Песня для разбитого сердца - Елена Барлоу Страница 66

Побагровевший от злости Александр фыркнул и, развернувшись, быстрым шагом направился прочь. Он остановился лишь, услышав громкие слова, сказанные грозным голосом Веллингтона:

— Если ты сейчас уйдёшь, твоей карьере конец! Ты ещё можешь приползти к герцогине на коленях и попроситься на службу… Но если уйдёшь, ноги твоей не будет в Лондоне! Уж я об этом позабочусь!

Алекс подавил в себе желание обернуться и посмотреть на человека, которого он так боготворил. История повторялась. Как и Эшбёрн когда-то, Веллингтон разочаровал Алекса, решив, что сможет воспользоваться его молодостью и преданностью. Но теперь всё было кончено.

В этом мире остался лишь один человек, к которому Александр мог вернуться, найти у него утешение и покой. И он решил, что, если не с Кейли, тогда пусть всё иное идёт прахом. Наконец молодой капитан сделал вдох, расправил плечи и ушёл, оставив обозлённого фельдмаршала одного, в зимнем саду.

Перед тем, как покинуть Лондон, он всё же принёс письменные извинения Веллингтону, а заодно передал короткое послание герцогине. Возможно, она бы простила его внезапный побег, если бы Конрой, как всегда, не нашёптывал ей в ухо подсказки. Но Александру уже было всё равно, он посчитал свой долг исполненным и понадеялся, что в Рипоне или Лидсе ему улыбнётся удача. Возможно, даже Веллингтон однажды остынет.

И вот, в последний день февраля, пока высокие чины готовились к официальной коронации нелюбимого всеми Георга, Александр налегке оставил Кенсингтонскую резиденцию и приготовился к двадцати пяти часам беспрерывной скачки. Погода наладилась, уже ощущалось дуновение весны, и, несмотря на размытые грязью объездные дороги, Алекс с нескрываемой радостью бросился в путь. Он решил не делать остановок до самого Фаунтинс и, благодаря своему резвому и отдохнувшему за время пребывания в Лондоне жеребцу, добрался до Йоркшира без происшествий, в кратчайший срок.

Эдмонд был первым, кого Алекс встретил у самых ворот. Оказывается, Стокеру поручили руководить починкой и покраской прутьев, и к закату он и несколько рабочих уже заканчивали часть работ. Камердинер поначалу опешил и не узнал хозяина, увидев нежданного всадника возле ограды. Александр впопыхах поприветствовал его и проехал дальше, к конюшням.

В поместье жизнь текла размеренно и тихо. Те же приятные, напоминающие о детстве, запахи из кухни, большой камин в гостиной всё так же ярко пылал, и миссис Миллз неизменно следила за работой горничных, заканчивающих очередной день в особняке.

Алекс с порога услышал знакомые голоса, поприветствовал старика Грэма и спросил о Кейли, на что управляющий сказал, что миледи на четыре часа зачиталась в библиотеке. Отдав редингот, Александр, взволнованный и возбуждённый, быстрым шагом направился в библиотеку. Он будто вмиг забыл об усталости и о том, как сильно продрог по дороге домой.

Кейли сидела в глубоком кресле, укрыв ноги пледом, и читала книгу, когда он вошёл, резко толкнув дверь. На высоком столике рядом горели три свечи, и на лицо девушки, чуть склонившей голову, падал неровный свет, отражавшийся в её немигающих глазах цвета малахита. Александр застыл на пороге, словно прикованный, и на мгновение представил, что эта девушка — это видение в белом домашнем платье — ненастоящая, неживая. Но когда она вздрогнула, услышав его вздох, когда повернула голову, и их удивлённые взгляды пересеклись, ему захотелось упасть на колени и сказать ей…

— Алекс? Ты уже вернулся? — она мигом вскочила на ноги и отложила книгу. — Мы ведь только вчера получили твоё письмо!

Неожиданно она быстро оказалась рядом, обняла его, и Алекс мигом почувствовал тепло её тела и знакомый аромат парфюма, лёгкий, едва уловимый.

— Я закончил с делами быстрее, чем ожидал… — произнёс он; опустив глаза, он увидел, что Кейли смотрит на него с улыбкой. — Прости, что пропустил твой день рождения… Я бы так хотел…

— Ничего! Я и не думала, что ситуация окажется такой серьёзной, но твой… — на мгновение она смутилась, и перестала улыбаться, — то есть, лорд Эшбёрн приезжал к нам. Погостил всего день и рассказал о делах в Лондоне. Я не знала, что он близок к окружению Его Величества…

«Понятно, отчим всё же добился тех связей, о которых так мечтал, — мелькнула в его голове мысль. — И он знает всё, что происходит при дворе».

— Что ещё он рассказал? — поскольку Кейли не ответила, Александр нахмурился. — Он не обидел тебя? Вы не повздорили?

— Нет, конечно. Он лишь сказал, что ты будешь очень занят и приедешь нескоро, и что герцогиня Кентская дорожит твоей компанией… затем сразу отбыл.

— Да чтоб его…

Кейли почти отстранилась, но Александр взял её за плечи и поцеловал в лоб. Затем стал успокаивающе водить пальцами по линии её шеи и ключиц. Платье на ней имело не самый глубокий вырез, и мужчина вздохнул, потому что ему немедленно захотелось прижать ладонь к её мягкой груди.

Пока накатывающая волна желания окончательно не свела его с ума, Алекс произнёс, неотрывно следя за реакцией Кейли:

— Давай-ка я приведу себя в порядок перед ужином. Потом расскажу всё поподробнее.

Прижав ладонь к пылающей щеке, Кейли кивнула и выскользнула из его рук. Она пробормотала, что распорядится насчёт ванны и ужина, затем поспешила проскочить мимо. Александр лишь посмотрел ей вслед, прищурился и улыбнулся.

Она ждала его, и она скучала. Очень. Но приятнее всего было именно то, что она прекрасно догадывалась, какая долгая ночь ожидала их обоих сегодня. Так он снова почувствовал знакомую сладкую истому. Настолько быстро, что, если бы Кейли не ушла, он, пожалуй, сорвался бы и даже напугал её.

— Она меня с ума сведёт, и будь моя воля… — буркнул он в пустоту библиотеки. — Что с этим делать?

Затем взял ночник и вышел в коридор.

Время за трапезой пролетело незаметно, а во время чая к ним присоединился и Стокер. Алекс рассказал обо всём, что случилось после смерти старого короля, от чего ему заметно стало легче. Словно он сбросил с души тяжкий груз. Однако кое-что до сих пор смущало. Эшбёрн знал о том, какие дела он вёл при герцогине, и явно желал, чтобы это зашло намного дальше. В то же время отчим самостоятельно пробился к окружению нового правителя. Через кого? Палату лордов? Наверняка, один из любимчиков Георга IV, кто-то из знаменитых денди, вроде Браммела, поспособствовал его «продвижению наверх».

Алексу не хотелось больше думать об этом человеке. Единственное, что его беспокоило — чтобы отчим больше не приближался к Кейли. Жаль, что нельзя было просто заставить его исчезнуть, бесследно и навсегда. Он размышлял об этом, поднимаясь