Элизабет Хардвиг - Охотница за удачей Страница 36

Взгляды их скрестились.

— Вот одна из причин, почему мне не скучно с тобой, моя дорогая Олли, — ты никогда ни о чем меня не станешь умолять, правда? Даже, если будешь погибать.

— Мозгами Бог тебя не обидел, Мэтью, надо отдать тебе должное, — процедила она и заметила, как мгновенное недовольство исказило его лицо.

В повороте его головы было что-то от хищной птицы, когда он склонился, чтобы поцеловать ее. Он вложил в поцелуй весь свой гнев и желание, и она ответила с тем же темпераментом, подогреваемая теми же чувствами. Мэтью освободил ее от платья, и оно упало к ее ногам. Она помогла ему стащить с него рубашку. Голый по пояс, он подхватил ее и отнес на постель. Потом освободился от остатков одежды и предстал перед ней обнаженным. Движениями, исполненными чувственной грации, Оливия неторопливо сняла с себя черное кружевное белье, потом чулки. Глаза ее блестели.

— Я не могу насытиться тобой, — вырвалось у Мэтью.

На мгновение у нее дрогнуло сердце. Нет, единственное, что ему нужно от нее, это секс, подумала Оливия. Он не любит меня.

— Что-то случилось? — резко спросил Мэтью.

Она потянула его к себе, и они рухнули на постель. Она целовала его, обрушив на него всю страсть, которую долго сдерживала. Всю любовь, о существовании которой в себе она узнала лишь несколько часов назад. Запрокинув голову, она стонала под его поцелуями. Теплые волны накатывали, увлекая ее к тому состоянию, которое можно сравнить только с полетом, и, когда он вошел в нее, она вонзила ногти в его плечи. Забыв о гордости, она кричала и умоляла. Его мощные движения становились все напористее, он все глубже проникал в нее, и тело ее горело, плавилось, сливаясь с ним в одно пульсирующее целое. Потом она услышала его крик, и закричала сама.

Вернувшись на землю, она увидела тело, покрытое потом, уткнувшееся в ее плечо лицо. Что это было? Любовь? Или очередная битва между ними?

Оливия закрыла глаза и лежала неподвижно, говорить с ним ей не хотелось, да и не о чем с ним говорить. Через несколько минут она почувствовала, что он поднял голову, и услышала свое имя, произнесенное шепотом. Согнутая рука и шелковая завеса собственных волос скрывали от нее его лицо. Он накрыл ее простыней и отодвинулся.

Оливия лежала в темноте, не смея шевельнуться. Плакать она не могла. Она лежала рядом с мужчиной, за которого вышла замуж и которого безумно любила. Но чувствовала она себя бесконечно одинокой.

14

Было уже совсем светло, когда Мэтью проснулся. Он сразу протянул руку в поисках теплого тела Оливии, ибо привык делить с ней постель. Привык? Да он жить без нее не может!

Оливии на месте не оказалось. Он взглянул на часы. Восемь часов. Не может быть! Он никогда так долго не спал. Тем более что сегодня ему лететь в Детройт.

Чувствовал он себя так, словно накануне его долго били. Потянувшись, он заметил на своем плече красные царапины от ногтей Оливии. Он не мог вспомнить, в какой момент это произошло, он вообще мало что помнил о вчерашнем. Он поцеловал ее около двери, а потом полностью утратил над собой контроль. Она выглядела расстроенной и сердилась на него за очередной обман, но все-таки занималась с ним любовью и так яростно, словно дикая кошка. Поймет ли он ее когда-нибудь?

Мэтью выбрался из постели и увидел, что на полу все еще лежит ее платье. Он поднял платье и, ощутив запах духов Оливии, снова захотел ее. Улыбнувшись своей неутомимости, он пошел в ванную комнату. На мраморном столике лежала сложенная записка, адресованная ему. Что за черт?!

— Оливия! — крикнул он. В ответ ни звука. Тишина. Наверное, пошла к отцу. Да, но отец редко встает раньше десяти. Где же она?

Он развернул записку.

«Отец думает, что я улетаю с тобой в Детройт. Я не могу, Мэтью. Мне надо побыть одной и подумать. Очень прошу, не говори ему и, пожалуйста, не пытайся меня искать. Оливия».

Суда по почерку, писала она в большой спешке. Он вошел в ее гардеробную. Здесь следы поспешного отъезда были налицо. На секретере он увидел пустой футляр, в котором он преподнес ей свадебный подарок — золотую цепь.

Цепь. Какой символический подарок он сделал, подумал Мэтью. Кажется, она говорила о ловушке. Ловушка — это брак без любви. И женщина, прикованная цепью к человеку, которого ненавидит. Но цепь она все-таки с собой взяла. Если только не выбросила ее в окно. С нее станется. Он вдруг почувствовал тупую боль под ложечкой. С цепью или без цепи, но она бросила его. Несомненно, временно, из-за Брэда. Но она уехала, и он не знает куда.

Вернувшись в спальню через ванную комнату, он увидел себя в высоком зеркале. А вот тело его она жалует. Его кожа еще хранила ее запах. Он относился к ней как к новому приключению, как к женщине, с которой ему не было скучно. Постоянное желание, которое она вызывала в нем, делало глупыми все слова, попытайся он описать свою глубинную потребность в ней. Он потерпел поражение. Она доказала это своим отъездом. Интрига не ее жанр. Раз она уехала, их браку пришел конец, независимо от контракта.

Между прочим, их брак с самого начала не был настоящим. Мэтью схватил бритву и начал бриться. Есть каналы, по которым он может выяснить, куда она направилась. Но, черт возьми, он до этого не унизится. Если ей нужно время подумать, пусть думает. Он не намерен бегать за ней. Не его стиль. Уж лучше он побудет без нее.

Всю дорогу в аэропорт его поддерживала эта решимость. Личный самолет ждал его у ангара. Дело в Детройте предстояло серьезное. Но, пока он пробирался сквозь скопление людей в здании аэропорта, держа в руке портфель, в мозгу его билось только одно слово — неудачник.

Оливия не охотилась за его деньгами не потому, что у нее богатый отец. Будь она всего лишь оператором береговой охраны, она и тогда не стала бы домогаться его из-за денег. За то короткое время, что они вместе, он убедился в ее смелости и честности, узнал, какая она страстная и великодушная. Она так глубоко проникала в его душу, что ему становилось больно. Ни одну женщину до нее он не пускал к себе в душу. Мэтью остановился возле билетной кассы, достал из кармана записку, разгладил ее и прочитал еще раз.

«Почему ты женился на мне?» — спросила она вчера вечером. Он говорил что-то о ее отце, но его женитьба на Олли мало была связана с Брэдом Шеллом. Как-то он назвал ей в качестве причины собственную скуку. Но и это было далеко не так, тем более что Оливия здорово выбила его из привычной жизненной колеи.

Почему же он женился на ней?

Какой-то малыш налетел на него, и молодая мать смущенно извинилась, а он, Мэтью, все продолжал стоять как изваяние. А что, если он влюбился в Оливию? И не хочет признаться даже себе, потому что всегда избегал этого как чумы?