Присвоенная - Ксения Вокс Страница 16

толпе напротив меня знакомого лица. Глаза возвращаются на то место, где должен был стоять он, но кроме незнакомых лиц я никого не вижу. Загорается зелёный свет, и я среди первых перебегаю дорогу и начинаю оглядываться по сторонам. Ведомая своими мыслями, смотрю каждому в глаза и иду, пока не замечаю широкую спину в чёрной футболке. Каштановые волосы прямо как у него подбрасывает ветер, когда я прибавляю шаг. Остаётся немного, и я сама того не знаю, зачем, касаюсь руки.

— Извините…

— Да? — ко мне поворачивается парень, и я отступаю, понимая, что окончательно поехала мозгами.

— Простите, — улыбаюсь я. — Обозналась.

— Ничего.

Парень продолжает свой путь, пока я прихожу в себя от глупости ситуации, а потом вовсе сворачиваю в парковую зону, решаясь отдалиться от шума города и толпы народа. Пока иду, думаю о предложении подруги съездить отдохнуть домой и встретиться со школьными подругами. Пытаюсь выбросить назойливый мираж в виде бывшего парня, который как приведение таскается за мной вот уже четыре недели. К чему бы это? Как будто изначально знал, что я собираюсь поехать домой, и поэтому ходит везде за мной.

Достаю телефон из сумочки и набираю номер матери. Слышу гудки, пока рассматриваю людей и маленьких детей, что гуляют и смеются. Мама отвечает спустя долгих шесть гудков.

— Валери? Что-то случилось? — сразу с ходу спрашивает мама, и я улыбаюсь.

— Я, что, не могу позвонить маме? Или звоню, когда что-то случается?

— Просто внезапно. Мы обычно созваниваемся вечером. Ты не на работе?

— Нет, у меня отпуск, мам.

— Тоже надо. Ты хоть там хорошо кушаешь?

Я улыбаюсь её словам.

— Мам, мне двадцать восемь, а не восемь. Кушаю, как все взрослые люди.

— Я знаю тебя, Валери. Ты же у меня как птичка.

Я улыбнулась еще шире. У нас с мамой отношения никогда не были близкими, пока она была занята разборками с моим родным отцом. Они практически всегда были заняты друг другом, пока отец попросту не ушёл, оставив нас вдвоем. Потом уехала я. Сейчас же моя мама в отношениях с местным шерифом Элктона, и её жизнь за последние десять лет изменилась до неузнаваемости. Забота о новом муже и пасынке, то есть у моего отчима есть сын от первого брака. Он же мой одноклассник и когда-то хороший друг, что один из первых познакомился со мной. И вот теперь последние пять лет точно, мы с мамой стали немного ближе, как подобает матери и дочери.

— Мам, я тут… — я вдохнула, когда пришла пара признаться, что хочу приехать к ней, — точнее, мы с Евой решили приехать в Элктон.

На той стороне повисает тишина, мама молчит, и я уже думаю, что прервалась связь, как она начинает говорить:

— Когда? Валери, господи…

— Ну мам, только не надо плакать.

Слышу её всхлип, и сама немного расстраиваюсь.

— Ты не была тут много лет, я не ожидала, что ты скажешь это. Мне нужно срочно послать Джонатана в магазин, надо срочно закупиться…

— Мам. — я закатываю глаза. — Остановись. Не нужно никого никуда посылать.

— Ещё чего! Конечно надо! Моя дочь едет ко мне! Я хочу встретить её любимыми вкусняшками! Не перечь мне.

— Ох, ну простите! — мы смеемся.

— Ты точно приедешь? Доченька, я очень сильно хочу увидеть тебя, и все время боялась что-то сказать лишнее.

— Приеду. Уже все в прошлом, мам. Тем более, я хотела рассказать, что снова поступаю в университет на курсы…

Мой рассказ матери затянулся ещё на час, пока мы не поделились последними событиями в наших жизнях. Мне пришлось рассказать о Лиаме, но только укороченную и безболезненную версию нашего расставания. Пусть не знает, на что пошёл этот человек, чтобы мы разошлись. Мама, несмотря на то что была расстроена этими событиями, из-за того, что Лиам никогда не участвовал в беседах с ней, практически всегда сторонился знакомства с родителями.

И когда я положила трубку, моё настроение было не таким, как час назад. Я чувствовала, что меня ждёт мама. Что она хочет моего возвращения спустя столько лет расставания. И я уже бодрее прогуливалась по парковой зоне, пока не заметила небольшую детскую площадку, на которой играли дети, а их родители сидели на лавочках. Мимо меня пронеслась девочка с игрушкой в руках, а с другой стороны, мальчишка лет пяти на самокате, разогнавшись и что-то крича и смеясь.

— Даниэль! Господи, неугомонный ребёнок! Даниэль, сейчас же остановись! Ты же голову себе расшибёшь!

Я обернулась и заметила женщину лет пятидесяти, она резво перебирала ногами, чтобы угнаться за ребёнком. Её светлые волосы были собраны на макушке, а в руках она держала что-то наподобие лёгкой курточки.

— Розали, я уже взрослый! Смотри, как я умею!

Мальчишка оттолкнулся от дороги и поехал быстрее, а женщина, что обогнала меня, охнула от скорости. Я улыбнулась смеху мальчишки, что хохотал от веселья, пока внезапно из-за деревьев прямо ему навстречу не вылетел велосипедист.

— Даниэль!

Всё произошло настолько быстро, что даже я перепугалась от кучи, в которую превратились велосипед и самокат ребёнка. Мальчишка закричал, что есть мочи, и его бабушка рванула со всей мощи к нему. Не понимаю, зачем, даже мои ноги понесли меня к месту происшествия.

— Господи, Даниэль! Мальчик мой, что же делать? Как ты? Где что болит? Ответь мне!

— Я не заметил его! Он так внезапно появился, что не успел затормозить! — парнишка лет пятнадцати в панике уставился на мальчика и его бабушку, которая, казалось, перестала дышать.

— Вы в порядке? — я оказалась около женщины с плачущим ребёнком, который прижимал к животу правую руку.

— Не знаю, — женщина в страхе посмотрела на меня, а потом на парня. — Куда же вы так неслись? Разве так можно?

— Я не видел его! Он вылетел так внезапно, что я сам растерялся.

— Хорошо, все хорошо, — вмешалась я. — Малыш, где болит? — я присела около мальчика и заглянула в заплаканные зелёные глаза.

— Рука, — проревел он.

— Нужно отвести его в больницу, — я посмотрела на его бабушку, которая