и, осторожно прикоснувшись к ее затылку, стал успокаивающе поглаживать ее волосы. — Твой брат начинает выплывать из омута молчания, и гнев, который он сдерживал многие годы, теперь выплескивается. Помнишь, любимая, я предупреждал тебя об этом. Ему предстоит многое оставить позади, а потому в какие-то моменты — и я подозреваю, что их будет немало, — он станет вспыльчивым и обидчивым. Нам с тобой придется набраться терпения и ждать. Все минет, и он научится жить в согласии с самим собой. И Кейн, и Эрик, и Джон — все мои ребята прошли через это. Когда-то и они были озлоблены на весь белый свет, как и Сенет, но ты сама видишь, насколько они переменились.

— Я знаю, что ты прав, — призналась Изабель, прижимаясь щекой к груди мужа и обвивая его руками. — Но иногда… иногда он совсем не похож на мальчика, которого я баловала в детстве. Временами мне кажется, что он вовсе не мой брат, а совершенно незнакомый мне человек. Мне так тяжело во всем этом разобраться…

— Знаю, — пробормотал Джастин, целуя ее макушку и ощущая губами мягкие, как шелк, волосы. — Но если подумать, ведь он уже не ребенок, что жил с тобой в Ломасе. И ему уже никогда не стать этим ребенком. И, тем не менее, он всегда будет тебе братом. Придет время, и ты сможешь лучше узнать его.

Изабель молча кивнула.

— Идем, выпей со мной вина, — предложил Джастин, — а я тем временем подготовлю бревно к растопке. Мег скоро позовет нас к праздничному столу, и у нас осталось не так много времени.

— Ох! — Изабель подняла голову. — Мне надо закончить работу прежде, чем начнется праздник. Завтра прибудет из Сира посыльный от сэра Александра, и все мои расчеты должны быть готовы, чтобы он мог незамедлительно отправиться с ними в Лондон. Доходы от нашей угольной шахты сейчас настолько увеличились, что необходимо побыстрее заложить на верфях еще один корабль, чтобы расширить нашу торговлю.

Посыльные сэра Александра прибывали в Тальвар раз в неделю. Всадники появлялись у ворот замка с неизменной точностью, на которой неукоснительно настаивали и Александр, и Изабель.

— Еще один корабль! — с улыбкой передразнил ее Джастин. — Да ты вот-вот станешь соперницей Ганзейского союза.[17]

— Не я, а мы, — со всей серьезностью поправила его Изабель. — Откровенно говоря, я собиралась намекнуть и сэру Александру, и сэру Хью, что нам необходимо построить в Лондоне собственный товарный склад, он должен быть больше, чем у агентов Ганзы. И, быть может, еще один — в Венеции, в случае успеха. Если и немцы, и венецианцы получают такие громадные прибыли от торговли в Лондоне, с какой стати наши английские купцы не смеют заняться тем же самым в портах континента?

Все дело в том, подумал Джастин, что на борту и немецких, и венецианских кораблей пушек и солдат едва ли не больше, чем товаров. Вот потому-то они навряд ли с распростертыми объятиями встретят конкурентов. Джастин знал, что Изабель не станет забивать себе голову мыслями об опасностях подобного рода, однако же надеялся, что хоть Александр окажется более благоразумным. Ему не хотелось, чтобы Изабель привлекала к себе излишнее внимание или же наживала еще врагов. Сэр Майлз до сих пор старается доставлять им всяческие неприятности, по-прежнему выдвигая требование вернуть ему Изабель. Совсем недавно он обратился за помощью к Джону Ланкастерскому, однако регент короля был настолько поглощен своими делами во Франции, что Джастин сильно сомневался в успехе жалобной петиции сэра Майлза. Особенно теперь, когда Изабель носит ребенка своего мужа. Единственное, на что оставалось уповать сэру Майлзу, так это на добровольное решение Изабель вернуться в дом дяди, поскольку формально у нее до сих пор оставалось такое право: ведь ее похитили и принудили выйти замуж против ее воли. Но Джастин знал, что этому не бывать никогда. Она вполне счастлива с ним в Тальваре. Каждый раз, когда он обращал свой взгляд на лицо жены, он видел искрящееся в ее глазах счастье.

— Тогда заканчивайте вашу работу, да поскорее, добрейшая женушка, — сказал он, нагибаясь и целуя ее. — А уж потом мы начнем наш рождественский праздник.

Глава пятнадцатая

Превосходный ужин, приготовленный Мег, давно подошел к концу, святочное полено в камине, разожженное со множеством торжественных церемоний, полыхало, веселые игры, которые тщательно продумали Изабель и Оделин, закончились, и теперь, пока Мег и Гайза обносили собравшихся кубками с подогретым вином, щедро приправленным пряностями, в большой зале воцарилась тишина: все ждали, когда хозяин Тальвара начнет, как и каждый год, оделять рождественскими подарками.