Mara Palpatyne - Предпоследняя былина Страница 23

Нех би тобе шляк трафив! Это еще что за новости?!

Я разозлилась не на шутку. Бросив зайцев там, где они лежали, достала платок (один из тех, что берегла как раз на такой случай) и стала бережно собирать росу за паутиной. Когда платок совсем промок, неуклюже встала (спина все-таки побаливала) и направилась к костру. Ну, вы у меня сейчас попляшете! Но сначала посмотрим, с кем имею дело.

Я не обратила внимания на Этерна, вот честно, не до него было. Часть воды отжала в пробирочку, куда слила до этого капли дождя, а потом развернула платок над огнем и обратилась к пламени словами древнего заговора:

– Два один аш дейтериум плюс три один аш тритиум транзитум четыре два хелиум плюс один ноль ноль нейтронум плюс семнадцать целых шесть десятых мегаэлектронвольтум…

Что означали эти слова в сочетании с цифрами, не знала даже самая мудрая ведьма Совета, и вряд ли знали волшебники из Империи, но это работало. Платок в моих руках вспыхнул, превратившись в огненное полотнище, и на нем на несколько мгновений появилось лицо.

Это была пожилая женщина, незнакомая, но я могла поклясться, что где-то уже видела этот жесткий овал лица, эти высокие скулы и россыпь русых волос…

– Завтра, – буркнула я себе под нос, и вернулась к приготовлению пищи. Когда один из зайцев был готов (двух оставила про запас), разделила его тушку на части и сложила на походную миску, которую, за неимением мебели, поставила просто на землю. Точнее, на разостланную на земле походную самобранку.

– Кушать подано, – заявила я, приглашая разумных плотоядных участников отряда к трапезе. Оксана тут же присела на корточки и принялась поглощать пищу, но Этерн не торопился присоединиться к нам.

– Этерн, тебе особое приглашение нужно? – спросила я, но мой фамилиар даже не удосужился ответить. Это еще что за холера?

– Он обиделся на Вас, – услышала я слова Оксаны. Оборачиваюсь к ней. Девочка смотрит на меня, не отводя взгляда.

– За что это еще? – удивляюсь.

– У него какое-то важное дело было у огня. А Вы ему помешали.

– Псья крев, а я, значит, в бирюльки играюсь! – вспылила я, но, встретив серьезный взгляд Оксаны, осеклась.

– Этерн… – сказала я после паузы. – Ну, прости меня, что ли… я не нарочно, клянусь!

Но Этерн не ответил. Я встала и подошла туда, где виднелась рядом с сумками его холка. Мой фамилиар самым бессовестным образом спал, прислонившись к вещам, и мордочка у него была чересчур довольная для обиженного. Я ласково почесала его за ушами – волчонок уркнул и потерся лбом о пальцы.

– Не будите его, – Оксана присела рядом, раскладывая на успевшей подсохнуть траве попону.- Вы горячи, как Ваша стихия, но огонь не всегда согревает. Иногда он больно жжется…

Я дождалась, пока Оксана уснет; Луна проделала две трети пути по небосклону и теперь зависла как раз там, где нужно. Идти пришлось недолго – через узкую лесопосадку вышла на поле, к невысокому кургану. Там высился куб древней кладки с развалинами какого-то механизма на нем.

Я извлекла из-под полы плаща пробирку с водой и полила ей механизм. Затем отошла в сторонку и стала ждать.

Они появились скоро. Камень замерцал и из него вышли три темные фигуры – размером с хорошую лошадь, тощие, угольно-черные двуглавые волки с ярко-алыми глазами.

Я вздохнула с облегчением. Могло быть и хуже – орты, по крайней мере, принадлежали к моей стихии.

Вожак втянул носом воздух, откровенно меня рассматривая.

– Не она, – заявил он остальным. – Эй, воительница, ты не видела, кто нам Камень испоганил?

– Были здесь такие, – ухмыльнулась в ответ. – Сели на метлы и умчались восвояси. Вон туда.

И я махнула рукой на север.

Вожак зарычал.

– Спасибо, – прохрипел он. – Благословенье тебе в путях и на привалах.

И три черных фигуры легко, словно тучи, гонимые ветром, отправились в указанном направлении.

Подло, скажете вы, и, наверняка, будете правы. Но a la guerre comme a la guerre, мы тут все-таки не в бирюльки играемся.

Я недобро улыбнулась и отправилась к нашему лагерю.

Глава 18

Остальная часть пути до Одессы прошла в торжественном молчании. Хозяйка говорила только с Оксанкой, я дулся на них обеих, Кудрявая тоже не появлялась… Кошмар какой-то. Дорога была скучной до зубовного скрежета, однако…

Однако я позволил себе окунуться в воспоминания. Это всегда было хорошим лекарством от чрезмерных эмоций. Память – великий мучитель и великий целитель одновременно.

А думал я о доме, о нашем Семействе. Наверное, Альба скоро найдет себе волка, и у меня появятся племянники. Они войдут в нашу стаю, как и их отец. Кровь Глашатаев не должна уходить на сторону, но союзы с другими родами мы не запрещаем. Хотя и приходится супругам-волкам оставаться в нашей стае, такие союзы считаются весьма почетными. Так и мой отец когда-то приходил к маме, взял ее своей волчицей, подарил ей нас – пятерых щенков… и ушел с витязем, которого выбрал. Зона не знает родственных связей, не знает жалости и слабости. Но это – закон. Своеобразный, во многом несправедливый, чересчур сложный и опасный, но существующий и всесильный. И мы, фамилиары, привыкли к этому и приняли его.

Дома не бывало такого, чтобы волчата нашей стаи ставились выше других. Мы со всеми играли, учились и охотились на равных – никаких послаблений, никакого предпочтения никакого высокомерия с нашей стороны. Хотя, если вспомнить Абоминандуса… Вот уж задавака из задавак. В детстве он часто получал от Альбы, потому что отыгрывался на мне за все свои неудачи, начиная от охоты и заканчивая занятиями со Стихиями. Наверное, поэтому мы с сестрой хорошо понимали друг друга – против братца приходилось действовать слаженно и быстро.

Как будто не было видно, что он ненавидел и Альбу, хотя и не так сильно, как меня. Чем старше становился волчонок Альб, тем чаще старейшины говорили о том, что скоро появится достойный преемник Власти Семейства. А братец места себе не находил. Он считал, что это просто его невезение, то, что Альба родилась на пару мгновений раньше. А дело и не в старшинстве, на самом деле. Это все понимали. Некоторые претенденты на Власть были старше сестры, но это не помешало ей занять подобающее место в Семействе. Как же братец бесился… А вообще, зависть – это плохое чувство, между прочим. Уж ему бы стоило об этом знать.

А отец у меня – волк одной из Валькирий предыдущей Княгини. И я горжусь, что не подвел его и тоже служу Валькирии. Жаль только, что папа слишком редко появлялся в лесу, а теперь мы с ним вообще вряд ли встретимся когда… Только если ему дома расскажут, куда и с кем я ушел. В принципе, мы имеем право требовать у своего хозяина следовать нужным фамилиару путем некоторое время, если это не мешает положению дел. Может тогда и свидимся.