Вирджиния Хенли - Неутолимая страсть Страница 50

— Какую пьесу актеры «Глобуса» представят после турнира?

— «Тщетные усилия любви». Мне кажется, она тебе понравится.

— Это не мне вы должны доставлять удовольствие, а Елизавете.

— Я нравлюсь тебе, Кэтрин? Ты проявишь благосклонность, если я поставлю вопрос ребром?

— Меня может подвигнуть на это победитель турнира. Перед таким мужчиной будет трудно устоять.

За неделю до начала празднеств в Уайтхолл начали стекаться привлеченные турниром дворяне. Каждый со своей свитой. С напыщенным видом, набиваясь на вызов сразиться, по дворцу расхаживали Перси, граф Нортумберленд, и Клиффорд, граф Камберленд.

Все это время придворные дамы были страшно заняты, планируя, в чем они появятся на трибунах, где самые лучшие скамьи были уже распроданы по шиллингу за место.

Кэтрин придумала себе костюм, благодаря которому ее можно было бы различить в любой толпе. При дворе существовал королевский запрет на ношение девушками платьев ярких цветов. Поэтому Кэтрин выбрала для своей цели бархат чистейшего белого цвета. Погода в ноябре была уже холодной, и они с Мэгги дополнили платье пелериной с капюшоном, который отделали невесомым лебяжьим белым пухом. Завершала костюм белая меховая муфта. Закончив работу, Кэтрин примерила обновку и поняла, что будет выглядеть как сказочная Снежная королева.

Когда «Роза Хепберна» швартовалась в лондонской гавани, Патрик разглядел в воде плывущие куски льда. В этот раз он привез с собой своего кузена Дэвида Хепберна — молодого высокого капитана с подстриженными по моде темно-рыжими волосами, — чтобы тот выступил его оруженосцем на турнире.

— Если бы движение кораблей не было таким оживленным, Темза уже встала бы на зиму.

Дэвид удивленно смотрел вокруг.

— Я первый раз в Лондоне. Никогда не думал, что города могут быть такими большими, милорд.

— Теперь выслушай добрый совет, Дэвид. При дворе или во дворце не позволяй никому запугивать себя. Кровь, что течет в тебе, лучше, чем у всех придворных, вместе взятых. Кураж поможет вывернуться из любой ситуации. Просто гаркни: «Дорогу жителю приграничья!»

Дэвид залился было смехом, но увидел, что Хепберн говорит совершенно серьезно.

— Пока все оставим на корабле. Первое, что ты должен сделать, — это получить достойное место для моего коня, оружия и копий.

«Первое, что должен сделать я, — оценить, каков из себя Пембрук!»

В Уайтхолле сэр Генри Ли, ответственный за размещение, отвел Патрика с Дэвидом на королевские конюшни и показал им стойло для коня Хепберна. Здесь с ним был не Валиант, а другой конь, большой и черный, которого Патрик натаскивал на тренировках. Поблагодарив Ли, Хепберн самым обыденным тоном произнес:

— Мне сказали, надо посмотреть на лошадь Пембрука. Прекрасное животное, я так понимаю.

— Вон тот белый мерин. Ее величество очень неравнодушна к белым лошадям. Если вам что-нибудь потребуется, обратитесь к конюху, милорд.

Патрик подошел к стойлу, где содержалась лошадь Уильяма Герберта. Нужно было найти хоть что-нибудь, что принадлежало лично ему. Очень часто, когда Хепберн держал в руках чужие вещи, ему удавалось проникнуть в тайные стороны жизни их обладателей. Патрику повезло. Он наткнулся на небольшую курительную трубку и зажал ее в ладони.

Во дворце серебряная монета, брошенная слуге, помогла узнать, где располагаются комнаты Пембрука. Патрик отправил Дэвида поесть в трапезную, а сам завернул на кухню. Чем меньше народа узнает, что он здесь, тем лучше. Отыскав себе место в нише, которая оставалась свободной из-за гулявшего там сквозняка, он взялся за чашечку трубки и сконцентрировался. Наступали сумерки.

Шестым чувством Хепберн уловил следы хозяина, оставшиеся на предмете, и сосредоточил на них внутренний взгляд.

…У Пембрука есть тайна, которую он хотел бы похоронить. Есть еще некая цель, нет, две цели, но они связаны между собой. Первую совсем просто разгадать. Он хочет стать победителем в турнире и преподнести победу Елизавете. Его одолевают три эмоции: честолюбие, привязанность и злоба. Вторая цель — жениться на Кэтрин. Честолюбие связано с Елизаветой, а привязанность — с Кэтрин. Злоба — с третьей женщиной. Возможно, это Изобел, если она не дает своего согласия.

…Хепберн крепче сжал трубку, но не узнал больше ничего нового. Допив эль, он отправился туда, где располагались комнаты Герберта, чтобы дождаться его появления.

Тот вышел из комнат через час с лишним. На нем был темный плащ. Патрик догадался, что граф направляется на тайное свидание, и последовал за ним. Выйдя из Уайтхолла, Пембрук шел недолго, до Кэннон-роу. Там он встретился с юношей, тоже одетым в длинный темный плащ. Молодые люди поговорили, и Патрику показалось, что они поссорились. Неожиданно Хепберн понял, что черноволосый юноша — это девушка, нарядившаяся мужчиной.

— Чертова кошка! — выругался он. — Переодеться парнем — в порядке вещей для маленькой мерзавки!

По тому, как Пембрук решительно пошел назад к дворцу, а небольшая женская фигурка, потерянно постояв на месте, направилась в другую сторону, Патрик пришел к выводу, что дела у парочки не клеятся. Подавив острое желание ударить красавца кинжалом под ребра, он вместо этого пересек улицу и быстрым шагом нагнал девушку. Схватив за плечо, резко развернул к себе лицом. Девушка была прелестна, но это была не Кэтрин.

Хрупкая молодая женщина с ужасом вытаращилась на приставшего к ней огромного черного великана. Впрочем, Хепберн поразился не меньше ее.

— Покорно прошу меня простить, сударыня. Мне показалось, вы одна из моих знакомых. Пожалуйста, не пугайтесь. Я не сделаю вам ничего плохого.

Переведя дыхание, он выругался, глядя, как удаляется женская фигурка. Злость на Кэтрин застилала глаза. С самого первого момента, как они встретились, она вмешивалась в его сны, мысли, влияла на его настроение и даже на поступки. Патрик никому не позволял этого делать. Для него это было как заноза в седле. Раздраженный, что с ним бывало редко, он вернулся во дворец и разыскал Дэвида. После этого они возвратились на корабль и провели ночь на борту. На следующий день Хепберн отправил вызов Пембруку от имени Черного Леопарда, изображение которого украшало его латы и щит. Пембрук выступал под именем Золотой Огонь. До конца дня Патрик вызвал на поединок еще Вороново Крыло и Кровавого Дракона.

Семнадцатого ноября было солнечно и морозно. Старый дворец Уайтхолл празднично преобразился. На ветру развевались полотнища с надписями «Королева Елизавета», обозначая причину торжеств — день коронации.

Когда Кэтрин заняла свое место рядом с Филаделфией на трибуне турнирного поля, многие придворные дамы просто ахнули, увидев, как она одета. Она добилась главного — оказалась в центре всеобщего внимания.