Меган Маккинни - Часы любви Страница 58

– Тогда нам нужно вернуться.

Положив руку ей на талию, граф сказал:

– И не думай о том, чтобы вернуться к О'Молли.

Возможно, он просто пристрелит меня на месте без всяких разговоров.

– Но тогда нам нужно бежать в лес. Мы не можем возвращаться в Хенси.

– А ты помогала им планировать покушение?

Равенна молча смотрела на графа, не веря своим ушам.

Он же любит ее. Как может тогда Ниалл предполагать, что она способна участвовать в заговоре с целью его убийства?

Граф продолжил, не обращая внимания на ее молчание:

– Колесную ось подпилили. Я бы сказал – любительская работа, но мне ли критиковать тех, кто хочет лишить меня жизни?

– Пожалуйста, не надо. Я не имею с ними ничего общего. А Шона О'Молли не видела не знаю уж сколько лет. Я даже не узнала его, он стал совершенно другим.

Городок Хенси находился в какой-нибудь миле за ней, но только безрассудный мог направиться в ту сторону, откуда их охотно поприветствуют свинцом. Спиной она ощущала присутствие маячившего вдалеке О'Молли. Они попали в ловушку, и если не убегут из нее, то Тревельяна, а возможно и обоих, ждет смерть.

– Отец О'Молли работал у меня. Когда Шон попросился на место Симуса, я решил, что имею дело с честным человеком. – Сжатые губы Тревельяна выдавали его глубокое возмущение предательством.

– В Ирландии старше огамов только недовольство. Вам не дано узнать, почему О'Молли обратился против вас. Возможно, здесь ни при чем и ваше обращение с его отцом, будто оно доброе или плохое, как и то, с кем он дружил.

– У вас одни и те же друзья, – заметил Ниалл с мрачной ухмылкой. – Ты ведешь меня в другую ловушку? Ты предлагаешь мне бежать, чтобы заманить туда, где меня в самом деле ждут? Это действительно блистательный план, потому что я, конечно, куда угодно пойду за тобой.

Равенна глядела на Тревельяна, потрясенная его предположениями, смущенная подозрениями. Он недавно был ранен, кучера его убили. Впереди его безусловно ждала западня, тем не менее он невозмутимо шел в Хенси рука об руку с женщиной, которую считал соучастницей заговорщиков. Судя по всему, он имел все основания для подозрений. Да он был бы глупцом, если бы не имел их. Тем не менее он не проявлял гнева или боязни. Просто он принимал обстоятельства такими, как есть, что бы они ему ни сулили. Ему нужна была только истина – пусть даже и уродливая.

– Я не из тех женщин, которые способны заманить человека в лес на верную смерть, – проговорила Равенна с горечью.

Они поднялись на вершину горы. Никак не отреагировав на ее слова, Ниалл повернулся и кивнул О'Молли, оставшемуся возле поломавшейся кареты. Шон уже взял в каждую руку по саквояжу и сразу тронулся следом за ними.

– А моя смерть тебя не порадует? – спросил Ниалл, не глядя на Равенну. – Иногда я замечал нечто похожее на ненависть ко мне в твоих глазах. Ты обвиняешь меня в том, что произошло между нами в замке. – На лице его отразилась странная угрюмая радость. – Все-таки тебе не следует забывать, что ты – моя пленница.

Равенна тряхнула головой, отгоняя страх и недоверие.

– Я не стану причинять человеку вред из-за этого.

Теплыми и ласковыми губами он поцеловал ее в рот.

Равенна даже подумала, что поступок этот предназначался исключительно для глаз О'Молли.

– Тогда мы с тобой попытаемся бежать. По ту сторону холма дай мне руку, мы уйдем с дороги.

– Да… я согласна, но…

– Что но, любовь моя?

– Но почему вы верите мне? Я же могу повести вас в ловушку. Как вам известно, я знакома и с Малахией, и с Шоном… – в голосе ее звучало отчаяние, – как вам известно, иногда наши взгляды совпадали.

– Если ты поведешь меня на смерть, я охотно приму ее, не выпуская твоей руки.

Равенна вздохнула, стараясь прогнать страх. Бояться за этого человека в ее положении совершенно немыслимо. Грубый, надменный, а иногда и вовсе уж как будто безумный. И тем не менее он умел пробудить в ней такие чувства, как никто другой. Он мог предполагать, что пообещав помочь ему, она поведет его прямо на дуло пистолета. Интеллигентный человек, он был так груб с нею эти последние дни. Он прекрасно понимал, какие чувства может испытывать Равенна к нему. И тем не менее только что отдал свою жизнь в маленькие руки.

