Его строптивое счастье - Анна Мишина Страница 2

А на том конце провода заговаривает мужской голос.

— Туманов?

— Он самый.

— Макс, это Зарецкий беспокоит, — в памяти всплывает образ говорящего.

— Чем обязан?

— Слышал, ты безработный, — в голосе нет усмешки.

— И?

— Скину тебе адрес, Макс. Жду через час. Дело есть, — и звонок отбивается.

Твою же…

— Пап? — на меня смотрят две пары глаз в ожидании.

— Собирайтесь, покатаемся, — натягиваю улыбку. И этого оказывается достаточно. Мелкие подпрыгивают, обнимаются и, визжа, толкаясь, рванули в свою комнату.

Что бы там ни придумал Зарецкий, я откажусь. Мне это на… не надо.

Детей тащить в офис к Зарецкому нет желания. А вот оставить их в ТЦ в игровой комнате под присмотром аниматоров и специально обученного персонала могу. И дети выплеснут свою энергию и я немного выдохну.

Оставив двойняшек в игровой, вышел из торгового центра и, перейдя дорогу, вошел в офисный центр. Хорошее соседство. Вызвал лифт и поднялся на седьмой этаж. В приемной меня сразу же проводили в кабинет Зарецкого.

— Здравствуй, — тут же поднимается из кресла, встречает меня, протянув руку, приветствуя.

— И вам доброго дня, — отвечаю, пожав его широкую ладонь.

Зарецкому лет пятьдесят с небольшим. Хорошо сложен, поддерживает фигуру. Достойный конкурент в бизнесе. О личном не знаю ничего, кроме его дочери.

— Расслабься, — хлопает меня по плечу. — Присядем, у меня к тебе важный разговор.

— Настолько важный, что нельзя было переговорить по телефону? — усмехнулся его серьезности. Он всегда был таким, когда дело касалось бизнеса или его дочери. Знаем, плавали.

— По чашке кофе? — вежливо интересуется, приземляясь в кресло напротив меня.

— У меня не так много времени, — поглядываю на часы.

— Я понял тебя. Тогда к главному, — начинает он. — Это даже больше не дело, а просьба.

— Слушаю.

— Я слышал, что ты уволился из органов, — начал он.

— Кто же это вам успел напеть эту информацию?

— Птичка одна, — усмехается. — Я так понимаю, что тебе нужна работа.

Не вопрос, а утверждение.

— Не волнуйтесь, не маленький, не пропаду.

— Я хочу тебя попросить, — начинает он неуверенно, поднявшись из кресла и нервно пройдясь по кабинету.

— О чем? — не нравится мне это.

— Ты мне снова нужен в роли водителя, — произнес он.

Вот гадство!

— Нет, спасибо, — отказываюсь.

Не стоило мне сюда приходить. Как чувствовал.

— Для Ярославы, — поворачивается ко мне.

Тут же в мозгах всплывает образ сероглазой девицы. Сколько лет прошло? До сих пор в печенках сидит.

— Нет, даже не просите, — уже собираюсь покинуть кабинет, поднимаюсь из кресла.

— Я прошу тебя как отец, — перехватывает меня за руку и заглядывает в глаза. Чертов манипулятор. — Как отец, понимаешь?

Еще бы! Мне ли не понимать!

— Так наймите ей охрану, водилу из СОБРа, «Альфы», вы же можете это, Алексей Петрович.

— Могу, только я свою дочь могу доверить только тебе, — заявляет Зарецкий.

Здрасте, приехали. С чего бы это вдруг?

— Кажется, вы грозились мне кое-что ценное оторвать, если я к ней хоть на метр подойду, — напоминаю ему.

— Помню. И повторю это еще раз, если обидишь. Но уверен, до этого не дойдет, — усмехается. — Я знаю, что у вас там что-то произошло, но…

Я напрягаюсь.

— Но Яра мне так ничего и не сказала, — усмехается.

