Ньевес Идальго - Черный Ангел Страница 47

В дверь постучали, и Келли быстро прикрылась простыней.

— Войдите!

В каюту со своей обычной непринужденностью вошел Тимми Бенсон, и Келли спрятала лицо за волосами, стараясь скрыть опухшие глаза и тайком утирая слезы краешком простыни.

— Хотите что-нибудь поесть, госпожа?

— Нет, спасибо, — Келли изобразила слабую улыбку. — Я хочу, чтобы ты сел и рассказал мне кое-что.

— Ты плакала? Он плохо обращался с тобой? — не взирая на уловки, спросил паренек.

— Мы, женщины, плачем по любому поводу, Тимми, — уклончиво ответила Келли, не желая спорить. — Побудь со мной немного, — она хлопнула рукой по матрасу, приглашая мальчонку присесть.

— Что ты хочешь, чтобы я рассказал? — снова спросил парнишка, неловко переминаясь с ноги на ногу и подозревая, что из одежды у девушки была только простыня.

— Ну что же ты? Садись. — Тимми смирился и присел на самый краешек кровати у нее в ногах. — Расскажи мне, какой он, твой капитан?

Тимми шмыгнул носом и пожал плечами.

— Капитан… ну он и есть капитан, — ответил он, словно и так все было ясно, мол, что тут объяснять.

— Но ты же плаваешь с ним, живешь рядом с ним. Как он с тобой обращается? Как?

— Капитан — хороший человек, добрый. Знаешь, он спас меня от капитана Депардье. Тот боров бил меня палкой и хотел убить, а капитан бросил ему вызов. Сомневаюсь, что он сделал это только из-за меня-бедолаги, думаю, скорее всего, он ненавидит Депардье. Он вызвал его на дуэль и поставил на кон “Черного Ангела” против меня.

— А что это такое “Черный Ангел”?

— Да это же наш корабль, госпожа. Самый лучший фрегат во всей пиратской флотилии капитана Бульяна.

— А кто такой этот Бульян?

Так, мало-помалу, Тимми подробно рассказал ей о своей жизни, о днях, проведенных на корабле, и о главных действующих лицах. К концу разговора Келли уже знала по именам всех капитанов флотилии, названия их кораблей и, конечно же, ей стали известны все подвиги Мигеля в сообществе пиратов в изложении восхищенного мальца, а также слушок об имевшей место на острове Гваделупа драке двух женщин за благосклонность капитана с “Черного Ангела”. Из разговора с парнишкой Келли сделала два вывода: первый — Мигель был не так свиреп, каким хотел казаться, и второй — он нажил очень опасного врага в лице Адриена Депардье.

— Тебе нечем заняться, сопляк? — Тимми и Келли одновременно обернулись.

Мальчишка вскочил с кровати с быстротой пули и вытянулся в струнку, сцепив руки за спиной и глядя в пол.

— Тебе нравится моя кровать, малец? — паренек ждал, затаив дыхание. — Или тебе нравится то, что в ней? — глаза Мигеля дерзко оглядели тело девушки, отметая натянутую ею до подбородка простыню.

Веснушчатое лицо паренька покраснело, как перезрелый помидор, и он только молча разевал рот, как рыба на суше, которой не хватает воды. Мигель схватил мальчишку за ремень, приподнял, отнес к выходу и носком сапога дал под задницу легкого пинка, а затем захлопнул за ним дверь.

— Ты не считаешь, что кое для чего он слишком молод? — насмешливо спросил Мигель.

— Живя среди таких подонков, как вы, он быстро всему научится, — молниеносно ответила Келли, не дав ему и дух перевести. Она хотела защитить Тимми, которого Мигель унижал, но тот воспринял ее слова, как личное оскорбление. Двумя шагами он подошел к кровати и схватил девушку за волосы.

— Научится он или нет, но я никому не позволю виться среди моих вещей, — спокойным голосом категорично и резко сказал он. — А ты принадлежишь мне! Поняла? — от Келли так приятно пахло, и она была так близко, что ее губы притягивали Мигеля, как магнит. — Если я снова увижу здесь этого молокососа, то я его…

Пощечина прозвучала, как щелчок кнута.

Оцепенев от изумления, Мигель испепелял Келли гневным взглядом. Она осмелилась поднять на него руку? Обуреваемый противоречивыми чувствами, де Торрес не шевельнулся. Его лицо находилось вплотную к лицу девушки, и Келли отчетливо видела эти чувства, но не понимала, что они означают. Мигель выпустил из рук ее волосы и вышел, обронив на ходу:

— Не испытывай мое терпение, английская ведьма, или я забуду, что ты женщина, и применю к тебе то же воспитание, что получил от твоего двоюродного братца.

Глава 25

Пока Келли проводила взаперти остаток дня, экипаж “Черного Ангела” во главе с капитаном праздновал свою победу над английскими кораблями. Как и обещал Мигель, были открыты бочонки рома, и вся команда кутила напропалую, за исключением вахтенных.

Находившийся на баке Бризе, облокотился на борт и искоса посмотрел на капитана, который продолжал хранить молчание. Мигель не проронил ни слова с тех пор, как поднялся на палубу. К тому же он пил, как сапожник, что было ему отнюдь не свойственно. Хотя Арману и казалось, что крепкий ром совсем не действовал на Мигеля, он прожил с ним достаточно долго, чтобы понять, что капитана что-то гложет.

— Все благодарны тебе за ром, капитан.

— Я всегда выполняю свои обещания, — ответил он, едва повернув голову. Но не о том своем обещании, подстегнувшем парней первыми взять на абордаж “Еврипида”, думал он сейчас, а о той клятве, что дал себе, увидев смерть младшего брата Диего.

Бризе тоже молчал, сознавая, что Мигель снова горит в своем собственном аду. Боцману было жаль капитана, потому что человек не может жить вечно озлобленным, слепым ко всему, кроме своей закоренелой ненависти.

— Что будем делать с женщинами?

— А что с ними? — поинтересовался Мигель, выйдя из оцепенения.

— Так ведь это… пленные составляют часть добычи, капитан. Парни подумывают о выкупе, который мы можем потребовать.

— Выкупа не будет, — угрюмо пробурчал Мигель. — По крайней мере, для той шлюхи, что в моей каюте. Она — моя!

— Как Вам известно, капитан, это не по нашим законам. Если Вы будете настаивать на том, чтобы оставить ее себе, у нас будут проблемы.

— Из всей добычи я возьму себе только ее, Арман. И не будем больше об этом!

Француз замолчал. Он взял флягу и отхлебнул ром прямо из горла. Мигель выхватил флягу у него из рук и, тоже глотнув рома, вернул ее товарищу.

— Не знаю, может, я лезу, куда меня не просят, но…

— Лучше помолчи.

— На кой черт сдалась тебе эта девица? — поинтересовался боцман.

Мигель так крепко вцепился в борт, что побелели костяшки пальцев.

— Она племянница того сукина сына, что купил меня в Порт-Ройале, и кузина убийцы Диего.

— Приблизительно это я и представлял, но ведь она никого не покупала и не убивала.

— Ради всего святого! — воскликнул Мигель. — Что наболтала тебе в твоей каюте эта мулатка? Это она просила тебя заступиться за нее?