Стефани Лоуренс - Неукротимая страсть Страница 45

Полковник посмотрел, как товарищи скрылись в своих комнатах, и взялся за ручку. Сжал и остановился, глядя на собственную ладонь. Так он стоял долго.

В голове не осталось ни мыслей, ни сомнений. Дел отлично знал, что необходимо открыть дверь, войти в свой номер и лечь спать. Вот только не помнил, почему это необходимо.

Пробормотав короткое проклятие, выпустил злосчастную ручку, повернулся и зашагал по коридору в обратном направлении.

К счастью, апартаменты оказались незапертыми. Дел вошел и повернул в замке ключ. Горничная сможет войти и выйти через дверь спальни. А Делия скорее всего уже в постели.

Он решительно постучал.

Прислонился к косяку и стал терпеливо ждать.

Спустя некоторое время дверь открылась.

Делия ничуть не удивилась. Она стояла перед ним с распущенными волосами. Длинные волнистые локоны спускались на плечи атласного халата цвета слоновой кости, накинутого поверх простой белой ночной сорочки, сшитой из мягкого текучего шелка.

В глубине комнаты виднелась разобранная постель; подушка была смята.

Да, она уже действительно легла спать.

Делия высокомерно вскинула брови и холодно осведомилась:

— Чего вы хотите?

Вопрос прозвучал ровно, прямо, бесстрастно, не поощряя и не отказывая.

Дел ответил честно:

— Вас.

Воцарилось долгое молчание.

Наконец он выпрямился и шагнул в комнату.

Делия отошла в сторону, чтобы пропустить.

Закрыла дверь.

Поступок безумный, но что еще она могла сделать? Сказать «нет»?

Вряд ли это возможно. Голос просто отказался бы служить, не желая произносить откровенную ложь, ведь сердце стучало в радостном предвкушении, а воображение рисовало сладостные картины.

Ни один мужчина не привлекал ее так, как полковник Дерек Делборо.

Все складывалось просто и в то же время сложно. Страсть Дели и родилась из сплава желаний и потребностей, а поскольку никто из двоих сегодня не спешил, он с удовольствием позволил ей исследовать и новые ощущения, и собственное тело.

Разрешил раздеть себя. С улыбкой наблюдал, как она нетерпеливо расстегнула рубашку, стащила с плеч, бросила на пол и принялась с восхищенным удивлением рассматривать широкую мускулистую грудь. Провела ладонями по горячей коже, стремясь ощутить рельеф, исследовать каждый изгиб и каждую линию.

Делия познавала самозабвенно, не ведая преград и ограничений, и Дел соглашался на все.

Поощрял и помогал.

Наконец настала его очередь восхищаться и удивляться.

Он не спешил, наслаждался каждой секундой чудесного познания, то и дело приникал губами к ее губам, черпая вдохновение, даря блаженство и напоминая о бесконечной близости.

Да, он мечтал познать безупречное тело, хотел исследовать еще подробнее и интимнее, чем она исследовала его.

Ладони и пальцы жили собственной жизнью. Гладили, согревали, обладали. Тонкая ткань придавала прикосновениям эфемерную и оттого еще более томительную нежность.

Делия с нетерпением ждала, когда он снимет сорочку. Дел спустил шелковое одеяние с плеч восхитительно легко и в то же время невероятно медленно.

Медлительность возлюбленного требовала терпения и доводила до дрожи. Дыхание вырывалось неровными всплесками, разум отказывался служить.

Готовая выполнить любой приказ, женская воля подчинилась мощной мужской воле. Ожидание, физическое предчувствие, предвосхищение чуда еще никогда не ощущались столь остро.

Делия мгновенно воспринимала каждое намерение, стремление и желание.

Намерение познать. Стремление обладать. Желание сделать своей.

На помощь ладоням и пальцам пришли губы и язык. Ласки становились все изысканнее, все изощреннее — до тех пор, пока в глазах не потемнело от настойчивого вожделения, кожа не запылала, а насущная потребность в близости не отозвалась тупой тянущей болью.

Страсть поглотила и поработила.

Когда Дел опустился перед ней на колени, Делия не поняла, что он собирается делать; не успела ни задуматься, ни предположить, ни совладать с шоком. Своевольные горячие губы прильнули к кудрявому треугольнику. Не обращая внимания на почти испуганный вздох. Дел раздвинул бедра и языком проник в таинственную глубину.

С каждым дерзким прикосновением Делия загоралась все ярче. Запустив пальцы в волосы возлюбленного, она из последних сил старалась устоять на ногах, хотя ноги уже отказывались держать. Дел уловил момент, поднял одну ногу себе на плечо, одновременно сжав руками ягодицы: смелая поза давала простор новым, еще более раскованным и интимным ласкам.

Уверенность, фантазия и обстоятельность страстного любовника поражали.

Опыт руководил непредсказуемыми действиями и сказывался в каждом прикосновении, в каждом движении.

Атака на чувственность лишила остатков самообладания. Откинув голову, прикрыв глаза, Делия с трудом дышала, из последних сил пытаясь удержаться на волне сознания и не утонуть в неведомом блаженстве. В этот момент Дел неожиданно отстранился. Не переставая обнимать, легко и плавно встал.

Прежде чем лежавшая не плече нога успела опуститься на пол, сжал бедра и увлек вверх.

Делия испуганно вскрикнула. Дел удерживал ее без натуги, словно не ощущал веса напряженного, разгоряченного и тоскующего тела. Схватив волшебника за плечи, крепко сжав ногами его торс, она заглянула в лицо, однако глаз не увидела: Дел смотрел вниз и подводил ее бедра к своим.

Не успев понять, что происходит, Делия почувствовала, как мощная эрекция раздвигает влажные складки и проникает внутрь.

Подчиняясь инстинкту, она подняла ноги и сжала узкие жесткие бедра. Желание требовало прильнуть крепче, ближе… Когда Дел с силой вторгся, она едва не задохнулась от избытка новых ощущений.

Протяжный стон прозвучал, как самая мелодичная на свете музыка. Чудеса только начались.

Предстояло узнать, что еще она способна принять и что готов взять он сам, прежде чем уступить неизбежному, всепоглощающему, лишающему чувств бурному освобождению.

Она не была девственницей и восемь из своих двадцати девяти лет прожила вдали от родины. Женщина, наделенная столь откровенной чувственностью и богатой природной сексуальностью, с искренней готовностью принимающая самую смелую близость, не могла провести эти годы в полном воздержании, а потому Дел позволил себе выйти за рамки строгой английской морали. Более того, склонный к авантюрам характер любимой и бурный темперамент позволяли свободно пользоваться приобретенным на Востоке богатым опытом экзотической любви.

Долгих размышлений не потребовалось. Дел пошел по комнате, встряхивая Делию на каждом шагу, заставляя прильнуть, ухватиться за плечи и снова застонать. Наконец приблизился к постели, уперся ногами в край и, крепко сжимая бедра, осторожно положил драгоценную ношу на покрывало.