Хеди Уилфер - Каприз Фортуны Страница 3

Никогда еще с ней не происходило ничего подобного! Она решительно повернулась, собираясь идти дальше. Но тут, к ее полнейшему изумлению, мужчина легонько постучал по ее плечу. Охрана немедленно приблизилась. Мануэлла оглянулась, собираясь дать резкий отпор, и едва не задохнулась, поняв, как высоко надо поднять голову, чтобы посмотреть незнакомцу в глаза.

Какое интересное у него лицо, думала она, разглядывая чисто выбритый подбородок, красиво очерченный рот, прямой нос, высокие скулы, зачесанные назад блестящие светлые волосы. Только вот глаза… серые глаза были холодные, а взгляд высокомерный и пренебрежительный.

Мануэлла видела, как он оглядел ее серьги, перевел глаза на колье и чуть нахмурился.

— Какие интересные на вас украшения, — протянул незнакомец с ярко выраженным американским акцентом. — Они тоже продаются?

Ну все, с нее довольно! Больше чем довольно! Мануэлла отскочила назад, наткнувшись на охранника, и яростно прошипела:

— Как вы смеете намекать, что я тоже продаюсь? Да что это сегодня творится с подобными вам мужчинами?

— Подобными мне? — Его серые глаза опасно сузились. — Скажем так, когда дело касается подобных вам женщин, подобные мне мужчины делаются придирчивыми. Лично я предъявляю и к женщинам, и к драгоценностям равные требования — они должны быть исключительными!

С этими словами он чуть отвернулся и заговорил со стоящим рядом с ним человеком, провожая поспешившую уйти Мануэллу презрительным взглядом.

— Ох, какая прелесть! — Мануэлла оглянулась и увидела свою лучшую подругу, которая стояла у нее за спиной. — Нет, правда, Ману, это что-то фантастическое! — с энтузиазмом продолжила Селия.

— Специальный заказ, — ответила Мануэлла, снимая лупу.

— Для какой-нибудь знаменитости? — спросила подруга.

Но Мануэлла засмеялась и покачала головой.

— Брось, дорогая, не терзай меня. Ты же знаешь, что я не разглашаю имен клиентов.

— Ну хоть на этот раз, ну пожалуйста! Ради нашей многолетней дружбы!

— Все, Селия, довольно, — ответила Мануэлла, и улыбка сбежала с ее прелестного лица. Без сомнения, другие ювелиры пошли бы на что угодно, лишь бы создать себе рекламу, но она ценила анонимность и не терпела вторжения в профессиональные дела. Кроме того…

— Ты все же решила снова поехать в Испанию? — прервала ее раздумья Селия.

Мануэлла нахмурилась.

— Боюсь, у меня нет выбора. Виктория твердо намерена продать «Дом» американскому миллиардеру, который собирается присоединить его к своему концерну и придать ему немного шика и блеска.

— Ты имеешь в виду Джералда Каннингема?

— Угу. — Она кивнула. — Эту ненасытную акулу.

— Акулу? — Селия вскинула брови. — Он тебе не нравится?

— Мне не нравится то, что он планирует сделать с «Домом де Вальдерро»! — заявила Мануэлла.

— А я читала, что он в высшей степени проницательный бизнесмен, — тихо сказала Селия. — Возглавляемый им концерн стоит миллиарды. Нет на свете ни одной женщины, которая не хотела бы иметь производимые им духи или носить белье, на котором стоит марка его компании.

— Да? Ошибаешься, дорогая. Вот я лично не желаю ни его духов, ни белья, — мрачно отозвалась Мануэлла, потом заметила выражение лица подруги и пояснила: — Сели, милая, он ведь не просто хочет купить ювелирную фирму. Он хочет еще заполучить права на мою серию, на «Золотую орхидею», которую мне оставил дед! И Вик пытается вынудить меня ему уступить… Только у нее ничего не выйдет! Дед разработал ее в честь моей бабушки, которая была без ума от орхидей, и никогда не согласился бы на такое кощунство!

— Тогда не езди в Барселону! — резонно ответила Селия.

— Не могу. Мне принадлежат двадцать пять процентов «Дома де Вальдерро», и я ни за что не позволю Вик продать их этому… этому… американскому…

— Секс-символу, — услужливо подсказала Селия с задорным блеском в глазах.

— Секс-символу? — удивленно повторила Мануэлла.

— Ты что, никогда не видела его фото?

Она покачала головой, и подруга радостно затараторила:

— Знаешь, дорогая моя, ты многое упустила в жизни. Его предки, выходцы из Ирландии, переехали в Штаты еще в начале века. Он не женат и поэтому считается весьма завидной добычей для девиц на выданье и молодых «безутешных» вдовушек!

— Ты, похоже, знаешь о нем почти все, — полунасмешливо заметила Мануэлла.

— Гмм… я же сказала, что он в высшей степени сексапильный мужчина, ну а я женщина, которая изголодалась по таким мужикам. — Селия усмехнулась. — Между прочим, должна тебе заметить, дорогая, ты все же не совсем нормальная. Живешь в этой глуши, с твоим-то талантом, когда могла бы переехать в Европу, в Париж или Лондон, и наслаждаться обществом самых изысканных мужчин. Кстати, а что Виктория думает по поводу твоего бизнеса?

— О, «Дом де Вальдерро» давно не работает на заказ, так что тут нет никакого столкновения деловых интересов, — ответила Мануэлла. — Но…

Селия внимательно посмотрела на нее.

— Но?

Мануэлла вздохнула.

— Вик хочет, чтобы я разработала для нее новый дизайн изделий. То жутковатое украшение, которое она вынудила меня надеть на презентации, было по своему рисунку творением еще ее отца. Дед всегда говорил, что у него нет ни малейшего вкуса. Похоже, Вик в свою очередь унаследовала эту особенность! А теперь хочет, чтобы я сделала для «Дома» что-то новенькое.

— А ты не желаешь, — не то спросила, не то констатировала Селия.

Мануэлла тяжело и раздраженно вздохнула.

— Да нет, почему же. Даже наоборот. На самом деле, я всегда мечтала создать что-нибудь необычное и элегантное для «Дома». Но… — Она выразительно вскинула руки, — ты же знаешь, Сели, я работаю только с лучшими материалами. И все делаю вручную. А Виктория… она тяготеет к более дешевым камням, к поточным линиям. И не только это! Я надеюсь все же убедить ее не продавать «Дом де Вальдерро». Конечно, она — главный держатель акций, но мы единственная из существующих ювелирных фирм с такой длинной историей, и продать ее за…

— За чечевичную похлебку? — подсказала Селия, глядя на искаженное гневом лицо подруги.

— Даже за все сокровища мира я не желаю… просто не желаю продавать дело этому американцу и обязательно скажу об этом Виктории!

— Угу, конечно. Кстати, к вопросу об украшениях — не могла бы ты создать что-нибудь не очень дорогое, но привлекательное специально для меня? Знаешь, чтобы мужчины сразу обращали внимание. Нет, даже не все мужчины, а тот единственный, который предназначен мне судьбой и станет настоящим отцом для моей ненаглядной Баббетт.