Волшебство любви - Тим Ясенев Страница 16

– Ничего. Я же не дарю вам кольцо с бриллиантом, хотя может быть для вас это будет чем-то более ценным, может быть началом нового образа жизни, – сказал Бочкин.

Он оказался чертовски прав.

– А когда будет первое занятие? – спросила девушка.

– Завтра же и будет. В восемь вечера. Вы сможете?

– Смогу, конечно смогу. Ах, что вы делаете со мной! – Ася сияла улыбкой, ее глаза смотрели на Егора как на божественное создание, а ее сердце билось сильнее.

Егор начинал понимать, что понравился девушке, даже более чем. Оставалось только двигаться дальше по накатанной траектории.

Асе вновь показалось, что она – героиня чьей-то книги, и ее судьба уже предрешена. Ей было и боязно, и приятно. Соловьева чувствовала, что не контролирует себя. Она во второй раз в жизни погружалась в прекрасный сон, который делал все сам, за нее, а Ася как сторонний зритель, смотрела за тем, как решается ее судьба.

***

Следующим вечером герои встретились у фитнес-зала, и Егор проводил девушку в доселе незнакомый для нее мир, в котором люди стремились к совершенствованию своего тела путем физических тренировок.

Ася не задумалась над тем, что ей стоит заняться собой основательно. Да, она ограничивала себя в сладком и в еде в целом, но не сидела на особых диетах и не занималась физическими упражнениями кроме летних видов спорта вроде велосипеда.

Без них героиня постепенно выбилась из колеи и набрала привычные несколько килограмм, однако не считала это чем-то критическим, потому что ее изменения играли сезонный характер и проходили с наступлением тепла.

Но сейчас, выйдя на люди в спортивном костюме, девушка чувствовала себя некомфортно. Она не собиралась показывать свое тело кому-то из посторонних. Для Аси оно было личным и неприкосновенным, поэтому любое вмешательство вроде осуждения фигуры и советов по ее коррекции считала оскорблением в адрес ее души. Никто, даже близкий человек, не мог этого делать.

Естественно, Ася не обладала выносливостью и силой, поэтому на первом занятии разочаровала Егора, вернее она так сама думала. Бочкин же считал иначе. Он видел в Соловьевой не неудачницу, а начинающую, с которой нужно поработать, чтобы сделать из нее идеальную девушку.

Егор давал советы героине, как нужно делать то или иное упражнение, с чего начинать, чтобы физические нагрузки не были стрессом для организма в первое время.

Три занятия с Егором очень понравились девушке, и Ася записалась на регулярное посещение, уже за свои деньги.

Подруги и родители оценили стремления Соловьевой к совершенствованию своего тела. Как-никак, а здоровье – самое главное для счастья. А счастье Аси – счастье ее близких.

Девушка быстро поняла, насколько важно заниматься собой, и загорелась идеей фитнеса. Егор стал для нее гуру, а через несколько недель Соловьева поняла: она влюблена в Бочкина. Признаться в этом она не могла, поскольку не видела в глазах парня взаимности и боялась, как бы ее стремительность не сыграла с ней злую шутку.

Егор и сам начинал испытывать к Асе не только интерес, но и сердечные чувства. Ему очень нравился образ хрупкой девушки-книголюба, желающей самосовершенствоваться. Главное, что привлекало Бочкина, – характер и ум Аси, а не красота. К слову, Егор не смотрел на пикантные места Соловьевой, которые иногда попадали ему на глаза во время упражнений. Во-первых, он и сам занимался, ведь был не фитнес-тренером, а простым посетителем, а во-вторых, юношу интересовало не тело девушки, а ее внутренняя оболочка.

Егор не был бабником или озабоченным. Он просто пытался найти подход к девушке, при этом помогая ей, ведь приглашения в кафе, а особенно в кондитерские, никак нельзя было назвать полезным подарком для дамы.

К слову, до этого у Бочкина была всего одна девушка. Он встречался с ней долго, но все-таки любовь прошла, и паре пришлось расстаться.

В последнее время герой занимался исключительно учебой и активно не искал новую любовь. Увидев Асю, он растаял в душе, но сдерживался при девушке. Жизнь научила юношу быть сильным и уверенным в себе, а главное не торопиться. Он знал: все будет, только важно делать все, как полагается и не совершать глупостей.

Глава 15 Точка кипения

Тем временем, жизнь Харитона продолжала быть размеренной и бесполезной. «Вольные художники» продолжали баловаться всем, что предоставляла им жизнь, и не заботились об учебе. Естественно, баллы у студентов были на грани незачета, но это никого не волновало. Гораздо важнее для художников было разгульное времяпрепровождение.

Серову уже стало скучно просто писать картины и пить пиво, общаясь с приятелями. Ему захотелось чего-то нового, но последние осколки морали мешали ему гулять на полную катушку.

Однажды на день рождения одного из членов клуба – Малевича – друзья скинулись ему и всем на подарок: девушек легкого поведения.

Харитон был против, он не поддерживал такие «забавы», и вообще имел довольно тонкое мнение относительно интимных отношений.

Но клуб его не послушал и все-таки привел трех размалеванных «красавиц» в квартиру.

Харитону налили водки, чтобы он не возмущался, и герой действительно поменял свою позицию. После определенного количества спиртного ему стало интересно, и вскоре он включился в общее дело.

На следующий день Серов был разбитым, но не от похмелья, а от осознания того, что вытворял вчера. Пикассо убедил его не переживать за свои моральные принципы:

– Все законно и по взаимному согласию, что ты паришься? – спросил Антон.

– Не по любви это. А надо по любви, – возразил юноша.

– Ну у тебя и заморочки. Сейчас никто для этого любви не ждет. Ты думаешь, зачем это все нужно? Чтобы быть независимым от баб.

– Что за потребительское отношение? С девушками надо нежно и аккуратно, – сказал Харитон.

– Нежный и аккуратный, а у тебя было с твоей этой, как ее, Асей? – спросил Пикассо.

– Не было, – ответил Серов.

– Ну вот. Любовь была, а самого главного не было. Лох ты, Серов, – заявил Антон.

– Для тебя это самое главное, а для меня – нет, и не говори мне потом, что не понимаешь меня. А за лоха ответишь! – Харитон ткнул пальцем в грудь Пикассо и ушел в соседнюю комнату к другим парням.

После этого юноше стало еще хуже, он начал понимать, что эта компания не для него, но пути назад не было. Здесь он был своим, его понимали, хоть не все, но как минимум половина, а еще здесь никто за ним не следил, как это могли делать родители.

Но однажды случилось то, что навсегда разделило осознание жизни героя на «до» и «после».

То был обычный день, в комнате клубился дым от сигарет, и вдруг вошедший в комнату Дали достал из рюкзака связку самодельных «косяков» из марихуаны.

– Откуда ты достал? – спросил Пикассо.

– Оттуда, – гордо ответил Дали.

– Ну тогда у нас сегодня праздник! – восторженно произнес Шишкин.

– Всем по одной, – сказал Дали,