Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка Страница 62

– Это все из-за поездки, – сказала я. – Тебе станет лучше, когда вы тут немного устроитесь, когда ты поешь и отдохнешь.

– Ко мне приходил доктор, – продолжала Роза жалобно, – сказала, что со мной не происходит ничего страшного. Старый дурак.

– С тобой и так не происходит ничего страшного, со временем все пройдет, – ответила я. – А ну-ка сядь, Роза. Я хочу снять с тебя эту ночную рубашку.

Она покорно подчинилась, все еще продолжая жаловаться:

– Теперь несколько месяцев я буду ходить такой страшной. Ну и вид у меня скоро будет! Теперь я уже никогда не стану, как раньше. Я не хочу этого ребенка… – Роза расплакалась, всхлипывая так, что Том наверняка мог услышать в соседней комнате. Я взяла ее за плечи и слегка встряхнула.

– Да простит тебя Бог! – сказала я. – Не произноси таких ужасных слов.

– Но ведь это правда! Я не хотела… – Однако, увидев выражение моего лица, Роза осеклась. Пожав плечами, она добавила: – Да какая теперь разница – дело сделано.

Роза не проронила ни слова все время, пока я ее мыла, переодевала, расчесывала и прибирала волосы. Наверное, причиной этого молчания было мое злое лицо. Я чувствовала, что мои руки плохо мне подчинялись оттого, что им так и хотелось ее отшлепать. Иногда Роза поглядывала на меня из-под густых ресниц. Этот казавшийся кротким взгляд был у нее просто неотразим.

– Я нарочно так сказала, Эмми, ты же меня знаешь. Вчера вечером я сказала что-то похожее маме, просто чтобы попугать ее; а ты показалась мне сейчас такой строгой, что я подумала: надо и ей это повторить. Иногда в меня словно бес вселяется. Ничего не могу с собой поделать…

Я кивала головой, продолжая ее причесывать, и, кажется, начинала смягчаться. Было бесполезно бороться с Розой. Все равно выигрывала всегда она.

Еще не закончив делать Розе прическу, я вызвала экономку, чтобы сменить постельное белье. Когда она появилась, то оказалось, что выглядит она еще внушительнее администратора из фойе, однако у меня хватило мужества отдать распоряжения спокойным ровным голосом, так, словно я всю жизнь этим занималась. Экономка выслушала меня довольно холодно, мне даже показалось, что нос ее слегка дернулся, однако она тут же проворно вышла, и уже через несколько минут в номере появились две горничные, которые привели в порядок комнату и сменили постель.

– Старая корова! – отозвалась об экономке Роза. – Прошлой ночью она явилась сюда и сказала, что другие жильцы жалуются на шум. Пыталась задаваться перед мамой, но я быстро выставила ее вон.

Теперь, снова лежа в постели, Роза выглядела гораздо лучше, во всяком случае, чище. Она не возражала, когда я заказала для нее холодного цыпленка и шампанское. Вообще-то я заказала два бокала шампанского, потому что сама никогда еще его не пробовала. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то волшебном мире, где стоит только дернуть шнурок звонка, и все появится; я хотела насладиться всем этим сполна.

Роза с аппетитом принялась за цыпленка.

– Я и не знала, что так проголодалась, – сказала она. – Меня ведь до этого вырвало – теперь в желудке совершенно пусто. – Она помахала передо мной ножкой цыпленка. – На самом деле мне плохо не только из-за этого ребенка. Есть кое-что еще…

Я отставила бокал с шампанским, не поняв с первого маленького глотка, понравилось оно мне или нет.

– Что же еще?

Роза поежилась.

– Все твердят, что мне нужен покой и отдых. Какой уж тут покой? Мы наделали в Балларате кучу долгов, да и теперь у нас осталось только около пяти фунтов, чтобы расплатиться за все это здесь, пока Том не получит от отца денег на следующий месяц. Ведь мы вынуждены были покинуть Балларат. Нас чуть не привлекли там к суду, и нам удалось уехать только потому, что я сказала хозяину, будто за нами послал отец Тома и он оплатит все наши счета. – Она тихонько хихикнула: – Иногда имя Лангли кое на что годится.

– И как же вы теперь собираетесь расплачиваться?

Собственный вопрос напугал меня; я посмотрела на шампанское и поняла, что тоже виновата. Роза покачала головой.

– Не знаю.

Она произнесла это, как ребенок, с надеждой глядя на меня, как будто ожидала услышать от меня ответ на мой же вопрос.

Подумав, что они сами во всем виноваты, я снова начала злиться. Ну и дураки же они оба!

– Тогда почему же вы остановились именно здесь? Ведь это чертовски дорого!

Роза широко раскрыла глаза.

– Не мог же Том допустить, чтобы я жила в каком-нибудь другом отеле. Он сказал, что все они никуда не годятся. Да еще в моем положении…

– Да брось ты ломаться, Роза. Хотя бы передо мной не притворяйся, что за свою жизнь ты не повидала мест похуже. – Я с трудом сдерживала смех, настолько нелепо звучали ее слова. – Вспомни, ведь я – Эмми! Мы жили с тобой в одной палатке на Эврике.

Роза обиженно надула губы, но уже через секунду рассмеялась тоже.

– Ну и что же? Кроме того… – она пожала плечами, показывая на роскошное убранство комнаты, – меня все это вполне устраивает. Ничего другого мне и не надо.

– А что говорит Том?

– Он ничего не говорит. Только играет, пытаясь достать хоть немного денег. – Она состроила гримаску, показывающую, что мы обе прекрасно все понимаем и должны мириться с ситуацией. – Бедный Том! Не думаю, что он такой уж хладнокровный игрок. Он ужасно много проигрывает. По крайней мере мне так кажется. Мне он, конечно, ничего не говорит… Но не могли же мы потратить столько денег, сколько, по его словам, мы остались должны в Балларате.

Я не ответила ничего, только посмотрела на ночную рубашку Розы, сшитую из тончайшего батиста и богато отделанную кружевом. Ее волосы я расчесывала оправленной серебром щеткой, а флакон с одеколоном, которым она пользовалась, был сделан из чистого хрусталя. Следы многочисленных походов по балларатским лавкам, привлекающим посетителей дорогими безделушками, виднелись по всей комнате. Роза заметила мой взгляд.

– Том действительно накупил мне кучу вещей. Мне было так одиноко после того, как мама с папой уехали. Делать было совершенно нечего, поэтому каждый день после обеда мы с Томом ездили просто так по магазинам. Я тогда и не знала, что у него нет денег, чтобы за все это заплатить.

Тогда она действительно могла и не знать, но теперь-то прекрасно знает и все-таки стремится получить все, что только можно купить за деньги, лишь бы хоть на короткое время избавиться от одиночества и скуки. Насколько я знаю Розу, по-другому она не может, и если это будет продолжаться в том же духе, а Джон Лангли не согласится оплачивать ее счета, то в конце концов расплачиваться придется Дэну или Ларри. Этого нельзя было допустить.

– Роза, – начала я медленно, – неужели вам все это так уж необходимо? – я указала на комнату, на ее многочисленные наряды. – Не могли бы вы обойтись меньшим? Что, если бы Том получил какую-нибудь работу, смогли бы вы тогда попробовать прожить на его жалованье?