Ханна Хауэлл - Горец-защитник Страница 50

Илзбет обвела взглядом тюремную камеру, чуть не плача от страха и отчаяния. Все ее слабости обитали в доме Саймона — человека, которого Генри ненавидел и мечтал видеть мертвым. Генри знал о детях. Обхватив себя руками, Илзбет раскачивалась туда-сюда, сидя на грязном тюфяке. Заняться ей было нечем. Скудную еду и затхлую воду приносили раз в день, и с тех пор прошло уже много часов. А Генри свободно бродил по подземелью замка короля! Так же легко он проникнет и в дом Саймона, доберется до детей…

А Саймон, подумала она и содрогнулась. Генри вышел на охоту на ее Саймона! Он тоже ее слабость. Но, надо думать, Генри попытается убить Саймона просто потому, что очень этого хочет!

Илзбет принялась молиться, чтобы Саймон пришел ее повидать. Она понимала, почему он пока этого не сделал — на то были причины. Ему нужно привести к королю настоящих преступников, и тогда она будет свободна. Возможно также, что ему запретил приходить король. Но она все равно молилась, потому что Саймон был ее единственной надеждой. Только с его помощью она может попытаться противостоять Генри, чтобы мерзавец не осуществил ни одной из своих угроз.

— Найди способ, Саймон. Прошу тебя, умоляю — найди способ прийти ко мне!

* * *

Саймон рывком пробудился от сна и удивился — почему вдруг ему стало так страшно? Он заснул в кресле в своем кабинете. Неудобно, конечно, но это не причина для страха. Дети спали в своих кроватках, и до него долетали голоса Макбина и Старой Беги — они о чем-то спорили внизу, в холле.

Возможно, они говорят о нем, подумал он и поморщился, проведя рукой по лицу — отросшая щетина царапала ладонь.

Он замер. Внезапно вспомнился сон, который лишил его столь необходимого отдыха, обрушился на него, точно лавина. Он видел, как Илзбет сидит, скорчившись, на тюфяке. Обхватив руками колени, медленно раскачивается туда-сюда. Видение было таким отчетливым, что он даже протянул к ней руки…

Саймон нахмурился, напрягая ум, чтобы вспомнить еще что-нибудь из этого сна, пока он не успел окончательно подернуться дымкой забвения. Там было что-то важное, что вынудило его пробудиться. Он чувствовал, что ему необходимо увидеть ее, бежать со всех ног! В нем билась тревога, взывая к немедленным действиям.

Саймон вскочил, решив, что снова пойдет к королю и вымолит позволения поговорить с ней, хоть несколько минут, пусть в присутствии бдительной стражи. Открыв дверь, он увидел на пороге Питера, который уже поднял руку, чтобы постучать, и чуть не застонал от разочарования. Однако долг звал, и это было очень важно. Только так можно спасти жизнь короля. Но еще важнее — так можно спасти жизнь Илзбет.

— Заходи, — пригласил он, возвращаясь к столу и снова усаживаясь в кресло.

— Надеюсь, у меня не столь помятый вид, как у тебя, — сказал Питер, садясь в кресло напротив Саймона.

Оглядев друга, Саймон ответил:

— Да нет, тоже не очень. Узнал что-нибудь?

— Что ж, Генри наверняка в городе. Однако выследить его — задача не из легких. Прошлой ночью мы потеряли одного из наших, по имени Фрейзер. Он следил за Генри, который обходил таверны, а потом его нашли мертвым в переулке возле таверны, где в последний раз видели Генри. Он баловался там с девчонкой.

— Как его убили?

Питер поморщился.

— Перерезали горло. Но, думаю, к тому времени он уже призывал милосердную смерть. Его медленно калечили, рот забили кляпом так, что вряд ли кто слышал его крики. Если его пытали ради сведений, им нужно было бы вытаскивать кляп время от времени, чтобы выслушивать ответы.

— Думаете, он проговорился?

— Сказал бы, что да. Но мне очень не хочется унижать покойного. Несчастный был в такой мучительной агонии, что, наверное, мог рассказать все или ничего, не сознавая при этом, что именно делает.

— Да, Генри это умеет.

— Значит, вы думаете, что его убил Генри?

— Судя по вашему описанию — да. Благодарю, однако, что не стали рассказывать мне о подробностях того, как его пытали. Подозреваю, за эти годы он отточил свое мастерство. А что знал Фрейзер?

— Совсем немногое. Я перевел Дэвида в другое место. Он пошел со мной очень охотно, когда я объяснил ему, в чем дело. Парень до колик боится вашего брата.

— Для дурака он иногда очень сообразителен. — Саймон побарабанил пальцами по столу. — Думаю, нужно спрятать также и детей.

— Да. Согласен, это хорошая мысль. Отвратительно думать, что кому-то взбредет в голову использовать детей, чтобы до вас добраться, но с такими, как ваш брат, я никогда дела не имел. — Питер покачал головой. — Я слушал ваши предостережения и не очень-то им верил. Думал, в вас просто говорит обида за унижения в детстве. Но я видел, что он сделал с беднягой Фрейзером, и теперь я охотно верю, что Генри — чудовище.

— Отправьте детей к Торманду и Морэн. Будьте осторожны, никто не должен вас выследить. Предупредите их, кто именно им может угрожать. Можно сделать это утром.

— Нет. Морэн говорит — сейчас же. Пусть Макбин и Старая Бега уходят тоже, — сказал Торманд, появляясь в кабинете.

— Что видела Морэн? — спросил Саймон.

— Что детей необходимо спрятать. — Торманд нахмурил лоб. — Она сказала, что они станут и орудием, и бедой, если останутся здесь.

— И в чем тут смысл? — спросил Питер.

— Можно попытаться объяснить, — ответил Саймон. — Наверное, она имеет в виду — детей можно использовать, чтобы заставить кого-то сделать то, что они — или он — хотят. Или кто-то хочет их убить или сделать из них приманку. Подозреваю, все-таки это будет приманка. Для меня или для Илзбет. Значит, мы сейчас же перевезем их в ваш дом.

— Мне будет достаточно помощи Макбина и Старой Беги, — сказал Торманд. — Морэн говорит, что нам с вами нужно идти к Илзбет, да поскорее. Она говорит, что Илзбет знает нечто очень важное.

— Что может знать Илзбет? Вот уже два дня, как она сидит в подземелье. Что там можно узнать за это время? Разве что приручить пару крыс.

— Я просто говорю вам то, что велела сообщить Морэн. Саймон, вы не хуже меня знаете, что бедняжка Морэн не всегда толком понимает, что видит. Чаще всего это просто картинки, иногда отдельные слова. А Илзбет очень нужно, чтобы вы к ней пришли, потому что у нее есть важные сведения. Морэн сказала — в ее видении Илзбет говорила с ней. Илзбет сказала — «найди способ, Саймон, умоляю…».

— Умоляю, найди способ прийти ко мне, — закончил Саймон и только сейчас понял, что именно заставило его очнуться от глубокого сна.

Горе и ужас Илзбет. Она до смерти кого-то боится. То, что он почувствовал, не было обычным страхом человека, брошенного в темницу. Здесь последствия были иными.