Волшебство любви - Тим Ясенев Страница 17

– Не, не мне не надо, я не буду, – резко заявил герой.

– Чего ты кобенишься, попробуй! – сказал громко Антон.

– Не буду я вашу траву курить, я не самоубийца, – Харитон твердо стоял на своем.

– Да не будет тебе ничего от первого раза. Не понравится, больше не будешь, – заверил его Кандинский.

Путем уговоров Серов согласился и закурил вместе со всеми. Очевидно, доза была превышена «щедрым» продавцом, что в дальнейшем сказалось на восприятии мира. А пока Харитон стал испытывать странные чувства: картины, висевшие на стенах, стали выглядеть ярче и эффектнее, творения Пикассо вдруг стали выглядеть вполне реалистично, а время стало тянуться в несколько раз медленнее.

Герой встал и направился в пустующую тогда вторую из трех комнат. Мир стал другим. Он наполнился красками, но эта непривычная обстановка пугала юношу.

Члены клуба стали расходиться по разным комнатам. Дали вдруг показался Серову очень высоким, хотя всегда был чуть ниже его. На нем была ярко-фиолетовая кофта с шипами как у розы, а волосы внезапно окрасились в красный цвет.

Послышался стук в дверь. Харитон поспешил открыть ее, и вдруг увидел на пороге рыцарей. Самых настоящих рыцарей в латах и с мечами. На щите красовался крест.

– Не пущу на Русь поганых шведов! – закричал Дали. У него откуда-то появилось копье, которое он метнул во врагов.

Внезапно комната стала шире. Рыцарей стало больше. Серов побежал прочь, спотыкаясь о разбросанные вещи. Герой отодвинул появившийся перед ним занавес и выбежал на траву. Вокруг шла битва. Гремели взрывы, мушкетеры стреляли в сторону Серова. Пули пролетали сквозь тело Харитона, и он бежал навстречу выстрелам.

– Я свой! – закричал юноша. Он оглянулся и увидел корабли в море, которые вели огонь по позициям русской пехоты.

– Не мешай! – окликнули героя солдаты.

Харитон ушел подальше и обнаружил штаб под навесом. За столом среди других военачальников сидел статный мужчина в треуголке и с усами. Без сомнений, это был Петр I.

– Харитоша, ты? – воскликнул Петр, встав из-за стола и обняв парня, – как ты? Я же тебя жду, кто ж Полтаву защищать будет?

Вдруг Серов почувствовал слабость и упал на землю, а Петр наклонился к нему и стал приговаривать:

– Ты чего, Харитон Алексеич, вставай, Россия не ждет, Харитон!

Император дергал юношу за кофту. Изображение перед глазами мутнело, и вскоре все вокруг почернело. Герой услышал уже знакомый голос:

– Харитон, вставай, ты чего? Серов, блин, вставай!

Парень открыл глаза и увидел перед собой лицо Антона. Он тряс героя, пытаясь привести в чувства.

– Тут я, что случилось? – спросил юноша.

– Тебя походу сильно накрыло, – заявил Пикассо.

– А? А где рыцари? А Петр где? – удивился Серов, оглядывая стены тесной комнаты.

– Какой Петр?

– Первый. Тот самый, который Петербург основал, – заявил Харитон.

– Это глюки. Походу тебе не надо курить траву, – сказал Антон.

– Да. Не надо. Это ужас. Меня чуть не убили эти шведы долбаные! Все, валю я от вас, ребята! Довольно! – заявил Серов и пошел к своей койке за вещами.

– Чего это он? – удивился Дали.

– Ничего, отойдет, нормальным станет, – успокоил его Антон.

Вопреки ожиданиям художников Серов собрал вещи и заявил:

– Я уезжаю от вас. Мне больше нечего делать здесь.

– Стой, Харитон! – окликнул его Пикассо, – тебе же было хорошо, зачем ты уезжаешь?

– Я не могу больше находиться здесь. Я презираю ваш образ жизни. Я понял, что за полгода не сделал ничего полезного, а мои оценки близятся к провалу. Не хватало еще, чтобы меня отчислили из института.

– То есть ты едешь домой? К родителям? Как маленький? – стал провоцировать героя Антон.

– Да. Только не как маленький, а как вольный человек. Если бы я был маменькиным сынком, я бы вообще не ушел из дома. Счастливо разлагаться, – бросил напоследок Серов и хлопнул дверью.

Он даже не позвонил родителям, но был уверен, что его всегда примут в родном доме.

Харитона встретили тепло, и начали расспрашивать, как его дела. Герой начал свой ужасный рассказ, а в конце заявил:

– То, что происходило там, – ужасно. Просто разлагающееся общество. Не ругайте меня за то, что пил и вел себя неподобающе. Я сам понял, что был неправ. Я навсегда понял, что быть как этот клуб «Вольных художников», нельзя.

Юноша ушел в свою комнату, где его встретили картины, которые он написал до отъезда. На самом видном месте висела Ася с книгой.

– Привет, красавица, – сказал портрету парень и погладил нарисованную девушку.

Глава 16 Вперед и назад

Теме временем дела у Соловьевой были куда лучше. Она продолжала встречаться с Егором. Теперь герои виделись не только в спортзале, но и за его пределами, на улице.

Узнав о предстоящем дне рождении девушки, Бочкин тут же купил подарок и вручил его восемнадцатого числа. Это была цепочка. Ася пригласила героя к себе, но он отказался, заявив, что будет неловко чувствовать себя в чужом доме у человека, которого пока знает недолго.

На дне рождении были те же подруги Соловьевой, только на этот раз с ними не было Харитона. Его теперь в принципе не существовало в жизни Аси. Героиня скучала без сильного плеча, однако Егор подавал большие надежды на завоевание ее сердца. И девушка старалась делать все, как он велел ей.

Ася стала вести учет съедаемой пищи и сократила количество сладкого в рационе. От этого ей было некомфортно, но мотивация выглядеть лучше и жить здоровее пересиливала желание взять очередную конфетку.

В свою очередь девушка приучала Бочкина к чтению. Он был любителем фантастики, но предпочитал фильмы или сериалы, а не книги.

Конечно, парню было поначалу непривычно читать художественную литературу, но с каждой прочитанной книгой ему становилось все интереснее. Он даже соревновался с Асей, кто быстрее прочитает один и тот же объем страниц.

Герои ходили в библиотеку и засиживались в читальном зале до самого закрытия.

– Ты меняешь мою жизнь к лучшему, – заявил Егор.

– И ты, – улыбнулась в ответ девушка, – эх, скоро будет весна. Я так жду ее.

–Почему? Тепло?

– Ну да. Можно гулять, а еще кататься на велосипеде. Ты катаешься сам?

– Только на даче. Здесь у меня нет велосипеда. Но если что, его можно привезти сюда.

– Ты так стараешься ради меня, – сказала с нескрываемой радостью девушка.

– Как не стараться. Грех обижать такую милашку, как ты.

Ася усмехнулась, но в душе ее зацепило слово «милашка». Оно показалось ей неприемлемым для обращения к девушке в данной обстановке. По ее мнению, оно могло быть уместно только в похабном разговоре.

Помимо совместных развлечений и занятий спортом герои помогали друг другу с учебой. Ася объясняла Егору литературу и русский язык, а он – математику и физику, хоть этих предметов в их вузах было по минимуму. Но все равно помощь иногда требовалась.

Бочкин не дарил конфеты, не водил в кафе, лишь иногда дарил цветы, и то только почему-то одни