Николь Бернем - Все могут короли Страница 23

Так вот в чем дело. Очередное сватовство. Антонио сделал вид, что ничего не понял.

— Что вы собираетесь обсуждать с графиней?

— Ты не догадываешься? — Он внимательно посмотрел прямо в глаза Антонио. — Сын мой, я хочу, чтобы не позднее чем через год ты женился на леди Франческе, если, конечно, за это время у тебя на примете не появится более подходящая кандидатура. Об этом я и собираюсь разговаривать с ее матерью.

— Отец! — Антонио не верил своим ушам. Король ни разу не видел леди Франческу, да и сам-то Антонио встречался с ней раза три — не больше. Он ровным счетом ничего не знал о ней, кроме, пожалуй, того, что она учится в Сорбонне. Этого явно недостаточно, чтобы жениться, если он не хочет брака, начисто лишенного любви, как у Федерико.

— У меня нет выбора, Антонио.

— Нет выбора? — Антонио стиснул зубы, стараясь не расстраивать больного отца. Почему всем кажется, что в жизни у них нет выбора? Он снова подумал о Дженнифер. Она все перевернула в его сознании, чего не смогла до сих пор сделать ни одна женщина.

Что она думает о его выборе и о последствиях этого выбора? Ничего хорошего — в этом он уверен. И будет думать о нем еще хуже, когда узнает о его помолвке с Франческой Бенедеттой.

Король отодвинулся от стола.

— Через две недели меня оперируют. До этого я надеюсь решить вопрос о твоей помолвке и таким образом все уладить. Это дело чрезвычайной важности. Ты меня хорошо понял, сын?

— Да, ваше величество. Но я выражаю протест.

— Вот и отлично. — Игнорируя его последнее замечание, король встал и, захватив со стола бутерброд, направился к дверям.

Антонио глубоко вздохнул. Вот вам и выбор, и его последствия. Он изо всех сил пытался слегка ослабить ультиматум отца, но только усугубил дело.

— И еще, Антонио, — у самых дверей король грозно повернулся к старшему сыну, — твои дальнейшие контакты с госпожой Аллен невозможны. Если ты почувствуешь, что в связи с делами Фонда необходимо посетить Расово, то вместо себя пошлешь Федерико или Стефано. Я запрещаю тебе видеться с ней.

Волна ярости захлестнула Антонио так сильно, что, несмотря на нездоровье отца, он вскочил, готовый к гневной отповеди. Ему запрещают видеться с Дженнифер! Но у него есть права, не смотря на то, что его отец — король Сан-Римини. Права человека.

— Отец, я протестую. Фонд…

Король поднял руку, заставляя Антонио замолчать:

— Мы оба знаем — речь не просто о Фонде. Ты останешься во дворце, пока не будет официально объявлено о твоей помолвке с леди Франческой. Это условие обсуждению не подлежит.

Антонио с шумом захлопнул книгу в дорогом кожаном переплете и уставился в окно. Перед глазами раскинулся королевский сад. Вставало солнце, касаясь лучами верхушек деревьев. Беззаботно пели птицы, и, перепрыгивая с ветки на ветку, весело носились белки. Они казались ему по-настоящему свободными.

Он подошел к окну, с силой задернул шторы, не в силах смотреть на свободный мир из своего заточения, и повернулся к не тронутой за ночь кровати. Третье утро подряд она оставалось такой же, хотя ежевечерне для него взбивали подушки, перестилали простыни, а на прикроватный столик ставили хрустальный стакан и бутылку со свежей водой.

Он предпочитал оставаться в глубоком кожаном кресле и заставлял себя читать, чтобы не думать о предстоящем обеде с леди Франческой.

И о Дженнифер.

Если бы он позволил себе лечь, он бы думал только о том, что произойдет, если он смирится с судьбой и женится на Франческе, в то время как он хотел разделить будущее с Дженнифер.

Но отвлечься не удавалось. Его снова и снова одолевали одни и те же видения — как только под утро они с Дженнифер засыпают в объятиях друг друга, утомленные долгими ласками. Разве мог он думать о чем-то другом после их поцелуя?

В отчаянии Антонио отшвырнул книгу. С того момента, как отец произнес свой приговор, он открывал один и тот же роман Диккенса, но не осилил и двух десятков страниц.

Он провел рукой по заросшему щетиной подбородку и направился к телевизору. Возможно, утренние новости вернут его к тому, о чем подобает думать наследному принцу гордой страны. Потом он побреется, примет душ и посвежевшим встретит наступающий день. И тогда ему, возможно, даже удастся придумать, как отложить решение собственной участи хотя бы до операции отца, а там, глядишь, он убедит короля рассмотреть другие варианты.

Антонио включил телевизор и с пультом вернулся в кресло. В течение пяти минут он смотрел рекламу, после чего началась передача утренних новостей.

Он зевал, слушая информацию о ценах на нефть, о положении на американской фондовой бирже, — все это его очень интересовало, когда он разрабатывал план экономического развития Сан-Римини. Как только речь зашла о событиях за рубежом, он слегка оживился, прислушиваясь к новостям о событиях в России, парламентской реформе в Великобритании и президентских выборах в США.

И тут во весь экран появилось изображение, от которого у него просто перехватило дыхание. Расово.

Голос за кадром говорил: «Сегодня бои в Расове переместились ближе к границе. Правительственные войска производят зачистку территории от боевиков. Несколько неудачно направленных снарядов вызвали сход лавин в приграничных районах страны. Перед вами видеозапись, сделанная с воздуха. Как видите, сейчас невозможно добраться до некоторых населенных пунктов и лагерей беженцев, расположенных в горах. Из-за завалов на дорогах прекращены поставки…»

— Дженнифер, — выдохнул Антонио.

Корреспондентка продолжала говорить о том, что, как только из региона вытеснят боевиков, вероятно, появится возможность направить туда гуманитарную помощь. «Пока же размеры разрушений и количество жертв остаются неясными», — закончила она репортаж.

В поисках дополнительной информации Антонио начал бешено переключать кнопки, но передачи новостей закончились на всех каналах.

Он должен знать, что Дженнифер жива. Черт побери! Теперь ему не смогут запретить ее увидеть! Но он не осмелится говорить об этом с тяжелобольным отцом.

Антонио метался как зверь в клетке. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным. «Я наследный принц Сан-Римини, — подумал он решительно. — Я должен что-то предпринять».

В дверь постучали, по он не обратил на стук никакого внимания. Если это Софи, ей не следует знать о его планах. Она окажется в трудном положении, когда отец начнет требовать от нее отчета о том, где находится его старший сын.

Он бросился в гардеробную, снял сверху походную сумку и уставился на полки с аккуратно сложенными отглаженными вещами. Что берут с собой спасатели, выезжая в регион бедствия? Уж конечно, не пиджак и галстук. И не легкие сандалии. Он запихнул в сумку футболку с длинными рукавами и начал искать высокие ботинки, которые обычно надевал, уезжая в загородное поместье.