Элизабет Хой - Любовный дурман Страница 3

Молодой человек от души расхохотался:

– Полагаю, вы правы! Итак, старая добрая английская прогулка перед завтраком… Очень полезно для здоровья! Когда я заметил вас лежащей на обочине, то решил, что вы пострадали.

– Меня чуть не сбили с ног эти завывающие дервиши на лошадях, – пожаловалась Элисон.

– А, это мои! Прошу прощения, если они вас напугали. Это всего лишь репетиция эпизода, который мы будем снимать сегодня днем, а ваши завывающие дервиши – актеры массовки. И кстати, дервиши не ездят верхом, а исполняют религиозные танцы.

Но Элисон было не до таких тонкостей.

– Актеры массовки? А я-то решила, что тут разыгралась какая-то битва между племенами пустыни.

– Нет, это всего лишь сцена из «Песчаных дюн» – фильма, который я снимаю для франко-американской кинокомпании со штаб-квартирой в Париже. Сам я живу то там, то в Нью-Йорке. Ваш друг шейх довольно-таки неохотно позволил нам разместиться в Сиди-Бу-Кефе. Мы остановились в отеле «Ридженс». Кстати, меня зовут Пол Эвертон.

– А меня – Элисон Уоррендер.

Янтарные глаза вспыхнули.

– Мисс Уоррендер Элисон! Счастлив познакомиться с вами в это золотое весеннее утро на самой окраине Сахары. Что может быть романтичнее? Могу я пригласить вас позавтракать со мной в отеле?

– Нет, благодарю, – твердо ответила Элисон. Этот ухоженный молодой режиссер слишком уж прыток! – Но я буду вам очень признательна, если вы высадите меня у виллы. Если, конечно, вам по пути.

– Даже если и нет, я с радостью выполню вашу просьбу.

– Вы очень добры.

Такая галантность в восемь часов утра! Элисон насмешливо взглянула на режиссера, но тут на горизонте показались деревья. Они подъезжали к дому. Вилла должна быть где-то там, под оливами.

Пол театрально вздохнул:

– Так быстро! И вы отказываетесь позавтракать со мной. Могу я предложить вам что-нибудь более изысканное, например ужин сегодня вечером? В отеле «Ридженс». Вы познакомитесь с участниками моей съемочной группы. Наверное, вам будет скучно одной на вилле, пока ваш отец и шейх возятся с деревьями?

Возможно, он прав, подумала Элисон. Несмотря на всю свою прыть, Пол Эвертон был приятным молодым человеком. Франко-американский режиссер, который живет в Париже, – все это ей так чуждо. Элисон в своей жизни видела лишь молодых врачей или студентов из Сент-Клер, а еще академиков – друзей отца. Правда, за последние два года у нее было мало времени для свиданий с молодыми людьми. Она к этому и не стремилась, потому что в душе еще жили воспоминания о трагической любви к одному из сотрудников университета. Он сам положил конец их отношениям, и это было так неожиданно, так несправедливо. Элисон отмахнулась от горьких воспоминаний и тут же решила, что примет приглашение Пола Эвертона.

– Спасибо, я с удовольствием поужинаю с вами и вашими друзьями.

– Отлично! Тогда я встречу вас у ворот виллы около восьми.

– Не могли бы вы приехать пораньше?

– Чтобы встретиться с вашим папой? – усмехнулся Пол. – Ладно, если вы так хотите. Но боюсь, мне не удастся вырваться слишком рано.

Элисон кивнула:

– Тогда жду вас в восемь.

Они подъехали к мавританским воротам. Очевидно, это и был вход во дворец Аль-Рашида. Высокую стену обвивали заросли глицинии. Пол остановил машину, и Элисон с сомнением распахнула дверцу. Ей казалось, что вилла находится где-то в стороне, но ей не хотелось просить Пола подвозить ее туда. Он и так уже сделал несколько лишних миль.

