Симона Вилар - Дикое сердце Страница 8

Эмма ругалась, бросалась на Ролло с кулаками, потом дулась, запиралась в своих покоях, а Ролло врывался к ней, круша мебель и выбивая двери. А потом оставался у жены на ночь. Ибо, несмотря на все противостояние, эти ссоры только сильнее разогревали их ночи, возбуждали страсть, ибо и Ролло и Эмме по натуре необходима была борьба, чтобы полнее ощущать жизнь.

В середине июня подруга Эммы Сезинанда родила своего второго сына, нареченного Осмундом. Беренгар по этому поводу закатил пир, а Эмма досаждала Ролло, говоря, что добрые христиане Барн-Беренгар и Сезинанда заслужили эту милость небес и, если Ролло хочет наследника мужского пола, ему также надо заручиться поддержкой Христа и креститься.

Это была очередная попытка Эммы уговорить Ролло прийти к вере, но и она закончилась неудачей. И если Ролло не обращал внимание на возводимые Церковью за его собственные деньги новые храмы и спокойно относился к процессиям с мощами, то он не особенно поклонялся и своим богам. Его вера зиждилась не на вере в потустороннее, а на непоколебимой уверенности в себе, своей силе и мощи своего войска.

Порой, когда к Эмме в покои приходил епископ Франкон и Ролло присоединялся к ним, они засиживались за изысканной трапезой с множеством изощренных блюд, какие Эмме готовили переманенные-таки ею из монастыря Святого Мартина повара. Тихо потрескивали свечи, их аромат смешивался со свежими запахами лугов после короткого дождя, вливавшимися в открытые окна.

Вышколенные Эммой слуги беспрерывно меняли блюда на столе. Эмма гордо восседала рядом с мужем и молча слушала словесные баталии Франкона и Ролло. Епископ убеждал язычника, что негоже такому могущественному правителю оставаться идолопоклонником, когда главная его задача — укреплять положение государства. А этой цели можно было бы достичь быстрее, если уравняться с соседями прежде всего верой, поклоняться единому, истинному Богу. Тогда все правители будут видеть в нем ровню.

— Они и так не слепы. Во мне есть сила, с которой стоит считаться, — ковыряя ногтем в зубах, лениво перечил епископу объевшийся Ролло. — Послы из Англии привозят мне послания от своего короля, граф Фландрский Бодуэн со свитой приезжает ко мне, дабы подписать перемирие, а люди из Кордовы, которые поклоняются Магомету…

— Молчи, молчи! — взмахивал руками и начинал неистово класть кресты Франкон. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа!.. Мне горько сознавать, Роллон, что ты скорее объединишься с еретиками-мусульманами, нежели со своими соседями франками. А твой казначей — вообще иудей, а…

— А мой советник по составлению новых нормандских законов — именно ты, христианский поп. Как видишь, я не брезгую общением ни с одним из представителей разных религий, и это только приносит пользу, ибо каждый из вас силен в чем-то одном, я же использую каждого по назначению.

У мусульман я закупаю оружие и лошадей, у христиан-фризов — ткани, ромейские мастера строят мой город, а мои соотечественники несут военную службу. Так что я всем доволен и мне незачем о чем-то молить вашего Христа. Пусть он мне только не мешает, а с остальным я управлюсь сам.

Эмма молчала, переводя взгляд с одного на другого. Ролло, уставший за день, расслабленный едой и вином, порой глядел на нее и мягко улыбался, , Франкон изысканно объедал каплунью ножку.

Ценнейшие перстни поблескивали на его холеных пальцах. Церковные богатства нормандского примаса весьма возросли при власти Ролло, и Франкон чувствовал бы себя вполне счастливым, если бы этот варвар не начал вновь готовиться к походам, к которым обязывала его воинственная религия северян. Епископ опять заговорил, что Ролло берет на себя страшный грех, разжигая войну с христианами.

Ролло небрежно отмахивался. Почему он должен думать о мире, когда сами франки воюют между собой? В то время, как норманны ограничиваются лишь краткими набегами, разбой в землях Карла Простоватого является отнюдь не проявлением миролюбия христиан. Епископ не находился, что ответить. В Руане знали, что на Луаре Эбль Пуатье ведет нескончаемые войны с Адемаром, графом Ангулемским; Фульк Анжуйский, по прозвищу Рыжий, враждует с Тибо Турским; могущественный Герберт Вермандуа пошел войной на Бодуэна Фландрского; ухудшаются отношения между дядьями Эммы герцогом Робертом Нейстрийским и королем Карлом Простоватым. И хотя видимость мира сохраняется, всем известно о бесконечных набегах их вассалов на пограничные владенья.

Да, франки воюют, ослабляют себя междуусобицами, в то время как власть Ролло крепнет. И он не скрывает, что ждет своего часа, когда пойдет большим походом на франков, ибо хочет стать королем всех этих земель.

— Ты очень честолюбивый человек, Роллон. Северянин дерзко улыбался, но серые глаза цвета моря его северной родины оставались серьезными.

— Только честолюбивые люди получают то, что хотят.

— Никто не в силах достичь невозможного, — покорно и неопределенно отвечал епископ.

Франкон бросал украдкой взгляд на гордое лицо и мощный торс Ролло. Порой и Франкону казалось, что этому варвару под силу совершить невозможное. В нем жил дух Атиллы и Теодориха, а Франкон читал, сколь многого они достигли и какую память оставили в веках. И он, Франкон, считал, что должен сделать все возможное, чтобы остановить Ролло, не допустить нового нашествия. И в этом рассчитывал на благоразумие Эммы.

А она сидела между ними, нарядная и красивая. Франкон видел, как сияют глаза Ролло, когда тот обращает взор на жену. Она очень изменилась, повзрослела за последнее время. Сейчас, когда волосы ее были высоко зачесаны и уложены короной, удерживаемые узким обручем с невысокими зубчиками, она выглядела как настоящая королева.

Поклонник всего прекрасного, епископ не мог не воздать ей должное и отмечал у этой девочки врожденный вкус, умение выбирать одежду и украшения. Сейчас на ней было широкое одеяние цвета топленого молока с вышитыми по подолу и на рукавах узорами в виде дубовых листьев, фактурой напоминающие тонкую резьбу по дереву. Длинные ажурные серьги изящно покачивались при повороте головы, отбрасывая легкие лучики на щеки и длинную шею молодой женщины.

Она выглядела прекрасной и цветущей, беременность отнюдь не портила ее, а уже выступавший под складками платья живот только умилял и придавал ее девичьему облику нечто трогательное. И тем не менее она умела добиваться того, к чему стремилась, а Франкон старательно внушал ей мысль, что от того, будет ли крещен правитель Нормандии или нет, зависит и мир во Франкии, и благополучие ее ребенка, и собственная жизнь Эммы.

Стукнула дверь, вошел стражник, сообщил Ролло, что прибыл его посланник. Ролло поднялся, вмиг превратившись из расслабленного, лениво-сытого зверя в напряженного, сосредоточенного на охоте жадного хищника.