Присвоенная - Ксения Вокс Страница 17

— Куда! — крикнула женщина.

— Я на машине, могу вас довести до больницы. Она вон там, — я указала на старенький седан, припаркованный утром Евой; у нас была одна на двоих машина.

— Я сейчас позвоню его отцу, он приедет за нами.

— Можете это делать, пока будем ехать в больницу.

— Хорошо, если вам не трудно, поехали.

Женщина схватила мальчика на руки, и мы сократили путь через аллею, выходя на парковку у торгового центра, где мы были с Евой. Я открыла дверь и помогла усесться своим пассажирам, а сама быстро оказалась за рулём. Мальчишка ещё плакал, но уже не так сильно, постоянно прижимая руку к животу. Я выехала на дорогу, стараясь не забывать о правилах, медленно, но уверенно маневрируя между другими машинами. Пока я колесила по городу, отец ребёнка уже был в курсе всех событий и сказал, что в ближайшее время прибудет в больницу; он застрял в пробке недалеко от нас.

— Эй, малыш, как тебя зовут? — решила я немного заговорить ребёнка, чтобы он отвлёкся от боли.

— Даниэль, — всхлипнув, ответил он.

— А меня зовут Валери, — я глянула в зеркало заднего вида. — Я в детстве тоже падала и даже ломала руку.

— Тебе тоже было так больно?

— Поверь, было. Мне даже делали гипс, чтобы восстановить сломанные кости.

— Это больно?

— Надевать гипс? Неа, не больно. Это такая штука, которая застывает на твоей больной руке, а потом твердеет. На ней ещё можно рисовать, — я снова посмотрела на мальчика, он перестал плакать и смотрел на меня с интересом. — Мне в школе потом подруги разрисовали его в цветочек.

— Это девчачьи штучки, я же мужчина, мне так не надо! — возразил он, а я улыбнулась.

— Папа тебе нарисует машинки и мотоциклы, — сказала его бабушка.

— Розали, а папа приедет?

— Конечно, ты же слышал, что я звонила ему, он в пути.

Мы завернули к больнице и остановились на парковке. Я снова помогла им вылезти и осталась стоять около пассажирской двери, не зная, что делать дальше.

— Мне больно, — захныкал Даниэль, сильнее прижимая руку.

— Сейчас перестанет болеть, ещё немного, — женщина попыталась его взять на руки, но мальчишка сопротивлялся.

— Валери, не могли бы вы помочь?

— Конечно!

Я захлопнула дверь и подбежала к ним, аккуратно подхватила ребёнка и поспешила ко входу. Оказавшись внутри, мы быстро нашли медсестру, она помогла нам найти кабинет врача. Чуть позже Даниэля забрали на рентген, пока его бабушка заполняла какие-то документы. Мне пришлось находиться рядом с ребёнком и отвлекать его от боли и страха. Он старался не плакать, пока его осматривали, а потом накладывали гипс. У ребёнка оказался сильный ушиб кисти, которая мгновенно опухла и покраснела.

За проведённые сорок минут в больнице рядом с незнакомым мне ребенком и его бабушкой мы разговорились, пытались его отвлечь от слез, пока врачи ждали отца мальчишки с документами, подтверждающими отцовство.

— Вот видишь, это совсем не больно, — сказала я, когда все процедуры закончились, и мы сидели на кушетке, разделённые шторками. Розали ушла встречать папу Даниэля.

— Больно. Внутри там больно, — его зелёные, как листва летом, глаза снова наполнились слезами, и я, осмотревшись вокруг, взяла ручку и села на стул рядом.

— Давай, я попробую раскрасить твой гипс, как это делали мне. Что хочешь, чтобы я нарисовала?

Даниэль замолчал и задумался, а потом протянул мне руку.

— Машину, как у папы.

— А какая она? — спросила я.

— Большая и чёрная, и ещё у неё есть кузов и большие колёса.

— Похоже, это внедорожник?

— Да, папа так его называет!

Я приблизилась и начала водить ручкой по свежему гипсу, выводя первые штрихи для создания внедорожника. Благо, когда-то я рисовала, и первые линии начали складываться во что-то похожее на большую машину. Даниэль постоянно указывал на недочёты и дополнял словами всё, что нужно было добавить в будущий рисунок. Мы настолько увлеклись, что не заметили, как на белом фоне появилась нужная нам машина, а рядом ещё несколько легковых, похожих на мою. Украсили все это человечками, которые пытался нарисовать левой рукой Даниэль. Мы засмеялись, когда за моей спиной отодвинулась шторка, и мальчишка поднял голову.

— Папа!

Я резко встала и отошла на несколько шагов назад, медленно положив ручку на место, пока отец ребёнка обнимал его. Розали улыбнулась Даниэлю, и мужчина обернулся ко мне… и слова обоих застряли в горле.

Майк.

Когда наши глаза встретились, я не смогла дышать, пока до нас обоих доходило, что мы сейчас прямо здесь, друг напротив друга. Спустя десять лет большого перерыва мы смотрели друг на друга, а перед нами, словно старая кинопленка устаревшего кино, проносилась вся наша жизнь в Элктоне. Смех, поцелуи, объятия, как будто мы снова прожили всё это вчера. Как будто мы заново в одну миллисекунду прожили наше прошлое. В итоге остановившись на этом моменте, я, стоя напротив него, а он напротив меня с ребёнком на руках.

— Пап, Валери нарисовала мне машину на гипсе, и я совсем не плакал! — разрушил тишину Даниэль, показывая свою руку.

— Я, наверное, пойду, — я опустила голову и обогнула Майка, чтобы побыстрее сбежать.

— Ох, детка, мы тебя, наверное, отвлекли, — меня поймала Розали.

— Всё хорошо, правда. На моём месте любой поступил бы так же.

— Спасибо тебе огромное.

— Не за что.

— Валери! — я почти вышла за шторку, когда меня позвал Даниэль, я обернулась. — Спасибо за машинку, она похожа на папину! — он улыбнулся.

— Я старалась. Выздоравливай, малыш, — я тоже улыбнулась и пулей понеслась прочь из больницы.

Я бегала взглядом и умоляла Всевышнего поскорее найти выход, чтобы Майк не вздумал идти за мной. Руки начали дрожать, когда я оказалась на улице, несмотря куда иду, начала рыться в сумке. Нашла ключи и подняла взгляд на свою машину, выдыхая порцию застоявшегося воздуха в лёгких. Меня зажали со всех сторон,