Сабрина Джеффрис - Не заключайте сделку с дьяволом Страница 57

Люси проснулась несколько часов спустя в таком блаженном состоянии умиротворенности, какого еще никогда не испытывала. Она лежала с закрытыми глазами, смакуя ощущение того, что она женщина.

И имеет любовника. Блестящего, изумительного любовника.

Нетти была не права — мужчина, как оказалось, мог брать женщину гораздо чаще, чем один раз в ночь. Второй раз это было через час после того, как она освободилась от девственности. Все началось, когда Диего стал мыть ее, и делал это так нежно, что она чуть не заплакала.

Но вскоре его действия сменились поцелуями, пьянящими ласками и заигрываниями. Люси и понятия не имела, что мужчина может быть таким страстным. Раз за разом он доводил ее до наивысшей точки возбуждения, пока она не стала умолять его о большем, как он и обещал. Она умоляла Диего заполнить собой принадлежавшее ему место в ее теле, чтобы вновь увидеть, как он утрачивает свою хваленую выдержку. И каждый раз Люси испытывала неземное наслаждение.

Ей следовало бы прийти в ужас от своего бессовестного поведения, но никакого ужаса она не испытывала. Почему? Да потому что ее лишил девственности Диего, который сделал это с заботливой нежностью мужа.

Возможно, это была их единственная ночь вместе. Отрезвев от этой мысли, Люси открыла глаза и повернулась к нему, чтобы запомнить лицо, которое стало таким дорогим.

Постель была пуста. Она в панике села и тут же увидела Диего в брюках, который, стоя у стола, рассматривал что-то, склонив голову, при свете масляного фонаря.

Он смотрел ее блокнот для эскизов.

— Нашел что-нибудь интересное? — спросила Люси. Диего вздрогнул, но не взглянул на нее.

— Очень хорош рисунок, на котором ты изобразила меня. Ты очень талантлива.

— По правде говоря, рисунок не совсем закончен. — Ободренная его одобрением, Люси взяла в руки блокнот. — В Англии у меня не хватило времени добавить последние штрихи, а теперь я не смогу сделать этого, потому что нет ни карандашей, ни чернил, ни грифелей.

— Придется исправить положение. — Диего повернулся к постели. В его взгляде появилось голодное выражение.

Но как же соблазнительно он выглядел без сорочки — сплошные мускулы, чуть оттененные черными волосками! Ее взгляд скользнул вниз, где на брюках появилось и начало увеличиваться весьма заметное утолщение, и Люси улыбнулась, чувствуя свою женскую власть над ним.

Она позволила простыне соскользнуть вниз настолько, чтобы обнажилась одна грудь.

— Вернись в постель, Диего. Еще очень рано.

Тихо выругавшись, Диего оторвал от нее взгляд, продолжая надевать сорочку.

— Не так уж рано, дорогая. Час назад сменилась вахта. Еще немного — и проснутся Рафаэль и его первый помощник, а мне не хотелось бы, чтобы они заметили, что я не ночевал в каюте. — Он застегнул пуговицы на сорочке. — Мы должны по возможности оберегать твою репутацию, пока не прибудем в Испанию и не сможем пожениться.

— Пожениться? — У Люси радостно запрыгало сердце. — Но ты сказал… я думала…

— Я лишил тебя девственности. Я не какой-то бессовестный тип, чтобы обесчестить тебя и бросить.

Все это он говорил без всяких эмоций.

— А как же твое поместье? Ты говорил, что дедушка не отдаст его тебе, если мы поженимся.

— Это не имеет значения, — коротко сказал Диего с таким видом, что было понятно: это имеет большое значение.

— Но, Диего…

— Я не Ханфорт, — сказал он и, отыскав галстук, завязал его. — Когда женщину лишает невинности достойный мужчина, это налагает на него определенные обязательства, а я свои обязательства всегда выполнял.

Люси возмутилась. Она не хотела быть его обязательством.

— Это я соблазнила тебя, Диего. Не говори об этом так, словно ты овладел мной против моей воли.

— А разве не так? — Он взглянул на нее, и выражение его лица смягчилось. — Полно тебе, милая. Я мог остановиться в любой момент, если бы захотел. Просто не стал бы смотреть на твое соблазнительное тело, а заполз бы под кровать и достал ключ, что я, кстати, и сделал, но гораздо позже, — сказал он, показывая ей ключ. — Твои тактические приемы не смогли бы надолго задержать меня здесь, если бы я сам не захотел остаться.

— Ты не хотел оставаться. — Люси почувствовала себя виноватой, вспомнив, какими методами убеждала его. — Ты это сделал, потому что я угрожала отдаться другому и взвалить на тебя вину за утрату девственности.

Он приподнял бровь:

— А я сказал, что ты блефуешь, ведь так? Ты и не подумала уйти из каюты. А если бы попыталась, я бы запер тебя на ключ до конца поездки. Я бы не позволил другому мужчине взять тебя.

— Почему? — прошептала Люси.

— По той же причине, по какой я впервые поцеловал тебя, — потому что сам хотел затащить тебя в постель. Я хотел овладеть тобой с того момента, как увидел тебя в вишневом саду. — Он говорил почти сердито, как будто против воли. — Я и сейчас хочу тебя. — Он шагнул к ней, остановился, потом отвернулся и продолжил одеваться. — Но с этим придется подождать до того, как сочетаемся браком.

Люси молча наблюдала, как он сел, чтобы надеть сапоги. Ей следовало бы радоваться, что он решил жениться на ней. Но Люси почему-то не могла избавиться от чувства, будто он делает это против своей воли.

Дело было не в том, что Диего отказывался говорить о любви. Она ведь тоже не говорила, что любит его. Но в ее ушах звучало слово «обязательство». Ему было очень трудно выполнить обещание маркизу, чтобы получить свое поместье, а теперь он был готов отказаться от этого? Потому лишь, что лишил ее девственности?

— Диего, когда я решила соблазнить тебя, я совсем не ожидала, что ты на мне женишься.

— Я это понимаю.

— Я просто не хотела, чтобы меня вынудили выйти замуж за какого-нибудь абсолютно незнакомого человека.

— Понятно, — напряженно произнес он. — Прошлой ночью ты все это очень четко объяснила.

— И я совсем не хотела, чтобы ты отказывался от поместья, которое, кажется…

— Арболеда! У него есть название: Арболеда! — Диего сердито взглянул на Люси. — И это не просто какая-нибудь земельная собственность. Это… — Он замолчал, не договорив, когда заметил обиженное выражение ее лица. — Это не имеет значения. Что сделано, то сделано.

Чувство горькой обиды охватило Люси. После прошедшей ночи ей больше всего на свете хотелось выйти за него замуж, но не так, чтобы из-за этого Диего становился таким суровым, таким официальным и таким несчастным.

Диего поднялся на ноги и направился к двери.

— Когда мы прибудем в Испанию, я представлю тебя твоему дедушке и попрошу у него разрешения жениться на тебе. Хотя бы этот знак уважения я ему должен оказать. Если же он откажет, мы убежим, но так или иначе поженимся.