Гэлен Фоули - Одна ночь соблазна Страница 75

— Очень некрасиво рассказывать лживые сказки о вашем опекуне, Бекки.

— Я не сказала о нем ни одного слова лжи. Он сам лжец. Шлеп!

Леди Кампьон снова ударила ее по лицу хлыстом для верховой езды.

— Мне отвратительны лживые дети! Бекки отказывалась покориться.

— Я не ребенок.

— Ребенок, ребенок. Хорошенькая малютка, так? Такая миленькая, сладкая. Знаешь ли ты, милочка, что это такое? — спросила ведьма, поднимая стеклянный сосуд с густой, прозрачной жидкостью.

Бекки на секунду прикрыла глаза.

— Нет.

— Это концентрат серной кислоты. В Лондоне время от времени кто-нибудь обливает кого-нибудь серной кислотой. Человек становится слепым, уродливым. Кожа сгорает и облезает. Посмотри. — Грубым движением Ева оторвала рукав от платья Бекки, положила лоскут на стол и вылила на него каплю купоросного масла. Очень быстро кислота проела в ткани дыру. — Только представь себе, что такая жидкость может сделать с этой чудесной кожей, — проворковала баронесса и провела рукой в перчатке по щеке девушки. — Интересно, захочет ли тебя наш красавец лорд Алек — с расплывшимся-то лицом? Боюсь, что нет. Между нами, девушками; говоря, он ведь довольно пустоголовый тип, не так ли?

Бекки сверкнула на нее глазами, но не дрогнула и не стала молить о пощаде.

Внезапно с пыльной дороги раздался лошадиный топот. Звук приближался.

— Ага! — Леди Кампьон заткнула пробкой сосуд с кислотой и скользнула к окну. — Едет! — Баронесса повернулась к Бекки. Глаза ее злобно сверкнули. — Вот теперь для вас начинаются настоящие неприятности.

Когда баронесса вышла, сердце девушки застучало так сильно, что ей едва не-стало дурно.

До нее долетел голос Михаила. Бекки сжалась от страха. Она вдруг вспомнила его давнюю угрозу изнасиловать ее. Хлопнула дверь, и вот он возник на пороге — огромный, пугающий, жестокий. Бекки с усилием сглотнула. Михаил прошел в комнату. Словно неодушевленный предмет, оглядел девушку. Бекки вздрогнула, когда он протянул руку и приподнял ей подбородок. Осмотрев ее и заметив царапину на щеке, князь обратился к Еве:

— Что вы с ней делали?

Бекки почувствовала в его голосе угрожающую ноту, у нее мурашки побежали по спине. Баронесса, в отличие от кузины князя, еще не научилась распознавать в его интонациях едва заметные признаки недовольства.

Ева, гордая, что сумела разыскать Бекки, отвечала ему ликующим тоном:

— Да, она была немного груба, так что я решила слегка ее обтесать для вас.

Резкий удар по лицу тыльной стороной ладони заставил баронессу отлететь в сторону.

— Как вы посмели дотронуться до моей родственницы, моей собственной крови и плоти? — прогрохотал его громоподобный голос, когда женщина отлетела к разбитой стене коттеджа.

— Но… Михаил… — пролепетала она. Лицо Евы сделалось мертвенно-бледным. Темные глаза смотрели с беспредельным удивлением. На щеке у нее остался багровый след от удара.

— Убирайтесь отсюда, — презрительно бросил он. — Идите и приведите сюда Алека Найта.

«Значит, Алек еще жив!»

— Приведите его сюда. Одного. Скажите, что она в наших руках, и если он хочет увидеть ее живой, то явится немедленно. Я не потерплю унижений.

— О, леди Кампьон. Не надо! — вскричала Бекки, понимая, что эти слова принесут лишь новую боль. — Они убьют его! Я знаю, он вам угрожал, но вы ведь понимаете, это были только слова. Алек ни за что не ударит женщину. Если вы когда-нибудь к нему хоть что-то испытывали…

— Молчать! — взревел князь. — А вы немедленно уходите! — приказал он баронессе.

Леди Кампьон с усилием поднялась на ноги и мелкими шажками двинулась к двери, так и не справившись с выражением крайнего изумления на своем лице. К ее чести, она не покинула Михаила в этот момент.

— Михаил, я добыла тебе девчонку. Осторожнее! Твои звери уже убили Ника Рашфорда и Дэниела Фортескью. Разве этого недостаточно?

— Я сам буду решать, достаточно или нет. — Князь подошел к Еве, нависая над ней как скала. Она в страхе отступила на шаг к двери. — Ева, ты сама должна кончить это дело. В конце концов, это ведь ты его начала, так? Ты влипла по самую макушку и теперь будешь делать то, что я тебе говорю. Если, конечно, не хочешь оказаться на виселице за похищение. Так что предлагаю тебе поступать, как я сказал. Приведи его. Одного.

Баронесса вылетела из дома и через минуту уже проскакала мимо окна. Как только она отправилась со своей миссией, Михаил прикрыл искореженную дверь и повернулся к Бекки, сидящей со связанными за спиной руками на длинной деревянной скамье.

Князь нагнулся и посмотрел в лицо девушке, при этом в его глазах отразилось мрачное удовольствие.

— Наконец-то, моя маленькая кузиночка. Мы ведь с вами кое-что не закончили. — Он схватил пригоршню ее волос, оттянул назад голову Бекки и подушечкой большого пальца притронулся к ее разбитым губам. — Мила, очень мила, — нарочито сладким тоном проворковал он.

Лицо Бекки стадо белым как мел. Железной рукой он надавил ей на плечо, и, несмотря на сопротивление, девушка вскоре опрокинулась на спину. Ее трясло от ужаса.

— Я же сказал, что проучу вас так, что вы запомните на всю жизнь. Правда, вам пришлось подождать.

Бекки стала вырываться, стараясь уклониться от его грубых поцелуев, но когда он начал расстегивать свои лосины, девушку захлестнул такой беспредельный страх, что она взмолилась:

— Нет, Михаил, нет! — Она вывернулась из его рук. — Подождите, прошу вас! Выслушайте меня!

Михаил схватил ее за глотку и угрожающе сжал.

— Заткнись и раздвинь ноги! Ты ведь раздвигала их для него?

— Это я и хочу вам сказать. — Бекки отчаянно пыталась задержать его. — Лорд Алек… он… заразил меня французской болезнью.

Князь замер, настороженно глядя на девушку.

— Вы ведь знаете, какой он распущенный! — Она старалась не опускать глаз и молилась, чтобы князь ей поверил.

Губы Михаила презрительно изогнулись. Он перестал расстегивать лосины, но облегчение Бекки оказалось кратковременным. Курков по-прежнему прижимал ее к лавке, а другой рукой достал пистолет.

— Отлично. Пусть будет по-твоему. О нет! Теперь он ее просто застрелит!

Но, к удивлению Бекки, князь злобно улыбнулся, разрядил пистолет и положил на стол металлический шарик. Пуля покатилась, упала на пол и застряла там в щели между плитами.

— Какая разница, — прошептал он и поднес дуло ко рту девушки. — Поцелуй его, — приказал он.

Бекки отвернула лицо, а затем сердце ее совсем вырвалось из груди, когда она почувствовала, что Курков вдавливает пистолет ей между ног, согревая холодный металл о внутреннюю сторону ее бедер. Глаза девушки расширились от ужаса, когда она с омерзением поняла, что он собирается делать. Она закричала и с диким отчаянием пыталась ногой выбить у него оружие. Михаил захохотал, толкнул ее снова на лавку и прошипел: