София Герн - Потерянная навсегда

София Герн

Потерянная навсегда

Зарабатывать на жизнь у Маргариты Тропининой не было насущной необходимости. Судьба наградила ее состоятельными родителями, так что она с удовольствием писала и публиковала свои рассказы где придется, теша себя надеждой, что однажды напишет книгу. И она ее написала, излила свою душевную боль в романе, который так понравился Артему. Но все это — прошлое. Как было бы хорошо, чтобы оно больше ее не тревожило! И оставалось лишь на страницах, дышащих неподдельной страстью, которые она вовсе не планировала отдавать на суд читателям. Но Артем был иного мнения. Что ж, может быть, ему виднее. Он, опытный юрист и в настоящее время литературный агент одной из модных писательниц, бросивший все свои юридические амбиции и более чем прилично зарабатывающий на Ольге Граниной, знал, что делает, когда предложил ее книгу новому издательству. Как он сказал, весьма перспективному.

Маргарита потянулась на смятых шелковых простынях и посмотрела на часы, стоящие на прикроватной тумбочке в ее белоснежной спальне в претенциозном стиле Людовик XV. Она прекрасно понимала, что делает, когда выбирала эту искусно стилизованную под старину левкасную мебель, но удержаться не могла. Наверное, сказались все-таки детские фантазии о спальне «настоящей принцессы». Когда она получила от отца в подарок двухкомнатную квартиру в старом, пережившем капитальный ремонт доме на Сретенке, мама ездила вместе с ней по мебельным салонам и ужасалась выбору Маргариты. Но она настояла на своем. «Мне в ней спать!» — заявила строптивая дочка, и мать не стала навязывать свой вкус, который, надо признать, у жены бывшего журналиста-международника, а ныне владельца канала кабельного телевидения, был отменный. Отец только посмеялся над Маргаритиным «людовиком», но деньги выложил не сопротивляясь. Чего только не сделаешь ради любимой доченьки? Маргарита в который раз не без удовольствия оглядела муаровые, цвета увядающей сирени обои на стенах, прихотливо изогнутые формы мебели. Пробивающийся сквозь серебристые шторы луч скупого зимнего солнца отразился в зеркале с резной рамой, в старинной вазе саксонского фарфора просыпались нежные лилии, распространяющие в комнате головокружительный аромат. Надо было все-таки их вынести в другую комнату, а то немного голова болит. Но Маргарита этого не сделала, ее душа вчера вечером требовала романтического, немного печального антуража. Вот с этими самыми цветами, с лиловыми свечами в серебряных подсвечниках, со светлым благоуханным «Шардоне» в хрустальных бокалах, с виноградом, покрытым легкой патиной, с пушистыми чувственными персиками. «Все-таки я ужасно глупая», — подумала она и вздохнула, усмехнувшись своим маленьким, вполне простительным слабостям. В конце концов, какая женщина устоит перед возможностью провести ночь в сказочном замке? Пусть даже уместившемся в небольшой комнате. Какая разница? Главное — атмосфера.

Часы показывали половину двенадцатого. Артем спал на спине в поистине королевской позе, разметавшись почти поперек постели. Его светлые волосы прилипли ко лбу, он отбросил теплое пуховое одеяло — ему было жарко, и Маргарита могла вдоволь налюбоваться его обнаженным сильным телом атлета, человека, который придает собственной плоти большое значение. Даже слишком, на взгляд Маргариты, большое. И как у него хватает терпения на все эти тренажерные залы? Хотя результат просто потрясающий. Она провела рукой по его мускулистой груди, покрытой легким загаром, полученным в солярии, скользнула ладонью по рельефному животу, опустилась ниже. На ее красивом лице заиграла улыбка, длинные пышные рыжие волосы окутали лицо любовника. Артем зашевелился, вдохнул сладкий аромат «Barberry», исходивший от Маргаритиной львиной гривы, проснулся, поймав ее руку, и притянул к себе. Она тут же отпрянула:

— Нет, дорогой! Я просто хотела тебя разбудить.

— И тебе это удалось, — прошептал Артем, и не думающий сдаваться.

Маргарита взяла с блюда, стоящего на столике, персик и впилась в него крепкими острыми зубками. Густой сок потек по ее изящному подбородку, по молочно-белой шее, стекая в ложбинку тяжелой налитой груди. Марго вытащила крупную скользкую косточку и, смеясь, провела ею по животу любовника и отбросила в сторону. Артем посадил ее на себя, обхватив сильными руками тонкую талию, вызывающе круто переходящую в широкие бедра. У нее была фигура женщины, о которой могли только мечтать художники эпохи Возрождения. Черты безупречного овала лица поражали при этом своей очаровательной неправильностью: удлиненные к вискам кошачьи, почти янтарные глаза, чувственные тонкие ноздри чуть вздернутого носа предполагали не менее чувственные пухлые губы, но рот у нее был маленький, почти детский, четко очерченный. Маргарита представляла собой настоящее воплощение женственности, которая в наше время считается немодной. Иногда она от этого страдала. Но Артем говорил: «Разве хоть один мужчина нормальной сексуальной ориентации, находящийся в здравом уме, может сравнить подиумных вешалок без всяких половых признаков с тобой! Только не вздумай худеть!» Она и не думала. Тем более что почти те же слова когда-то говорил ей Денис… Как же не вовремя она опять о нем вспомнила! Маргарита тряхнула головой, отгоняя мучивший ее образ, от которого никак, ну никак она не могла избавиться. Руки Артема скользили по ее выгнувшейся спине, ласкали крупные розовые соски, пробирались к золоту волос в низу живота. А она, закрыв глаза, представляла себе другие руки, другое тело, пусть не такое идеальное, худое, но сильное, и глаза, которые он распахивал так, что она тонула в их головокружительном зелено-сером омуте. Артем вошел в нее резко и почти болезненно, но она, отдавшись дальним грезам, понимающая, насколько бесполезно им сопротивляться, застонала от наслаждения. Их утренний секс был бурным, стремительным и, увы, кратким. Иногда Маргарите казалось, что он заменяет Артему зарядку, которую он, наверное, делал дома. Да что там «наверное», она знала об этом совершенно точно. Он вообще придерживался здорового образа жизни, до такой степени, что ей это казалось смешным. Но у каждого есть свои маленькие слабости, вот у нее, к примеру, сокрушительная лень. Маргарита, каждый раз говоря себе, что начнет новую жизнь с понедельника, не могла до конца недели сохранить набранный темп. Ей претили и упражнения, после которых болит все тело, и всяческие травяные чаи, и, конечно, как она ни пыталась, но бросить курить не могла. Но с Артемом, который не был подвержен этой дурной привычке, она по крайней мере не хваталась за сигареты до завтрака. Кстати, и завтраком она без него бы пренебрегла, но сейчас ей пришлось встать и, быстро приняв душ, отправиться на кухню, оставив ванную в распоряжение Артема. Пока он обливался ледяной водой, пока брился, сушил свои стильно подстриженные в одном из самых дорогих салонов волосы, она заварила чай для него, сделала сэндвичи с домашним сыром на хлебе из муки грубого помола, который терпеть не могла, а себе приготовила крепкий кофе. Конечно, он опять будет ей читать нотации и морщиться от табачного дыма, демонстративно кашляя. Ну и пусть! В конце концов, она ему не жена, да и вряд ли когда-нибудь ею станет, хотя он не раз предлагал оформить их отношения. Да уж, он такой, этот правильный парень Артем Журбин. Все у него расставлено по полочкам и рассчитано по минутам. Его образ жизни был для безалаберной Марго неприемлем, но они не жили в одном доме, а значит, иногда она вполне могла его привычки переносить, впрочем, как и он ее. Она не понимала, почему ему приходит в голову с удивительной периодичностью делать ей предложение. Неужто он и в самом деле рассчитывает ее перевоспитать? Наивный!