Сьюзен Кросби - Птичка в клетке Страница 22

И никогда не станет такой, как прежде.

Зак думал, что, принимая у себя Джулианну, он возвращает Джейми долг. Но, кажется, теперь он задолжал ему еще больше.

— Я не понимаю, почему ты не хотел рассказать мне про Ханну, — сказала Джулианна Заку тем же вечером. — Что здесь такого страшного, зачем надо было это скрывать?

Они лежали в кровати, каждый на своей половине. Маленький ночник освещал спальню.

— Это было ее решение, не мое. Не считая не Лил и четы Моди, ты — единственный человек на острове, кто с ней разговаривал, хотя многие о ней знают.

— Почему так?

— У Ханны была эмоциональная травма, которая глубоко на нее подействовала. Когда мы сюда переехали, она пару раз выходила из замка, порисовать. Случайно встретила Лил, они подружились. Но Ханна становилась все более и более… даже не знаю, как сказать… раздражительной? Агрессивной? Нетерпимой? Она перестала выходить из комнаты. Несколько раз она позволила Лил ее проведать, но потом отказалась и от этого. Я очень за нее волнуюсь.

Он провел пальцами по обнаженной руке Джулианны, лаская и дразня.

— Она обычно заботится о детях, которых мы спасаем. Но когда мы привезли сюда Джекоба, она приняла снотворное, потому что у нее болела нога — во всяком случае, она так сказала. Сестра знала, что мы его привезем, и все-таки выпила снотворное, и в результате оказалась не в состоянии нам помочь. Она любит детей. Я не знаю, почему она так сделала. Мне кажется, Ханна всего боится.

— И ты не знаешь, почему?

— Нет. Понятия не имею. Возможно, я слишком опекал ее, хотел, чтобы она всегда находилась в безопасности. Наверное, я не дал ей повзрослеть, почувствовать себя самостоятельной. Но я делал это ради нее.

— Но почему? Что с нею случилось, что ты счел нужным так себя вести?

Мужчина долго не отвечал.

— Ханну похитили, когда ей было десять.

— Нет! — Джулианна схватила его за руку.

— И меня. Но мне было семнадцать. И нашего брата Маршалла. Ему как раз исполнилось семь.

В голосе Зака звучала такая боль, что у Джулианны сжалось сердце.

— А… Как это случилось?

Мужчина перевернулся на спину и уставился в потолок.

— Наши родители умерли, когда Маршу было всего два года. Нас забрали бабушка с дедушкой, родители моего отца, очень богатые люди. Коренная аристократия Сан-Франциско. Они были… не очень привязаны к нам. Даже равнодушны. Это мало походило на семейный очаг, зато мы трое находились вместе.

— И ты заменил им отца.

Зак кивнул.

— И что случилось?

— Нас везли домой из частной школы. Вдруг дверь со стороны водителя открыл человек в лыжной маске. Второй забрался к нам на заднее сиденье. Водителя сразу же застрелили. Нам завязали глаза и везли куда-то несколько часов. Были зима, снегу метра три. Потом нас бросили в подвал.

— Вас долго там держали?

— Несколько дней. Нам оставили какую-то еду, и вода у нас была, правда, только холодная. К нам приставили человек, но он отказывался с нами разговаривать.

Зак сидел в кровати, погруженный в тяжелые воспоминания.

— У Марша была астма, а ингалятор быстро закончился, потому что из-за стресса приступы следовали один за другим. Я умолял, чтобы нам достали еще один. Но мне сказали, чтобы я сам решил эту проблему. Но как? Если бы у нас хотя бы была горячая вода, я мог бы ему помочь.

Джулианна молча ждала. Мужчина взглянул на нее через плечо.

— Я решил убежать. Там было маленькое оконце, почти занесенное снегом. Мы раскопали снег. Я подсчитал, что у меня есть шесть часов — между вечерней проверкой и утренней, и понимал: я не могу взять с собой Марша и Ханну. Я не знал, где мы находились, как далеко до ближайшего города, в какую сторону идти. Ни у кого из нас не было теплой одежды. Марш бы не перенес дороги. И я не мог оставить его одного, зная, что он будет паниковать. А вдруг я не смогу найти дорогу назад? Я должен был идти, чтобы спасти их, и должен был остаться, чтобы их поддерживать…

Зак провел руками по лицу. Джулианне хотелось утешить его. В его лице, в позе, в голосе было столько горя, что ей хотелось плакать.

— Но Ханна сказала — я должен идти, это наш единственный шанс. Марш согласился… — Зак умолк, будто заново переживая тот страшный вечер. — Мне потребовалось четыре часа, чтобы выбраться наружу. Снег был настолько плотный, что мне пришлось раскапывать его нашей единственной ложкой. Но я выбрался и побежал наугад, проваливаясь в сугробы. Когда я наконец добрался до шоссе, то еле стоял на ногах. Я, наверное, был похож на снежного человека, и едва надеялся, что кто-нибудь остановится. Но мне повезло. Человеком, остановившимся помочь мне, оказался Джейми. Джейми никогда не пройдет мимо того, кто находится в беде.

Джулианна ахнула.

— Что он там делал?

— Ехал с озера Тахо. Он сказал, что возвращаться вдвоем нет смысла. Мы отметили место, поехали в ближайший поселок и вызвали полицию. Но все пошло не так, как надо. Охрана заметила, как подъехала полиция. Началась перестрелка. Марш был очень напуган, у него начался сильный приступ… Он умер.

По щекам Джулианны текли слезы. Она осторожно дотронулась до его спины. Он не стряхнул ее руку.

— Мерзавец, который охранял нас, столкнул Ханну с лестницы. Она сломала ногу и тазобедренный сустав. Поэтому она теперь хромает. Физически сестра оправилась, если не считать хромоты, а вот эмоционально… Мы обращались к психиатру, он буквально жил у нас несколько месяцев. — Зак недобро усмехнулся. — Дед с бабкой не обратились в ФБР. А ведь нас могли бы спасти.

— Почему они так поступили?

— Боялись скандала.

— Как ты после этого вообще мог с ними разговаривать?

— Я и не мог. Я понимал, что они виноваты в смерти Марша и в болезни Ханы, и ушел от них, как только мне исполнилось восемнадцать, решив стать агентом ФБР, заниматься спасением похищенных. Я не хотел, чтобы они умирали… Я проработал там четыре года, — сказал Зак после паузы. — Однажды нашему отделу поручили дело о похищении тринадцатилетнего мальчика. Сын богатых родителей, захвачен по пути домой из той же самой частной школы. Но его родители сразу обратились в ФБР. Мы быстро нашли след. Я хотел застать преступника врасплох, проникнуть в дом — одному человеку проще пробраться незамеченным. Я был уверен, что смогу. Но мне запретили. Мы следовали инструкциям: окружили дом, и через громкоговоритель потребовали сдаться. А похититель оказался психопатом. Он испугался и застрелил мальчика, а потом себя… — Зак помолчал. — Ребенка звали Кристофер Моди.

Джулианна вздрогнула.

Я никогда, никогда больше не буду жалеть себя. По сравнению с тем, что выпало на долю Зака… и Ханны, и семьи Моди, моя жизнь кажется просто раем.