Джулия Грайс - Изумрудное пламя Страница 65

– Мы убили то ли шесть, то ли восемь этих дикарей, – продолжал он. – Вы бы видели, как они убегали! Как куропатки, бросились врассыпную. Мы их выбили почти всех, по крайней мере мужчин. Мэйс не дал нам расправиться с женщинами и детьми. Сказал, что от них вреда не будет. По мне, хороший индеец – мертвый индеец, не важно, самка или детеныш.

Эмери в ужасе смотрела на него. Они с Тимми ждали остальных в низине, возле ручья. Они слышали перестрелку, но не видели боя. А Мэйс ничего не сказал ей об этом.

– Вы хотите сказать, что выбили весь… весь их лагерь? – еле слышно спросила она, думая об Одиноком Волке.

– Почти. – Уайт усмехнулся. – По крайней мере попытались. Эй, что с тобой? Только не говори, что тебе жалко этих дикарей!

– Мне… нет…

– После того что они сделали? Они, должно быть, обращались с тобой как с королевой, если ты так убиваешься из-за того, что кое-кого из них пришлось пристрелить.

Она вспыхнула.

– Нет, они не обращались со мной как с королевой, они…

– Они сняли скальпы с Маргарет и Оррина, это чтобы ты освежила свою девичью память, – резко перебила Марта Ригни. – Или ты в это время занималась продолжением рода этих ублюдков и поэтому ничего не заметила?

Глаза ее шарили по фигуре Эмеральды.

– Может, вы решили, что я сама напросилась к ним в плен?! – возмущенно воскликнула Эмери.

– Ну. – Марта сморщила нос. Взгляд, которым она смотрела на Эмеральду, все еще одетую в индейскую одежду, был весьма красноречив.

Кровь прилила к щекам Эмеральды. Но тут кто-то мягко тронул ее за плечо.

– Пойдем, дорогая, пойдем к костру, – сказала Гертруда Вандербуш. – Тебе надо отдохнуть, почиститься. Побудь с нами, пока привезут повозку Уайлсов. У Труди найдется платье, которое придется тебе в пору. И не обращай внимания на Марту – у нее мозги направлены только в одну сторону. Незамужние девушки словно кость у нее в горле, особенно такие симпатичные, как ты.

Ночь накрыла всех своим темным покрывалом. Небо усыпали звезды, полная луна заливала лагерь колдовским светом. Эмеральда сидела возле костра Вандербушей. Она дрожала, хотя Гертруда и укутала ее плечи шерстяной шалью.

Она, как смогла, вымылась в ушате воды. Гертруда не пожалела для нее доброго куска мыла, и Эмери смогла отмыть от грязи и волосы. Влажные кудри рассыпались по спине, оставив след на платье, которое одолжила ей Труди. Платье с оборками вокруг выреза горловины и по подолу, украшенное резными деревянными пуговицами, было свободновато под мышками и на груди, но зато было чистым, а это – главное.

– Хорошая моя, с тобой все в порядке? – участливо спросила ее Гертруда. – Ты такая бледная. Муж и Пьер скоро привезут то, что осталось в повозке Уайлсов, тогда посмотрим, с чем индейцы тебя оставили.

Гертруда подбросила еще палочек в костер. Труди была в повозке, разделив постель с тремя ребятишками Уайлсов. Эмери слышала, как она разговаривала и смеялась с ними.

«Если бы не Мэйс, – думала Эмери, – я могла бы полюбить Труди. Впрочем, может, я и сейчас ее люблю».

Но Мэйс по-прежнему стоял между ними. И всего лишь час назад, спустившись к реке за водой, Эмери застала там Мэйса и Труди. Они обнимались.

Она так заспешила уйти, что ведро больно ударило ее по ногам. «Ну и пусть, – со злостью подумала Эмери, – так тебе и надо!» Сейчас она сидела у костра Вандербушей и чувствовала себя такой одинокой, как никогда в жизни.

Из повозки доносилось пение. Труди баюкала малыша. Теплые, родные звуки лагерной жизни окружали ее. Мычали волы, время от времени ржали лошади, кто-то смеялся, стучали по железным мискам оловянные ложки, напевно играла скрипка. Она с ужасом подумала о том, что, если бы не Мэйс, она никогда бы уже не смогла вернуться сюда.

Только одна мысль не давала ей покоя: зачем Уайту Тетчеру понадобилось громить индейский лагерь? Жив ли Одинокий Волк?

Эмери вспомнила его гибкий, стройный стан и представила, как он падает, сраженный пулей в грудь. Из головы не выходил сон – смерть желтоглазого волка… Однако глупо верить в сны… Одинокий Волк не мог погибнуть.

Но если он жив, то может вновь попытаться забрать ее к себе.

Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Она резко выпрямилась, и испарина выступила у нее на лбу. Если даже он жив, то он не сможет ее найти, убеждала она себя. Мэйс этого не допустит. Пока она будет среди эмигрантов, Мэйс будет охранять ее, и не важно, что у них с Труди.

Она положила голову на колени и принялась смотреть на звезды, рассеянные на бесконечном небе, словно кристаллики сахара. Однажды Мэйс предложил ей вместе посмотреть на звезды. Казалось, что это было давно, хотя на самом деле прошло всего несколько месяцев.

Глаза ее закрылись, и она уснула.

Глава 28

Путь их лежал, как сказал Мэйс, к форту Хол, маленькому пункту меховой торговли охотничьей компании Хадсона.

За последние дни многое изменилось. Временами Эмеральда оборачивалась, ожидая увидеть в повозке Маргарет, с добрыми глазами и огромным животом, или Оррина, покрикивающего на волов и щелкающего плеткой. Но их не было. Смерть их была не сном, а реальностью. Такой же реальностью, как и палящее солнце над головой.

Эмеральда настояла на том, чтобы детей не разбирали по одному в чужие семьи. Она будет заботиться о них сама, в конце концов именно для этого ее нанимала семья Уайлсов. За небольшую плату из той маленькой суммы, что не заметили индейцы в потайном карманчике повозки, она уговорила Пьера Вандербуша управлять волами. Юноша почти не смотрел на волов, только изредка щелкал плетью да смахивал со лба прямые белые волосы, такие же, как у Труди.

День за днем Эмери шагала за молчаливым Пьером. Ребенка она приспособила носить в колыбельке, которую по совету Гертруды они смастерили из ткани. Малышу, похоже, понравился такой способ передвижения. Он или спал, пригревшись возле ее груди, или вертел головкой, удивленно глядя на мир тревожными голубыми. глазами. Мальчик почти не плакал, напоминая Эмери индейских младенцев, тихо качавшихся в колыбельках. Она старалась не думать об индейцах и даже почти уговорила себя, что и пленение, и ночь с Одиноким Волком были всего лишь кошмарным сном.

Казалось, жизнь Тимми и Сьюзи вошла в обычную колею. Днем Тимми, как обычно, ехал на Ветерке, а Сьюзи шла рядом с Эмери, держась за ее юбку. Иногда Тимми сажал ее рядом с собой на лошадку, и девочка заливалась счастливым смехом, проезжая мимо на гнедом Ветерке, крепко ухватившись за его гриву.

Однако ночью память о страшной беде возвращалась к ним. Сюзанна металась и кричала во сне, иногда Эмери просыпалась оттого, что оба, дрожа, прижимаются к ней: с одного бока – Сьюзи, с другого – Тимми.