Рэй Морган - Тайны одинокого сердца Страница 31

Эта потеря очень отличалась от потери Лауры. Его почти десять лет раздирала мучительная боль и чувство вины. Сейчас он тоже испытывал боль, но чувства вины почти не было. Только глубокое сожаление о том, что он оказался неспособен сделать счастливой женщину, которая этого достойна. Лаура была любовью его юности, Изабелла — радостью его зрелых лет.

Сейчас он чувствовал себя как узник, совершивший побег и приговоренный к пожизненному заключению в одиночной камере после того, как узнал вкус свободы. Это было невыносимо.

Макс посмотрел на бутылку, которую принес с собой. Он думал, что сможет утопить свои печали в вине, но ему расхотелось пить. Он прекрасно знал — на дне бутылки тоже находился ад. Ему было вполне достаточно того ада, что был в его душе.

Ренцо вышел на террасу узнать, не нужно ли ему чего. Получив отрицательный ответ, он задержался, словно хотел что-то сказать.

— В чем дело, Ренцо? — спросил Макс. — Выкладывай.

Старик прокашлялся.

— Сэр, я не помню, говорил ли вам, что сегодня днем ездил в поселок повидать мисс Изабеллу.

— Что? — Обернувшись, Макс уставился на него. — Зачем ты туда ходил?

— Она забыла здесь кое-какую посуду, и я решил отвезти ее в ресторан.

— О. — Принц отвернулся. Ему не следовало спрашивать. Он знал правила. Никаких напоминаний, никаких вопросов. Он глубоко вдохнул, чтобы взять себя в руки, но слова сами сорвались с его губ: — Как она? У нее все в порядке?

— Я не знаю.

Макс выпрямился:

— Что ты имеешь в виду?

— Ее не было в ресторане. Я разговаривал с пожилой женщиной по имени Суса, которая работает на мисс Изабеллу и ее отца. Она сказала, они оба отправились в здание комитета по лицензированию готовиться к завтрашнему заседанию, на котором будет решаться дальнейшая судьба их ресторана. Скорее всего, они его потеряют.

Макс выругался:

— На каких основаниях у них хотят отобрать ресторан?

— Кажется, у них нет лицензии, а сумма штрафа слишком высока.

— Это грязная махинация.

— Боюсь, что так, сэр.

— Готов поспорить, — уголок его рта слегка искривился, — Изабелла сама сможет спасти положение.

— Вы так считаете, сэр? — В голосе Ренцо слышалось сомнение.

— Конечно. Как только узнаешь что-то новое, сразу сообщи мне. Я хочу знать, чем закончится это дело.

— Очень хорошо, сэр. — Ренцо поклонился ему. Его лицо выражало недоумение.

Макс вздохнул. Он знал — старик хотел, чтобы он помчался на помощь Изабелле. Неужели он не понимает, что это невозможно?

Закрыв глаза, Макс увидел прекрасное лицо Изабеллы и застонал. Ее образ был таким реальным. Она что-то говорила, умоляла его помочь, просить подняться с кресла, покинуть замок, и…

Он не мог понять, в чем дело, но этот образ долго преследовал его наяву, а потом явился ему во сне. Изабелла нуждалась в его помощи. Проснувшись, он уставился в потолок. Хватит ли ему смелости сделать то, что могло бы ей помочь? Он не был в этом уверен.

На следующий день к Максу пришел посетитель, которого он совсем не ждал. Разумеется, поскольку он вообще не принимал гостей, для него был бы сюрпризом кто угодно. Но приход этого человека стал для него сюрпризом вдвойне.

Ренцо вошел к нему в библиотеку в тот момент, когда он заканчивал проводить исследование в Интернете.

— Там один человек хочет вам видеть, сэр.

— О чем ты говоришь? — Макс посмотрел на старика так, будто тот спятил.

Ренцо немного помедлил.

— Сэр, я знаю этого человека. Он очень хороший. Он владеет небольшим кафе, где подают тапас.

— Сеньор Ортега?

— Да. Значит, вы его знаете?

— Разумеется. — Макс нахмурился. Чего мог хотеть от него этот пожилой испанец? Он задумался. В любом случае было бы глупо отказывать ему в коротком визите. — Пусть войдет, — сказал он Ренцо. — Я с удовольствием с ним встречусь.

Ренцо тут же подчинился, и мгновение спустя сеньор Ортега вошел в библиотеку и пожал Максу руку.

— У меня есть к вам маленькая просьба, — произнес он, кланяясь. — Надеюсь, вы мне не откажете.

— Por supuesto, — сказал Макс на родном языке гостя. — Чем я могу вам помочь?

— Вы помните маленькую девочку, которая была в моем кафе, когда вы в последний раз приходили туда с Изабеллой?

Макс нахмурился. Разве он мог такое забыть?

— Да, — сухо ответил он. — В чем дело?

— Вы помните, как она отреагировала на ваш… — Он жестом указал на шрам Макса.

Макс уставился на сеньора Ортегу. Этот человек так непринужденно говорил о его шраме, словно он был обыденным явлением, а не тем, что вызывало всеобщее отвращение или, в лучшем случае, жалость.

— Да, — сказал он. — Помню.

— Нините так стыдно за свое поведение. Она каждый день спрашивает меня, придете ли вы к нам еще. Она хочет перед вами извиниться.

Макс невольно улыбнулся:

— Ей не за что извиняться. Это я напугал ее своим лицом.

Ортега нахмурился:

— Я привез ее с собой. Если бы вы позволили ей войти и засвидетельствовать вам свое почтение…

Это безумие. Неужели Ортега заставил свою внучку сделать такое? Разумеется, она приехала сюда не по своей воле.

— Простите, — начал Макс. — Боюсь, я не могу позволить.

Но Ренцо уже проводил девочку в библиотеку. Макс напрягся. Нет, он не думал, что она снова заплачет. Но если он увидит на ее личике ужас, то вряд ли сможет это вынести.

Нинита была такой маленькой и такой хорошенькой. Когда она вошла, ее взгляд тут же устремился к Максу, и он заметил, что ее глаза слегка расширились. Но в следующий момент ее личико озарила ангельская улыбка, и он почувствовал огромное облегчение.

— Ваше высочество, — произнесла она, сделав реверанс. — Мне так жаль, что я напугала вас в тот день. Я хотела извиниться, но дедушка сказал, я не должна вас беспокоить по таким пустякам. Но в конце концов я его уговорила, и он привез меня сюда.

Макс громко рассмеялся. Ему вдруг стало так хорошо, как уже давно не было. Может, он не так уж и ужасен? Может, у него получится вести нормальную жизнь? Если маленькие девочки так быстро привыкают к его шраму, почему бы не бросить вызов остальному миру?

Все кончено. Изабелла опустилась на свое место, чувствуя себя как выжатый лимон. Ее отец закрыл лицо руками, и она не удивилась бы, если бы он плакал. Другие люди за столом кричали и спорили, но она знала — надежды больше нет. Все кончилось. Ресторана «Роза», который славился своими фирменными соусами, больше не существовало. Мэр, назначенный председателем этого собрания, постановил, что ее семья должна в течение сорока восьми часов освободить помещение.