Сюзанна Энок - Грех и чувствительность Страница 52

Девушка опустила взгляд на свою танцевальную карточку, пока вся остальная орда поклонников толпилась вокруг нее. И сглотнула. Валентин пришел вовсе не за кадрилью. Он вписал свое имя рядом с вальсом – первым вальсом этого вечера.

Барбара наклонилась через плечо, в то время как первый из джентльменов записался на кадриль, а остальные передавали ее карточку друг другу – или выхватывали ее друг у друга, как свора голодных собак.

– Друзья, хм? – прошептала она. – А ты уверена, что он знает об этом?

– Конечно, он знает. Мы оба знаем. У него есть кое-какая информация, которую я нахожу полезной. А что касается ленча в его компании, то, по крайней мере, он не оплакивал цвет неба над Лондоном во время этого Сезона на протяжении всей нашей встречи.

– Просто будь осторожна, Нелл, – продолжила ее подруга таким же тихим голосом. – Рейчел – просто любительница по сравнению с некоторыми бездельниками, присутствующими здесь этим вечером. Ничто не обрадует их настолько, как возможность вообразить какой-нибудь постыдный эпизод между тобой и маркизом.

– Я знаю, – вздохнула Элинор. – По крайней мере, Мельбурн понимает, что не стоит обращать внимания на всю эту ерунду. В противном случае, моя декларация была бы аннулирована неделю назад.

– У тебя есть на примете какие-то кандидаты? – продолжила Барбара, кивнув на возвратившуюся танцевальную карточку. Роджер Нолевилл вписал свое имя рядом с единственным оставшимся танцем, кадрилью.

– Несколько, – солгала Элинор. – Я пока еще не совсем готова объявить имена претендентов.

– Ну, если тебе повезет, то некоторые из них убьют других, и тебе придется выбирать из тех, кто находится в самой лучшей форме.

Со смешком, Элинор опустила заполненную танцевальную карточку обратно в свой ридикюль.

– И мне нужно будет только перешагнуть через павших претендентов, чтобы найти себе спутника жизни, – фыркнула она.

– Вы готовы, леди Элинор? – Томас Честерфилд пробрался через столпотворение гостей, чтобы предложить ей руку. – Я полагаю, что контрданс мой.

– Конечно, мистер Честерфилд, – ответила Элинор, пытаясь подавить свой смех. В борьбе на выбывание она бы отдала преимущество лорду Девериллу, потому что не могла представить, что он будет затруднять себя и играть по правилам. За исключением того, что он не станет участвовать в этой борьбе, потому что Валентин был скорее другом, чем поклонником, и потому что он не любил быть вовлеченным во что-то сентиментальное.

Как только заиграла музыка, она и ее партнер поклонились друг другу, а затем начали извилистый парад вокруг других танцующих. Элинор на самом деле любила контрдансы; этот танец предоставлял самую лучшую возможность для того, чтобы увидеть, кто еще присутствует на балу, и при этом она имела возможность улыбаться тем людям, с которыми ей бы не позволили общаться в другом месте. Конечно же, это ограничение больше не работало, и она могла улыбаться или разговаривать с кем захочет, но от этой мысли она еще больше наслаждалась танцем. На протяжении нескольких последних приемов Элинор так много улыбалась, что по их окончании у нее болело лицо.

– Вы выглядите прекраснее, чем Венера, – произнес ее партнер, когда они встретились и снова разошлись в танце.

Девушка надеялась, что он не имел в виду картину Боттичелли «Рождение Венеры». Совершенно верно, на ней снова было очередное платье с низким вырезом, но после Стивена Кобб-Хардинга она стала слишком чувствительной к комплиментам по поводу ее груди – особенно, когда ее партнер по танцу даже не стал обсуждать погоду или количество присутствующих гостей.

– И прекраснее, чем Афродита, – добавил Томас Честерфилд, когда они снова прошли мимо друг друга.

Вот оно что. Он просто сравнивает ее со всеми богинями по порядку, а не только с теми, которые обнажены. При этом по существу Венера и Афродита были одной и той же богиней, в зависимости от того, какой мифологии придерживаться – римской или греческой мифологии.

Элинор одернула себя. Предполагается, что она должна чувствовать себя польщенной. Ради всего святого! Привлекательный молодой джентльмен делает ей комплименты, а все, о чем она может думать, это запутался он в мифологии или нет. Очевидно, некоторые из пресыщенных взглядов Деверилла на жизнь перешли к ней.

Ряды танцующих снова скрестились, и она обнаружила, что взяла за руку Шарлеманя.

– Кто твоя партнерша? – спросила Элинор, когда они развернулись.

– Леди Шарлотта Эванс, – ответил ее брат. – А ты с кем танцуешь?

– Честерфилд.

– Болван, – ответил он, и двинулся прочь.

Ну, это уже чересчур. Она ведь только согласилась потанцевать с Томасом, а не выйти за него замуж. И у Честерфилда была репутация приличного молодого человека с будущим в Палате Общин, если он выберет эту карьеру. Не его вина, что он немного… пресный. Хм. Каждый покажется пресным, если сравнивать его с маркизом Девериллом.

Элинор все еще размышляла над тем, почему Томас Честерфилд выглядел не слишком привлекательно для нее, когда танец закончился, и он повел ее к столу с закусками.

– Благодарю вас, мистер Честерфилд.

– Это было великолепно, танцевать с вами, – проговорил молодой человек, его слова немного спотыкались друг о друга. – Я тут думал, может… то есть, это… захотели бы вы присоединиться ко мне на пикнике. – Он покраснел. – У меня очень много перспектив, знаете ли.

– Да, я слышала, – ответил она. – Я…

– Полагаю, у каждого есть перспективы того или иного рода, – произнес низкий голос Деверилла позади них, растягивая слова. – Возможно, вы должны заявить о своих стремлениях.

Светлая кожа на лице Томаса стала красной.

– Но у меня есть пер…

– Держите их при себе, – прервал его маркиз. – Этот вальс – мой.

С этими словами он взял Элинор за руку и положил ее пальцы на свое плечо. Позади них Честерфилд на мгновение запнулся, а затем побрел в сторону комнаты для игры в карты, где имелся большой запас крепких напитков.

– Это на самом деле было необходимо? – спросила она. – Он только пригласил меня на пикник.

Валентин замедлил свои шаги.

– Он – один из твоих потенциальных мужей? – спросил маркиз, приподняв бровь. – Мои извинения. Возвращайся назад и закончи беседу с ним. Ты должно быть отчаянно желаешь узнать, каковы его перспективы.

– Ты сейчас заставил его так нервничать, что мне вряд ли удастся прилично побеседовать с ним.

Его губы изогнулись.

– Я сомневаюсь, что ты смогла бы сделать это и раньше.

Начался вальс, и он повернулся к ней лицом, медленно обвил рукой тонкую талию и притянул девушку немного ближе, чем диктовали приличия. Ее сердце застучало, одновременно от возбуждения и от беспокойства – ей просто необходимо сегодня рассказать Валентину о своем плане, если она хочет выполнить его. В то же время, Элинор задумалась над тем, что же делает его более привлекательным для нее, по сравнению со всеми другими мужчинами, даже более приличными, правильными джентльменами.