Элда Мингер - Ритмы ночи Страница 4

— Эй! — улыбнулась она и Кевину, и Сьюзи одновременно. — Я, вообще-то, когда надеваю джинсы, вставляю сначала одну ногу, потом другую. Как все нормальные люди.

Сьюзи рассмеялась. Мэг прицепила нагрудную карточку. Вечер встречи выпускников начался.

— Мэг нас убьет! — пробормотала Лаура, вглядываясь через лобовое стекло машины в мигающую неоновую вывеску: «Даффи», «Даффи», «Даффи».

— Да она поймет, — отозвалась Хитер, но голос ее звучал не очень-то уверенно.

— Она нас никогда не простит! — подвела итог Лаура.

— Ну и что же нам — торчать всю ночь в машине? — Хитер тяжело вздохнула, открыла дверь «тойоты» и так и осталась сидеть в машине с открытой дверью. — Да это как-то само собой вышло из-под контроля.

Девушки помолчали. Первой заговорила Лаура:

— Но это ее жизнь, Хитер. Может, она сочтет, что все не так уж смешно.

— Не думаю — Мэг поймет, она любит розыгрыши. — Хитер опять убеждала то ли себя, то ли подругу.

Лаура открыла дверцу со своей, водительской стороны.

— Ладно, идем — посмотрим, что будет.

Мэг с трудом протолкалась к бару, заказала пиво, повернулась — и увидела Дэниела Уиллета, направляющегося прямо к ней. Бурная, непосредственная радость охватила все ее существо. Он подошел и сел рядом с ней. Она улыбнулась, глядя в его серые глаза.

— Привет, Ковбой!

Хорошее прозвище — он на него никогда не обижался.

— Эй, Синеглазка! — откликнулся Дэниел.

А он неплохо смотрится! Серые, колючие, настороженные глаза — будто постоянно готов к неожиданностям, к опасности. Но сегодня в глубине этих глаз светится что-то доброе. Он ей всегда нравился, даже очень. И он счастлив ее видеть, да-да, она заметила это и рада этому. Когда-то, лет в тринадцать, она была сильно им увлечена, но он считал ее странной, чудаковатой. Она встречалась время от времени с его братом Алеком, два года, пока училась в последних классах. Дэниела она не интересовала, вот и стала встречаться с его братом, чтобы хоть так видеть его почаще. Ей хотелось знать его мир, его интересы, чем он живет, почему сразу после уроков вскакивает на подножку школьного автобуса и уезжает. Позднее сменил автобус на побитый, старый пикап, но все равно уезжал так же. Кожа у него, какая обветренная, — конечно, большую часть времени Дэниел проводит под открытым небом. Но, как ни странно, это ему идет, даже придает какую-то сексуальную привлекательность, как Роберту Редфорду. Морщинки в уголках глаз, — должно быть, от смеха. Волосы темно-каштановые, рост за метр восемьдесят. Про таких мужчин говорят: «Высокий, красивый брюнет». Тогда, в юности, он не выглядел так привлекательно.

— Так лошади-то, о которых ты мечтал, есть у тебя сейчас? — спросила она и сейчас же увидела удовольствие, даже радость в его глазах.

Он достал из бумажника несколько фотографий и молча протянул ей. Арабские скакуны на снимках были так грациозны, что у нее дух перехватило.

— Как красиво, Господи! — выдохнула Мэг. Он промолчал — не было необходимости говорить.

Она долго любовалась, и было на что: гордый изгиб шеи, чуть приподнятый хвост, большие, блестящие умные глаза.

— Ты, наверно, гордишься ими? — Она бережно сложила и вернула фотографии.

— Да. Горжусь. И тобой горжусь тоже.

— О! — только и могла произнести она: слова эти взволновали ее. Может быть, неискренность, лесть? Она не в силах даже начать второй роман, а ее считают знаменитой писательницей. — Не надо мной гордиться!

— А я горжусь — серьезно! И мы все — тоже.

— Спасибо. — Смущенная, Мэг отвела взор. Наступило неловкое молчание.

— Как поживает твоя мать? — спросила она, чтобы что-то сказать: ее, если честно, это не занимало. Эрна Уиллет, с ее злобным характером, обращалась с сыновьями властно, деспотично.

— Она умерла. Несколько лет назад.

— Мне очень жаль. — Слова застряли у нее в горле, потому что это была неправда.

— Время пришло, наверное.

Очень типично для Дэниела: какая-то сила в его взгляде, уверенность, что он готов встретить невзгоды, которые других свалят в один день.

— А Брэтт?

Это безопасная территория — его братья: он искренне любил их. Когда мать особенно им докучала, братья Уиллет собирались вместе.

— Летчик, летает из Денвера. Иногда заезжает навестить меня.

— Здорово! — Брэтт был любимец семьи — отчаянный парень. — А Джо?

— Женился, дети родились — две девочки. Живет в Нью-Мехико. Занимается компьютерами.

— Он всегда, еще с детства, интересовался компьютерами. А как у Алека дела?

— Помолвлен с девушкой из Атланты. Они живут во Флагстаффе.

Мэг заметила, что он ждет, как она отреагирует.

— Вот и славно!

— Сожалений нет? — Он чуть улыбался, глядя на нее сверху вниз.

— Алек? Я и Алек? — Мэг засмеялась и тотчас увидела по его глазам, что он доволен. — Не-е-ет… Правда, мы встречались, время от времени года два. Но… не-е-ет. Думаю, мы убили бы друг друга, если бы решились на что-нибудь более серьезное. Хотя… у меня иногда возникала мысль… стать вроде… членом вашей семьи: знаешь — суетиться по хозяйству, готовить, например, для вас обеды, испечь пирожное, ну и все такое.

— Мне это было бы по душе.

Она поняла — Дэниел не шутит. К горлу вдруг подступил комок, все слова куда-то исчезли. Опять они замолчали. На этот раз он пришел на выручку:

— Я прочитал твою книгу.

— Прочитал? — Она не скрыла, что это ей приятно.

— Даже некоторые главы читал вслух Хантеру.

Лицо ее приняло озадаченное выражение, и он пояснил:

— Это собака, овчарка. Ну, не совсем чистой породы… Он всегда за всем охотится[3], вот я и назвал его так. — Дэниел прокашлялся и опять стал застенчивым, как всегда. — Здорово у тебя получилось — как ты описала своих героев.

Непонятные чувства вдруг захлестнули ее.

— Спасибо. Я сама влюблена в этих людей… которых выдумала. Да и вся эта история мне очень нравится.

— Да, я имею в виду твоих героев. Хотя… они как настоящие люди.

— Понимаю… я знаю, что ты имеешь в виду.

— Мэг Прескотт! Только посмотрите на эту маленькую леди из Анджелеса! Дай-ка я тебя поцелую.

Чьи-то руки заключили ее в объятия, и, прежде чем успела опомниться, она получила чей-то громкий поцелуй прямо в губы. Она наверняка упала бы с высокого стула, если бы не сильная рука Дэниела — он поддержал ее за талию.

— Бруно! — Мэг глотала воздух, будто только что вынырнула из воды. — Бруно! Ну, ты и медведь!

Бруно Дельгадо весил не меньше центнера. Длинные черные волосы, как и десять лет назад, заплетены в косичку, словно хвост у пони; поверх линялых джинсов свешивается живот. Футболка с какими-то черепами, цепями и ножами…