Эшли Дьюал - Если Небо Упадет Страница 23

Резко встаю из-за стола. Убежать проще, чем попытаться оправдаться, поэтому киваю ребятам и быстро следую в сторону туалета. Не оборачиваться, не оборачиваться. Прошлое вновь меня настигнет, вновь потопит. Вскидываю подбородок, пытаюсь ровно дышать, но внутри сгораю от неясного мне страха: чего именно я боюсь — сломаться или смириться?

— А я все думал, когда же ты соизволишь подойти ко мне, поздороваться.

Поднимаю голову. Вижу перед собой кривую улыбку Димы и тоже пытаюсь улыбнуться. Не получается.

— Что случилось? — парень тут же меняется в лице. — Все в порядке?

— Да. Я просто не думала, что возвращение к реальной жизни будет таким трудным. — Киваю и робко поджимаю губы. Мне кажется, Дима меня должен понять. — Друзья напомнили о прошлом.

— И тебе стало не по себе?

— Да.

— Мира, не стоит убегать. Все равно рано или поздно тебе придется поговорить с ними обо всем, что произошло. К тому же, вряд ли теперь они отпустят тебя без борьбы. Ты только посмотри на их лица: еще чуть-чуть и их взгляды поджарят нас заживо.

Оборачиваюсь. Олег делает вид, что пьет чай, хотя на самом деле нагло косит в нашу сторону. То же с Артемом, только этот парень и не пытается претворяться: сверлит в нас дыру, не собираясь отводить взгляд на что-либо другое.

— Они хорошие, — оправдываюсь я и вновь смотрю на Диму, — просто пока что мне сложно находиться рядом с ними. Это так странно, потому что я безумно соскучилась. Серьезно. Они мне все так дороги, я…, я вообще с трудом представляю свою жизнь без них, понимаешь? Только разве что в тех случаях, когда сама не пытаюсь себя убить. — Понимаю, что сморозила глупость и встряхиваю головой, — прости. Говорю какую-то чушь.

— Чушь — это делать вид, будто все хорошо, когда на самом деле, хочется повеситься. А твои переживания — это лишь симптомы излечения. Ты колеблешься, выбираешь, думаешь. Раньше подобные мысли вообще не крутились в твоей голове, не так ли? А сейчас — сейчас ты уже не просто хочешь умереть, ты думаешь: черт подери, а почему бы мне не остаться? Улавливаешь?

Вновь замечаю, что мое стремление свести счеты с жизнью называют болезнью и задумываюсь: может, так оно и есть?

Наконец, улыбаюсь. Облокачиваюсь спиной о барную стойку и спрашиваю:

— Зачем мне ходить к психологу, когда есть ты?

— Хороший вопрос. — Парень кривит рот, и мне кажется, что это тот самый момент, когда я должна сказать ему о своих чувствах. О том, как он мне дорог. Как я ему благодарна. Я жива, потому что Дима спас мне жизнь, вытащив из огромной, бездонной ямы с убитыми горем людьми. И я уже открываю рот, и продумываю несколько первых слов, как вдруг рядом оказывается Ленка. Она возникает передо мной неожиданно и протягивает:

— Что за столпотворение? — глупый вопрос, ведь стоим перед ней только я и парень, но Романову это ничуть не смущает. Обнажив свою щель между зубами, она берет меня под локоть и говорит, — вот значит, как вблизи он выглядит.

Если честно, мне хочется умереть от стыда. Почему-то я думаю о том, что подруга ужасно меня позорит, выставляет дурой, однако неожиданно Дима смеется. Наиграно кланяется и отвечает:

— Надеюсь, лучше, чем издали.

Жду с замиранием сердца, когда же Ленка вновь что-то скажет. Хочется хорошенько пихнуть ее в бок, чтобы она не говорила глупостей, просто молчала, позабыв все слова на свете, но я не могу даже пошевелиться.

— Спасибо, что вернул Миру к жизни. — Пропевает Романова. — Я, конечно, ненавижу тебя за то, что ты опередил ее лучшую подругу, но думаю, в будущем мы споемся.

Парень кивает.

Это все? Катастрофы не будет?

— И еще, — о господи. В голове звучит мелодия из фильма «Челюсти». Вот-вот, и я съем подругу, лишь бы не выслушать ее очередную шутку, — очень хороший ресторанчик. Ты здесь работаешь?

Выдыхаю весь накопленный в легких воздух, и наверно становлюсь гораздо меньше. Мне кажется, будто я только что пережила сильнейшую бурю, обычно уносящую с собой много жизней, и торжественное аллилуйя звучит в моей голове.

— Пойдем? — Лена тянет меня обратно к столику. — Ребята уже заждались.

— Да, — опустив плечи, шепчу я. Представляю, как все сделают вид, будто пять минут назад не пытались расстрелять меня, придавив к спинке стула, и думаю о том, что к некоторым вещам необходимо привыкать постепенно. Если укол адреналина ввести под кожу мгновенно, сердце может не выдержать. Так и здесь. Было бы неплохо приспосабливаться к друзьям по очереди, вспоминать их заскоки и привычки шаг за шагом, не резко. — Увидимся завтра?

Отходим всего на шаг от парня, когда тот берет меня за руку.

Оборачиваюсь.

Внутри что-то вспыхивает, и от изумления хочу заорать на весь ресторан.

— Не сбежишь со мной?

Лена вскидывает брови. Даже боковым зрением я замечаю, как вытягивается ее кругловатое лицо.

— Куда сбежать?

— Это личное, — парень отводит взгляд, и я буквально тону в удовольствии: он хочет поделиться со мной чем-то важным. Это приятно.

Уже собираюсь согласиться, как вдруг паршивая совесть взвывает где-то между ребер. Морщусь, стараюсь заткнуть ее, но не выходит.

— Не могу. Я только что пришла с ребятами.

Придвинувшись ко мне, парень шепчет:

— Они никуда не денутся.

Губы растягиваются в улыбке. Я поворачиваюсь и смотрю на Лену, жду согласия, но подруга лишь упрямо стискивает зубы. Думаю, ей обидно видеть то, как после данного обещания, я собираюсь убежать. Хочу спросить разрешения, что, уверена, глупо по своей сути, правда, не успеваю. Словно прочитав мои мысли, Романова закатывает глаза к потолку и опять делает это чертовски очаровательно.

— Мы не против, Мира, — выдыхает она. — Повеселись. — Я знаю, что не должна уходить, но мне так жутко этого хочется, что я лишь киваю. Дима делает несколько шагов к выходу, как вдруг Ленка останавливает меня и шепчет, — не теряй голову. Пожалуйста.

— Я и не собираюсь.

— Неправильно привязываться к человеку в твоем положении, — звучит коряво, поэтому я не сразу понимаю, что именно подруга имеет в виду. — Возможно, он хороший парень, и я даже не хочу оспаривать это.

— Тогда чего ты хочешь?

— Хочу сказать, что человек не может улыбаться двадцать четыре часа в сутки, а этот Дима за весь наш разговор и бровью не повел. Будто замороженный. Глаза искрятся, ямочки на щеках, словно нарисованные. Похоже на то, что парень безумно сильно старается казаться тем, кем не является.

— Это глупости. Ты его совсем не знаешь.

— Необязательно знать человека, чтобы заметить такое притворство. Тебе с ним хорошо, я рада, но что будет, если он исчезнет?