Сьюзен Кросби - Птичка в клетке Страница 23

Джулианна вздрогнула.

Я никогда, никогда больше не буду жалеть себя. По сравнению с тем, что выпало на долю Зака… и Ханны, и семьи Моди, моя жизнь кажется просто раем.

— Я не мог допустить, чтобы это повторилось. К этому времени у меня уже был большой опыт. Уволившись из ФБР, я собрал команду из бывших агентов и еще нескольких добровольцев. Наша сеть охватывает всю страну. Мы гораздо мобильнее, действуем быстрее, и на нашем счету больше спасенных, чем на счету ФБР.

— А какова твоя роль в этой команде?

— Я ее финансирую. Помимо своей части наследства, я унаследовал долю Марша, когда мне исполнилось двадцать пять. Лучшего применения этим деньгам не найти. Еще у меня что-то вроде центрального офиса. Должен же кто-то координировать наши действия…

— То есть ты — мозговой центр? Руководитель?

— Просто так вышло. Если бы со мной что-нибудь случилось, это делал бы кто-то другой.

— Я видела фотографии на стене в твоем кабинете. Ты спас многих.

— А противоположную стену ты видела? Даже одна фотография на ней — мой грех, которого невозможно искупить.

— Мне так жаль Моди…

Он помотал головой, словно прогоняя воспоминания:

— Кристофер был поздним ребенком, единственным. Они так долго мечтали о нем… Он являлся для них всем. Они не знали, как им жить дальше, и, услышав про мою затею, попросили разрешения поселиться здесь. Я не смог спасти их сына, но они хотели помочь мне спасти других.

— А Лил и Мизери и все остальные на острове?

— Многие из них приехали сюда после знакомства с кем-то из наших. Некоторые уехали. Другие остались. Если они захотят, сами тебе все расскажут.

— Обещаю никого ни о чем не расспрашивать. — Джулианна пересела так, чтобы видеть его лицо. — Что я могу сделать для вас? Могу как-нибудь помочь?

— Я был бы очень благодарен, если бы ты помогла Ханне зажить нормальной жизнью. Когда я увидел вас вместе, я понял, насколько она оторвана от мира. Ханна видит жизнь только на экране телевизора. Она чего-то боится, но я не знаю, чего именно. Сестра уже забыла, что значит жить без страха. Наверное, она никогда и не знала, как это бывает. Мне показалось, ты сможешь ей помочь.

— Слепой ведет слепого. Я такая же неопытная, оранжерейная девочка, как и она.

— На ее фоне ты просто суперискушенная.

— Понимаю. И все-таки я не психиатр, Зак.

— Нет. Но ты могла бы стать ее подругой. Я думаю, это то, в чем она действительно нуждается… И чего у нее не было на протяжении тринадцати лет.

— Постараюсь.

Зак обнял Джулианну и притянул к себе. Она слушала, как бьется его сердце.

— Не знаю, нужно ли Моди знать, что я в курсе?

— Один взгляд на твое лицо — и они и так все поймут. Я сам скажу им. Ты им очень нравишься.

— Они мне тоже.

Джулианна прижалась к Заку и закрыла глаза, чтобы удержать навернувшиеся слезы. Ей было так жаль его… всех их.

Мужчина поцеловал ее в голову.

— Что с тобой?

— Ничего.

— Неправда.

— Мне грустно.

— Ты мне очень помогаешь.

— О чем ты?

— Ты еще спрашиваешь, Джулианна?

Девушка положила ладонь на его грудь и медленно повела ее вниз.

— Холодно или горячо?

Зак перевел дыхание.

— Тепло.

Ее пальцы забрались под резинку его боксеров.

— Холодно или горячо?

— Теплее.

Мужчина напрягся. Джулианна польщенно улыбнулась. Она и не знала, что может завести его так быстро.

— Горячо.

— Да, — прошептала она. — Обжигающе.

— Тебе еще грустно?

— Не знаю. Почему бы нам это не проверить?

Ей было грустно, но не настолько, чтобы упустить шанс заняться с ним любовью. Никто не знает, сколько времени им еще отпущено.

Скоро я уеду. Я не могу остаться здесь. Я сойду с ума.

Но сейчас, в эту минуту, они принадлежали друг другу. И это было прекрасно.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Твое настоящее имя — Венера? Правда? — хихикала Ханна. — Потрясающе!

— Меня всю жизнь дразнили. — Джулианна позировала ей, сидя у окна башни.

— А почему ты называешь себя Джулианной?

— У меня новые документы на это имя. Я не стала меня фамилию, потому что Джонсон — слишком распространенная, чтобы меня могли под ней найти.

— Найти? Зачем?

— Чтобы заставить дать показания против брата. Он в тюрьме.

— Почему?

— Шантаж, рэкет… всякое такое.

— Рэкет? — На лице Ханны появилось выражение страха и любопытства. — Ты прячешься от полиции?

— Почти. Я дала показания, но прокурор решил, что они нечего не решают и без них можно обойтись. Я действительно не знала ничего о делах Нико. — Джулианна повертела головой. — Я устала.

— Почему же раньше не сказала? Давай сделаем перерыв. — Ханна отложила карандаш. — Все равно не понимаю, почему ты прячешься?

— Потому что в этом замешан не только мой брат. Там много народу… Целая организация.

— Банда? — вытаращила глаза Ханна.

Джулианна пожал плечами.

— Как бы то ни было, они хотели знать наверняка, что я не буду давать показания, ведь они знают: я не стану лжесвидетельствовать. И… мы решили, что мне стоит спрятаться.

— Ты имеешь в виду, друзья твоего брата могли тебя убить?

— Нет! — горячо возразила Джулианна. Хотя на самом деле она не была уверена. — Они просто хотели, чтобы я спряталась.

— Теперь Зак будет тебя защищать.

Девушка стиснула зубы. Ханна не знала, что их брак — только фикция.

— Да, теперь у меня есть Зак, — сказала она и встала. — Мы можем закончить позже? Мистер Моди обещал взять с собой меня на Оркас, хочу купить рождественские подарки. Поедешь с нами?

Ханна заколебалась, и это показалось Джулианне хорошим признаком.

— Нет, спасибо.

— До Рождества осталось пять дней.

— Я уже позаботилась о подарках.

— Поможешь мне украсить елку?

— У нас будет елка?

— Разве вы не ставите елку на Рождество?

— Нет, с тех пор как… Последнее время не ставим.

Что Ханна собиралась сказать? С тех пор как она заперлась у себя в комнате?

— А куда же вы кладете подарки?

— Мне приносят их в комнату, а я вручаю свои. Мы не устраиваем ничего особенного… Джулианна!

Девушка уже стояла в дверях.

— Что?

— Ты никогда не рассказываешь про своих родителей.

Джулианна посмотрела поверх ее головы в окно.

— Мой отец умер десять лет назад, а мать бросила нас, когда я была совсем маленькой.

— Она бросила тебя? Разве такое возможно?

Джулианна промолчала. Она ненавидела свою мать за то, что та оставила их.