– Спасибо, что подвезли, – поблагодарила она.

– Это вам спасибо за приятное знакомство. Увидимся вечером!

Элисон смотрела, как Пол умело развернул огромную машину, и когда она с ревом исчезла из вида, девушка нажала на кнопку звонка у двери. Ей отворил древний слуга. Маленький, сгорбленный и сморщенный, в традиционном одеянии, он подозрительно уставился на незнакомую девушку.

– Меня зовут Уоррендер, – произнесла Эдисон по-французски.

Сморщенное лицо осветила улыбка.

– Ах, вы та самая почетная гостья из Англии! – Слуга широко распахнул дверь и пригласил Элисон следовать за собой по длинному коридору.

В конце его был виден солнечный свет. Там оказался двор, окруженный с четырех сторон стенами двухэтажного здания с забранными решеткой окнами, которые выходили на резной балкон. Подпиравшие его колонны обвивали розы, жимолость и бугенвиллея. Со двора в дом вела пологая лестница. Когда они приблизились к ней, старик остановился.

– Юная леди желает увидеть женщин шейха? – спросил он, указывая наверх.

Гарем! Элисон поспешно ответила:

– В следующий раз, месье. Мне надо поскорее вернуться на виллу.

– Хорошо. – Старик кивнул и заковылял дальше. Элисон последовала за ним, но ее остановил звук молодого голоса:

– Мисс Уоррендер!

Обернувшись, Элисон увидела сбегающую по лестнице молодую девушку возраста Фионы. Ее маленькое бледное лицо освещали огромные темные глаза, на ней было длинное платье из плотного шелка с широким золотым поясом. В ушах покачивались тяжелые золотые серьги, а на запястьях звенели браслеты. Элисон заметила, что глаза девушки густо подведены сурьмой, но, несмотря на это, вид у нее был совсем юный и невинный.

– Добрый день, мисс. Меня зовут Хайди. Я говорю по-английски. Шейх – мой дедушка.

Элисон улыбнулась в ответ.

– Очень рада! Меня зовут Элисон. – Она протянула руку, и Хайди застенчиво пожала ее. Наверное, у арабов нет такой традиции.

– Хочешь познакомиться с моей мамой, тетушками и бабушкой? Она жена шейха и очень хочет тебя увидеть.

Гарем, полный бабушек, мам и тетушек! Элисон такого не ожидала.

– Можно я зайду попозже? Я была на прогулке, и мой отец, наверное, уже беспокоится.

Хайди кивнула с легким разочарованием.

– Приходи когда захочешь. В пять часов? Мы приготовим чай по-английски.

Элисон улыбнулась:

– С радостью. Большое спасибо, но сейчас я должна идти. – Она повернулась к своему терпеливо ожидающему спутнику и зашагала вслед за ним, раздумывая, что ее первый день в Сиди-Бу-Кефе начался неплохо – режиссер пригласил на ужин, а в гареме ее ждут к чаю!

Дверь, через которую провел ее старик, открывалась в широкий, тускло освещенный проход с зарешеченными окнами. Стены были густо испещрены мавританскими письменами. Вдалеке за красивой аркой буйствовал сад.

Тут старик остановился. Если мадемуазель пойдет по тропинке через сад, пояснил он, то скоро доберется до ворот виллы.

Вскоре Элисон вернулась на виллу, где профессор как раз заканчивал завтракать на веранде.

– Ты рано встала. Хорошо прогулялась, милая? – рассеянно спросил он. Кажется, он даже не заметил, что дочери не было почти два часа. Элисон слишком проголодалась, чтобы обижаться, и сразу же налила себе кофе из серебряного кофейника. К нему подали сливки, коричневый тростниковый сахар, но никакой яичницы с беконом. Правда, были еще овсянка, компот из свежих абрикосов, мед и деревенское масло из Нормандии. Когда Элисон удивилась этому, профессор объяснил, что масло поставляет крупная фирма из Алжира.