Эшли Дьюал - Если Небо Упадет Страница 22

— Как настроение?

— Отлично, — немного выпрямляюсь, словно тянусь к парню ближе. — А у тебя что нового?

— Ничего, красавица. Люди, заказы, заказы, люди. Замкнутый круг.

Приподнимаю уголки губ и замечаю удивленные лица друзей. Они явно не думали, что я заведу знакомых в перерывах между попытками лишить себя жизни.

— Уже выбрали что-нибудь?

Заказываем чай, шоколадные кексы и мороженое. На последнем настояла Настя. Сказала, ей необходима доза холодного счастья. Женя/Сережа уходит, а друзья начинают щебетать о каникулах. Олег грезит дикарем исследовать Европу, Артем сетует, что на это нужно слишком много денег. Настя со Стасом смеются с того, как глупо парни выглядят со стороны, огрызаясь и споря. А Ленка просто смотрит на меня, будто чего-то ждет. Ее плечи напряжены, слегка подняты. Мучая бедную салфетку, подруга исподлобья меня сканирует.

— Что такое?

Романова резко выпрямляется.

— Ничего.

— Тогда зачем так смотришь?

— Боюсь, что сбежишь, — она язвит только для вида. На самом деле, ей действительно страшно: вдруг я опять съеду с катушек?

— Я же сказала: никуда убегать я не собираюсь.

— Аминь.

Мы усмехаемся. Вздохнув, подпираю рукой подбородок, поворачиваю голову в сторону барной стойки и вдруг замечаю Диму. Он снимает с шеи фартук, протягивает его девушке возле кассы. Пожимает близнецам руки, улыбается, а затем неожиданно смотрит в мою сторону. Наверно Женя/Сережа сказал, что я здесь. Краснею. Парень машет мне, взмахнув ладонью, кривит рот на одну сторону, и я чуть не падаю со стула: мне так приятно и страшно, что хочется спрятаться под скатерть.

— И сколько же новых друзей у тебя появилось? — смеясь, спрашивает Олег, правда я замечаю скрытое недовольство: он определенно ревнует. Вроде улыбается, но на самом деле обиженно морщит нос. — Мне казалось, ты заперла себя в башне.

— Видимо, у того парня был ключ.

Пронзаю Лену недовольным взглядом, затем поворачиваюсь к репродукции Пушкина.

— В этом ресторанчике работают отличные ребята.

— И давно здесь зависаешь?

— Нет, может, неделю.

— Хорошая еда?

— Хорошие мальчики, — смеется Романова, и я со всей силы ударяю ее ногой под столом. Подруга стонет, — все-все. Молчу. Ладно, мне надо отойти.

Ленка подмигивает, хватает со стола сумочку и медленно поднимается с места. После ее ухода, все замолкают. Пьют чай, едят кексы, и создается впечатление, будто компании друзей действительно именно для этого приходят в ресторан.

— Ты изменилась, — Артем вдруг поднимает запретную тему. Я смущенно пожимаю плечами, выдавливаю улыбку, но парень не намерен смеяться. Он настроен на серьезный разговор, что крайне часто с ним бывает, и я уже жалею, что вообще выбралась из дома. — Если неделю торчишь здесь, почему не связалась с нами?

— Я не торчу здесь. Я просто иногда забегаю. На самом деле, мне все еще не по себе.

— Ну, не знаю. Выглядишь ты выздоровевшей.

— Я и не болела.

Артем скептически поднимает брови, на что я отвечаю ему мягким, спокойным тоном:

— Ладно. Ты прав, нужно было позвонить, но я боялась, что уже поздно.

— Никогда не поздно окликнуть нас, подруга, — смеется Стас, правда, никто больше не поддерживает его попытку разрядить обстановку. Олег сканирует лицо Димы и близнецов, Настя рассматривает свои пальцы, а Артем буравит взглядом меня.

Откашливаюсь, затем на выдохе говорю:

— Я рада, что мы встретились. Рада, что Ленка свела нас. Сама бы я просто не решилась.

— Боишься? — тихо спрашивает Настя.

Не знаю, что ответить, не знаю, с чего вообще вдруг все решили поднять эту тему. Вновь пожимаю плечами, вновь молчу, туплю взгляд. Отрезаю:

— Я не хотела пропадать.

— Ясное дело, что не хотела, — вновь отшучивается Стас и откидывается назад. — Мне кажется, мы постарели, ребята, серьезно. Только посмотрите! Едим какие-то пироги, пьем чай из белого сервиза, Настя точит мороженое с такой ровной спиной, словно ей палку туда вставили. Ох, говорил, нужно идти в пиццерию. Там пусть и воняет жиром, зато мы бы не выглядели так нелепо.

Парень широко улыбается и действительно думает, что спасает меня от внезапно нахлынувших акул. Однако Артем не собирается прекращать. Хмурит лоб и восклицает:

— Ты меня напугала.

Из уст Ленки это звучало куда приятней.

Виновато горблюсь и встречаюсь взглядом с обиженными глазами Трубнева. Парень задет, и я знаю почему.

Со временем память изнашивается. Становится все тоньше и тоньше, как прослойка льда из-за наступившей весны. Некоторые воспоминания и вовсе начинают стираться, например, воспоминания об Артеме и о его чувствах. Но сейчас все с новой силой накидывается на меня, как изголодавшиеся собаки на кость, или как мошкара на вспышку света. Я вдруг вновь вижу перед глазами этого высокого парня, вечно пытающегося сделать мне приятное, рассказать что-то интересное, впечатлить чем-то необычным.

К огромному сожалению, люди, собравшиеся в одной компании, не могут существовать в ней без личных интересов.

Настя держалась за Стаса, Стас держался за Ленку, Ленка держалась за Артема, а Артем с Олегом держались за меня. И как в старой детской сказке, мы вместе пытались справиться с виртуальной репкой, которая для нас, например, была общими интересами, но которой для нас опять-таки было недостаточно, чтобы просто находиться рядом. Хотите вы этого или нет, но парень и девушка начинают общаться друг с другом только тогда, когда один нравится другому. Исключения бывают лишь в тех случаях, когда у кого-то из них уже есть вторая половина. Наша же компания была компанией вечных холостяков, вроде как самодостаточных, вроде как друзей. И нам действительно было хорошо вместе, пусть и немного не по тем причинам, по которым хотелось бы.

Стоит сказать, что меня всегда удерживала Лена. Я познакомилась с ней гораздо позже, чем с Артемом и с Настей, но успела привязаться к Романовой так сильно, что мысленно нарекла ее своей сестрой. Я думаю, именно из-за этого, мне всегда было легче всех находиться в нашем «братстве»: я никогда не сгорала от избытка внимания, никогда не страдала от неразделенной любви. Мне было хорошо и просто. К слову, я была эгоисткой до мозга костей, и, собственно, поэтому не обращала внимания на терзания других. Черт подери, мне даже нравилось, когда Олег и Артем спорили из-за того, кто сядет рядом со мной в автобусе.

Никогда не задумалась над этим, но сейчас мне кажется, что вела я себя отвратительно.

— Я…, — прочищаю горло. — Я тоже отойду.

Резко встаю из-за стола. Убежать проще, чем попытаться оправдаться, поэтому киваю ребятам и быстро следую в сторону туалета. Не оборачиваться, не оборачиваться. Прошлое вновь меня настигнет, вновь потопит. Вскидываю подбородок, пытаюсь ровно дышать, но внутри сгораю от неясного мне страха: чего именно я боюсь — сломаться или смириться?