Вирджиния Хенли - Неутолимая страсть Страница 51

— Это по-настоящему возбуждает, тебе не кажется? Мужчины тыкают друг в друга здоровенными фаллическими символами, что весело само по себе.

Кэтрин рассмеялась.

— Вот уж действительно — соревнование мужских достоинств!

За пятью десятками дворцовых стражников в полном облачении продефилировало несколько дюжин трубачей и барабанщиков. Потом показались участники турнира верхом на лошадях, покрытых яркими шелковыми попонами.

— Кровавый Дракон — это Камберленд! Видишь, у него королевская перчатка на шлеме? Он нацепил на себя эту штуку как символ рыцарства, — объяснила Филаделфия.

При появлении первой пары соперников на арене толпа зашлась в крике, приветствуя их, и затопала ногами, не в последнюю очередь для того, чтобы согреться. Кэтрин догадалась, что под именем Золотой Огонь против Воронова Крыла выступает Пембрук. Взяв копье наперевес, граф пустил коня галопом. Кэтрин вскочила и стала кричать что-то, подбадривая его. Когда соперник графа вылетел из седла, она радостно завопила.

Во второй паре объявили ничью, и Филаделфия купила пару чашек пряного горячего вина, чтобы согреться. Насупившись, Кэтрин разглядывала участника, выступавшего под именем Черный Леопард. На нем все было черное, начиная с плюмажа и кончая шпорами. Доспехи тоже были черными. В глубинах сознания всплыло какое-то воспоминание. Черный Леопард легко одолел своего противника, но Кэтрин напомнила себе, что Пембрук тоже выбил этого бедолагу из седла в предыдущей схватке.

— Черный Леопард выглядит дьявольски опасным. — Филаделфия облизнула губы. — А как огромен!

Тут Кэтрин вспомнила Кричтон — как она усаживается в кресло с резными деревянными подлокотниками в виде леопардов. «Леопарды Хепбернов», — сказал ей тогда Патрик. Ее заколотила нервная дрожь. Но началась схватка Золотого Огня с Кровавым Драконом, и она отбросила прочь все мысли. Победителем вышел Золотой Огонь. Кэтрин купалась в лучах этой победы, потому что многие при дворе были уверены, что Пембрук домогается ее.

Один за другим побежденные уходили с круга. К концу дня осталось двое участников — Золотой Огонь и Черный Леопард. Они и должны были столкнуться в финальном сражении.

— Дорогая, ты же не будешь очень сильно разочарована, если Пембрук проиграет, правда ведь? — запустила шпильку Филаделфия.

— Он ни за что не проиграет! Он воин королевы.

— Ладно, я ставлю деньги на гиганта. У них копья вроде бы одной длины, — сказала Филаделфия таким тоном, словно намекала на что-то непристойное. — Но мне кажется, Черный Леопард управляется со своим орудием более уверенно и со знанием дела.

Кэтрин наблюдала, как два противника появились на арене. Это было как сражение света и тьмы, Бога и дьявола. Восседая на молочно-белом коне, Золотой Огонь под крики толпы отсалютовал королеве. Черный Леопард, сидя на огромном вороном жеребце, опустил забрало и взял копье наперевес.

Взмах жезла, и комья земли взлетели на воздух. Хепберн представил себе, как он нацеливает копье в щит соперника и ударяет в него с такой силой, что противник вылетает из седла. Через какую-то долю секунды все именно так и случилось.

С арены вскачь уносился белый мерин. Рыцарь Золотой Огонь лежал ничком на земле без движения. Кричали женщины. На поле вылетел оруженосец Пембрука. Вскочив, Кэтрин ринулась с трибуны вниз, к деревянному барьеру, окружавшему поле. Черный Леопард, все еще сидевший в седле, заслонял ей вид.

Хепберн глянул вниз сквозь прорези забрала и увидел Кэтрин. У него перехватило дыхание при виде красавицы, разодетой в белый бархат; на ее лице в обрамлении лебяжьего пуха светились тревогой золотистые глаза.

Кэтрин заглянула в черноту его глаз и отшатнулась.

— Ты! — Она обежала взглядом Пембрука, бесформенной грудой лежавшего на земле, и вскрикнула: — Ты убил его!

— Не-а. Только оглушил. Да еще в пух и прах развеял его спесь.

«Это удар по моей гордости, заносчивая шотландская свинья. И не первый удар!»

С помощью оруженосца Пембрук поднялся на дрожащих ногах, и одобрительный шум пронесся над трибунами. Вздернув подбородок, Кэтрин вернулась назад к Филаделфии, изо всех сил стараясь подавить в себе чувство унижения. Когда она уселась на свое место, Филаделфия взяла ее за руку.

— Это Хепберн, — сдавленно произнесла Кэтрин.

— Я так и подумала с самого начала.

«Он не стал терять время, приехал и наложил лапу на то, что ему принадлежит». Филаделфия сжала ей руку.

Вскинув королевскую длань, Елизавета позвала к себе соперников. Над толпой повисла тишина. Черный Леопард спешился и передал коня и копье своему оруженосцу. Подойдя туда, где в пыли лежало копье Пембрука, он поднял знак королевы и, галантно поклонившись своему побежденному противнику, протянул ему трепещущий шелковый шарф. Толпа взревела.

Оба мужчины поднялись к Елизавете на помост, на котором стояло королевское кресло, и преклонили перед ней колени. Она приказала им встать и сказала что-то, что услышали только они двое. Затем рыцарь в черных доспехах приблизил к ней голову и произнес какие-то слова.

Ее величество королева встала и подняла обе руки вверх, призывая тишину.

— Черный Леопард изящно отказался от звания победителя на том основании, что он не является англичанином. Поэтому мы объявляем победителем королевского турнира рыцаря Золотой Огонь. Однако я приглашаю обоих победителей передать свои щиты, чтобы выставить их для обзора в Галерее щитов.

Трибуны, радуясь полученному представлению, разразились овациями.

— Изящно? — прошипела Кэтрин. — Хепберн ни разу в жизни не был изящен!

— «Изящно» — все-таки больше подходит женщине. А Хепберн мужчина во всем.

Кэтрин вспыхнула, кое-что вспомнив.

— Что-то мне стало холодно, Филаделфия, — солгала она. — Пойду-ка я отсюда. Увидимся вечером.

Кэтрин всегда очень внимательно относилась к прическе, поэтому, готовясь к сегодняшнему празднеству, выложилась полностью, чтобы предстать с высоко уложенными по-модному волосами и спускавшимися по сторонам лица вьющимися локонами. Между локонами Мэгги помогла ей продеть нитку с хрустальными подвесками, которые засверкали в волосах, как снежинки. Без пелерины с капюшоном белое бархатное платье можно было бы посчитать простеньким, если бы не глубокое декольте. А когда к платью пристегнули белые атласные рукава, расшитые сверкающими кристаллами горного хрусталя, оно превратилось в произведение искусства.

На шее Мэгги закрепила ей воротник.

— Я слышала, что лорд Стюарт сегодня во время турнира оказался в центре всеобщего внимания.