Расстались? Я просто уволился, стараясь забыть ее слова, которые въелись в подкорку и взгляд ее…

— Макс, подумай, пожалуйста. Тебе будет на что кормить семью. Деньги хорошие предлагаю, — тут же подойдя к столу, чиркает цифры на бумажке. — Ничего сложного, просто ее везде сопровождать. Быть в курсе ее дел, — передает мне записку, посмотрев на которую, я тут же сминаю и выкидываю в мусорку.

— Купить хотите, — качаю головой.

— Это заработная плата. Ты офицер. Ты ее сможешь защитить, — все ходит вокруг да около.

— Да от кого, черт возьми? — не выдерживаю я. — Куда она умудрилась влезть, что ей требуется телохранитель, ведь я правильно вас понял, Алексей Петрович?

— Да нет, — отмахивается и приземляется в кресло, потирая виски. — Влюбилась дурочка. В альфонса. Он же ее использует, а она ему в рот заглядывает. Меня не слушает. Да никого не слушает. Замуж за него собирается.

От услышанного что-то кольнуло в грудине. Да, собственно, мне-то какое дело до этого всего. Разборки в семье Зарецких для меня табу. Да и вообще…

— Ну, выйдет, разойдется. Все решаемо, — возражаю.

— Она его в компанию ввести хочет. А этого я допустить не могу, — смотрит на меня.

— Вы меня извините, Алексей Петрович, при всем моем уважении к вам, но я откажусь. Не мое это дело лезть в вашу семью. Она девочка уже не маленькая ведь.

— Двадцать шесть ей, — зачем-то уточняет Зарецкий.

— Тем более, — так это уже лет восемь прошло… время летит. — Мне пора, — снова кидаю взгляд на часы. — Извините.

— Ты все-таки подумай, — догоняют меня слова мужчины, только я, не оборачиваясь, закрываю за собой дверь.

Детей пора бы уже забрать.

— Папа, — встречают меня мои бандиты. — А мы пойдем в кафе? — запрыгнув ко мне на руки, интересуется Лика. Обвивает шею ручками и заглядывает в глаза.

— Конечно, — целую в макушку.

— Ура, — спускаю на ноги и она берет брата за руку. — Тогда пойдем. Мы во-о-н в том кафе были давно. А там вкусный сорбет из дыни, — заявляет моя мадам.

— Ты это помнишь? — усмехаюсь и, расплатившись с администратором, направляемся с детьми в кафе, что находится напротив игровой.

— Да. У меня хорошая память, — гордо заявляет дочь.

Глава 2

Макс

— Пап, — на пороге кухни появляется Лика.

— М? — заправляю посудомойку после ужина.

— Ты похож на домохозяйку, — улыбается егоза. И кивает на передник, который я повязал, чтобы не заляпаться. — На Аллочку в особенности, — смеется.

— Ты мне тут посмеяться пришла или по делу? — пытаюсь засунуть тарелку, которая упорно не собирается вмещаться.

— Помочь для начала, — деловито проговорила и подошла ко мне, забрала из рук ту самую тарелку и с лёгкостью поставила её в машинку. — Вот, — складывает руки на груди. Любимая поза малявки.

— Неожиданно, — удивляюсь.

— У тебя просто нет практики, — задирает нос. — Дед посоветовал бы тебе поиграть в тетрис.

— Тетрис? — удивляюсь. Уж откуда моим детям знать про тетрис, игрушку из моей молодости.

— Да. Дедуля дает иногда поиграть. Только бабуля это не одобряет. Говорит, что с этих игр дети тупеют.

Слышу в каждом её слове голос моей матери.

— Но ты пришла не только, чтобы мне помочь, так ведь?

— Так, — подтверждает мои догадки. — Нам купаться надо.

Купаться. Я застываю. Последний раз когда я их купал? Когда они были мелкие. С помощью своей мамы. А потом пошла