Сдерживая желание оглянуться назад, на О'Молли, она позволила Тревельяну вести ее по дороге; так непринужденно, рука об руку, они исчезли из глаз кучера за вершиной холма. Как только это случилось, они сбежали со склона и перепрыгнули через заполненную дождевой водой канаву. Густой лес близко подступал здесь к дороге, и они не оставили за собой следа, который неминуемо вился бы за ними, если бы бежать пришлось через поле ржи.

– Он видел нас? – спросила Равенна, понизив голос.

– Возможно, видел, возможно, и нет. Пойдем дальше.

Взяв графа за руку, Равенна потащила его дальше в глубь леса. Корявые вязы теснились друг к другу, бросая густые тени. Так, бегом, они, наконец, выскочили на поле, поросшее невысоким орешником. А за ним оказалась каменная стена, позеленевшая от мха и папоротника.

– Куда ты привела меня? В тупик? – Со странным огоньком в глазах Ниалл обнял Равенну за талию и привлек к себе.

– Куда побежим дальше? – спросила она, тревожно оглядываясь и пытаясь отдышаться.

– Тебе лучше знать. – Он поглядел на запад. Клонящееся к закату солнце заливало поля жидким золотом. Полоска цветущего рапса казалась настолько желтой, что на нее было больно смотреть.

– Уже поздно, – заметил Тревельян. – Куда бы мы ни пошли, нам, возможно, придется провести там всю ночь.

– В лесу на север отсюда есть дом. Вы видите крышу? – показала Равенна.

– Веди.

Настороженный взгляд графа ранил сердце Равенны. Ниалл понимал, что она может привести его в засаду. Должно быть, еще утром его одолевали предчувствия. Она заметила, как Тревельян опустил пистолет во внутренний карман фрака. Теперь, подумала Равенна, Ниалл, конечно, рад этому.

– Возможно, это ферма, – заметила Равенна. – Там нам могут предоставить какую-то помощь.

Ниалл молчал. Глядя на Равенну, он протянул ей руку и ждал, пока она возьмет ее.

Они пересекли еще одну рощицу и вышли на лужайку. К разочарованию Равенны, это был не дом, а заброшенный ветхий сарай.

– Ну, здесь нас поджидают твои дружки или же нам удастся спокойно переночевать под этой крышей?

Прислонившись к стене, Тревельян скрестил на груди руки. Равенна ответила ему едким взглядом. Он едва не улыбнулся.

– Означает ли это, что ты хочешь, чтобы я первым вошел внутрь?

Она кивнула.

– А я еще раз увижу тебя?

Невинный вопрос, однако она прекрасно знала, что он означает. Взглянув на графа, Равенна подумала, что имеет дело или с дураком, или с истинно отважным человеком. А, возможно, и с тем и с другим в одном лице.

– Я буду позади вас, – шепнула она.

Он не ответил ни одобрением, ни протестом. Взяв ее за руку, Ниалл толкнул обветшавшую дверь, едва державшуюся на петле.

Хотя Равенна прекрасно знала, что засады внутри нет, по спине ее пополз холодок страха. Нельзя было исключить того, что Шон О'Молли все-таки последовал за ними. Внутри мог оказаться и кучер, и дружки его, даже Малахия.

Тревельян вошел внутрь.

Там ничего не было, кроме груды сухой соломы и поломанных сельскохозяйственных орудий, брошенных за ненадобностью. Соломенная крыша прохудилась. Одна половина сарая была защищена от дождя, над другой же раскинулся бархат вечернего неба.

Ниалл повернулся к ней. Равенна, не сумев сдержаться, весело рассмеялась от облегчения.

– Я же говорила, что не связана с ними, – она стиснула его руку.

Тревельян вдруг подхватил ее и со смехом закружил. Равенна задохнулась от удивления. Наконец Ниалл опустил ее на землю, прижав к своей груди. Теперь он казался совершенно другим – юношей, молодым человеком, в которого она вполне могла бы влюбиться.

– Моя прекрасная девочка, никогда больше не разочаровывай меня.

– Вы говорите так, как будто я обязана доставлять вам удовольствие. – В голосе Равенны звучала не только игривость, но и разочарование. Ей еще следовало понять, как он относится к ней. Видит ли равную себе или шлюху? Подругу или вещь? Ей было больно думать обо всем этом.

– Нет, это моя обязанность. Только я еще не знаю, чем можно тебя порадовать. – Глаза Ниалла потемнели. Равенна была захвачена напряженностью спрятавшегося в них чувства. – Так что будет тебе приятно, Равенна? Каким образом могу я завоевать тебя?

– Не знаю. – Ей показалось, что этот ответ еще более неприятен Ниаллу, чем ей самой, однако Равенна вынуждена была сказать эти слова, ибо в них была правда. Она не знала, каким образом Тревельян мог бы завоевать ее. Он не мог воздействовать на ее чувства, они расцветали и увядали по собственной воле.

– Возможно, мне не следовало спрашивать, чем можно порадовать тебя. Скорее нужно было спросить, что неприятно тебе. Например…