Джулия Грайс - Изумрудное пламя Страница 58

Взгляд Эмери остановился на фигурке лошади. Она буквально не могла отвести от нее глаз. Странные эротические видения заполняли ее мозг. Жеребец, покрывающий кобылу, входящий в нее…

Она тряхнула головой, стараясь прогнать видение. Почему, почему ей пришло в голову такое?..

Но картина становилась все явственнее, Она видела гнедого жеребца, сильного, с напряженными мышцами, распирающими кожу, блестящего от выступившей испарины…

А музыка продолжалась.

У Эмери было такое ощущение, будто нежные, мягкие пальцы ласкают ее. Теплая чувственная волна вдруг прокатилась по телу. Она не могла объяснить своего состояния. Как случилось, что она внезапно поднялась и закружилась в вихре танца? Она не заметила, как следом за Одиноким Волком вышла, прошла через лагерь мимо разрисованных вигвамов… словно плыла, едва касаясь земли. Одинокий Волк шел впереди.

Наконец они вошли в другой вигвам. Внутри что-то темнело, и она увидела мужчину в маске бизона.

Рога торчали вверх, казалось, здесь витал дух дикого животного. Но Эмери не чувствовала страха, музыка все еще звучала в ней и ласкала ее чувственными пальцами.

Человек-Бизон поднес ко рту трубку с благовониями и выдохнул дым прямо в лицо девушки.

Ей показалось, что она раздувается, как воздушный шар, становится огромной, вот она уже больше вигвама, но при этом остается маленькой-маленькой, а вигвам – огромный, простирающий стены ввысь, в бесконечность, и звезды украшают его верхушку, как драгоценные камни… И тут она почувствовала, что проваливается в бездну.

Когда Эмери пришла в себя, кто-то поднес к ее рту чашу со странным горьким напитком. Она закашлялась, поперхнулась и попыталась выплюнуть его. Но кто-то разжал ей зубы и запихнул в рот костяную ложку с напитком.

Подняв глаза, она увидела Одинокого Волка, его лицо показалось ей искаженным какой-то гримасой.

– Во флейте есть сила, – сказал он. Его голос был глубоким и отдавался эхом. – Если женщина хоть раз почувствует эту силу, силу лошади, самого похотливого из животных, она не сможет устоять. И когда женщина сиу, следуя зову музыки этой флейты, оказывается в вигваме шамана, она считается замужней женщиной.

– Замужней женщиной? – Эмери услышала собственный голос, глухой и невнятный, вспомнила, как пошла за флейтой. Странно, но это не удивило и не испугало ее. Она словно обмякла. Музыка все еще звучала в ней, продолжая оказывать на нее свое магическое воздействие.

– Считаешь ли ты себя замужней женщиной, Зеленоглазая Женщина, моей женой? – спросил ее Одинокий Волк.

Эмери покачала головой. Все, о чем она могла думать в эту минуту, – это о колдовской музыке, ласкающей ее. Ничего больше не существовало: ни Тимми, ни каравана, ни даже Мэйса…

– Да… – услышала Эмери собственный голос.

Глава 25

Следующие несколько часов Эмери пребывала словно в бреду, будто ей дали какое-то странное ядовитое снадобье. Ее привели в вигвам и велели ждать. Через некоторое время пришли три женщины и принялись разбирать вигвам, приказав ей ждать снаружи.

Они аккуратно сложили меховой полог вигвама и привязали узел к повозке. Туда же сложили большую часть кожаных мешков, несколько штук перекинули через спину лошади. Они работали очень быстро, и через пятнадцать минут все было готово.

Безносая женщина все время смотрела на Эмеральду, и та, окончательно поборов брезгливость, схватила старуху за локоть.

– Прошу вас, скажите, куда мы едем?

Женщина отвернулась. Ее изуродованное лицо ничего не выражало. Эмеральде только и оставалось, что молча стоять и трясти головой, чтобы хоть немного прояснить сознание. В этом дыму или в напитке, наверное, были какие-то сильнодействующие вещества.

Она до сих пор слышала свой собственный голос, когда дала согласие стать женой Одинокого Волка. О Господи! Как такое могло случиться?

Но что сделано, то сделано. Итак, по индейским законам, она – жена Одинокого Волка. Странно, но почему-то это ее не расстроило. Может, потому, что возбуждающие звуки флейты все еще звучали в ней, трепетно лаская тело, зажигая огонь внутри, будоража все ее чувства до такой степени, что все вокруг переставало существовать…

Услышав за спиной похрустывание гальки, Эмеральда обернулась. К ней приближалась Встающее Солнце, девушка, что разрисовывала бизонью шкуру. На ней было красивое платье, похожее на то, что было одето на Эмеральде, искусно украшенное семенами и длинной переплетенной бахромой. На ее шее среди ракушек что-то мерцало зеленоватым огнем.

– Мой изумруд! – вскрикнула Эмеральда. – У вас мое украшение!

Индианка сразу поняла ее. Рот ее скривился в усмешке. Она произнесла что-то на своем языке. Правой рукой она держалась за изумруд. В ее глазах читался триумф.

– Вы не имеете Права его носить! – продолжала возмущаться Эмеральда. – Это моя вещь! Это мой камень-талисман, камень, который подарил мне имя! А ваши люди украли его, забрали из повозки Уайлсов, как… как карманные воры!

Но Встающее Солнце только злорадно улыбалась. Она сняла изумруд с шеи и поднесла его к свету, чтобы полюбоваться игрой оттенков на гранях. Затем резко бросила его на землю.

Эмери увидела Одинокого Волка, идущего к ним с дальнего конца лагеря. По мере его приближения ею овладел очередной приступ головокружения. Индейский лагерь с его длинными рядами вигвамов, с пасущимися на лужайке лошадьми как бы отступил в сторону. Затем медленно мир вернулся на место, и все опять стало прежним.

Встающее Солнце резко повернулась и пошла к вигваму. Но перед тем как войти, она послала Эмери взгляд, полный ярости и превосходства. «Он мой! – казалось, кричали ее глаза. – Мой! Не думай, что ты сможешь приручить его, он всегда останется только моим!»

– Пойдем, – сказал Одинокий Волк, – мы должны уходить.

– Куда? Куда мы уходим? – Эмери смотрела на груженую повозку, на лошадь с грузом на спине, на двух оседланных лошадей, приготовленных, очевидно, для нее и Одинокого Волка. На меньшей лошади – темно-гнедой кобыле – было расписное, круто загнутое кверху седло. Очевидно, эта лошадка предназначалась ей, Эмеральде.

– Недалеко. Мы пробудем вместе несколько дней. Провизии достаточно, и мне не придется охотиться.

В присутствии других людей Одинокий Волк говорил тихо и едва смотрел на нее. Но тем не менее она ощущала, что нравится ему, и испытывала к нему притяжение. Притяжение большее, чем просто сексуальное влечение…

– Что думает обо всем этом Встающее Солнце? – вырвалось у нее.

– Она женщина. – Одинокий Волк усмехнулся. – Женщина не указывает воину, как поступать. – Он направился к маленькой кобылке. – Пошли. Нам пора.