Анна Мэллори - Семь секретов обольщения Страница 48

Виконт поднял бровь, удивленный сменой темы. Его прищуренные глаза, очевидно, пытались выяснить, что стоит за подобным предложением.

— Развлечение?

— Именно так. Я слышала, что герцог Браксли периодически организует вечеринки в Гайд-парке для своей городской прислуги. — Она подняла глаза. — Может быть, устроить ленч? Вы можете пригласить своих сестер, Колина…

— В любом случае я не уверен, что сам хотел бы присутствовать.

Миранда подняла голову и встретила удивленный взгляд его глаз.

— А я бы не отказалась.

Он долго молчал.

— Прекрасно. Поговорите с миссис Хамфри. Но она может решить, что вы собираетесь занять ее место.

— Ошибаетесь, мы прекрасно ладим.

Его брови приподнялись.

— Я это только приветствую.

— Вы так говорите, будто я трудно схожусь с людьми.

— Моя экономка не привыкла… к таким гостям, как вы.

— То есть к женщинам, которых вы содержите и водите в сомнительные места?

— Ну, вы преувеличиваете, Миранда.

Она почувствовала небольшой укол ревности, но постаралась унять его. Пусть все идет своим чередом. Зачем сейчас задумываться о будущем?

— Мои гости обычно хорошо знают, как вести себя со мной, с членами моей семьи, но им совсем неинтересна моя прислуга.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду женщин, которых вы привозили сюда.

Он пальцем приподнял ее подбородок.

— Вы говорите загадками, дорогая, Я иногда не совсем вас понимаю.

Миранда отвернулась.

Он погладил ее по спине и подтолкнул вперед к двери. Она оглянулась.

— Тем не менее я не знаю, какое место занимаю в этом доме.

Роскошная карета ждала у дверей. Девушка вздохнула и вошла внутрь. Она теперь не испытывала никакого страха. Мысли о других вещах занимали ее. И все-таки приятна забота виконта о том, чтобы ее каждый вечер отвозили домой.

Когда-нибудь, когда она не будет так злиться на него, поблагодарит его.

— Куда мы едем? Или это секрет? — спросила она, усаживаясь на плюшевое сиденье, решив думать обо всем этом как о приключении, о котором она мечтала.

И постараться удержать себя от взрыва эмоций, который позволила себе в Воксхолле.

— На представление цирка «Диамант». Я же обещал вам.

Девушка посмотрела на него. Она не раз вспоминала цирковых артистов.' Посмотреть на них вновь было бы интересно. В газетах писали, что все билеты проданы, поэтому она даже не пыталась попасть сюда.

— Но сейчас середина дня.

— Это вы верно заметили.

Она позволила своей туфельке прикоснуться к его ноге, подчиняясь ритму кареты. Дважды. На третий раз он схватил ее за пятку, потом его пальцы скользнули к лодыжке.

— Что… — прошептала она, задыхаясь. — Что вы делаете?

— Ваша нога, кажется, дрожит. Позвольте мне помочь вам.

— Нет необходимости, — сказала она, ее голос звучал чуть выше, чем обычно.

— Но вы ведь помогаете мне. Возитесь с прислугой, например. Я не говорю уж о библиотеке, без вас я бы вряд ли справился.

Его пальцы внезапно обхватили ее пятку, туфелька соскользнула с ноги. В ощущении от его прикосновения к ее чулку было что-то эротичное, как эхо того, что случилось в Воксхолле.

Ее губы приоткрылись, а глаза встретились с его глазами. Снова она в ловушке. И так приятно чувствовать, как его руки гладят ее ногу сквозь шелк чулка.

Карета остановилась, и он медленно наклонился, нашёл ее туфельку и ловко надел ей на ногу.

— Светитесь, как звезда…

Кто-то постучал в дверцу, но его рука медлила. Он сейчас был похож на рыцаря, благоговейно смотревшего на даму, не отводя от нее глаз. Он ответил на стук, и она, дрожа, протянула руку Бенджамину.

Виконт подвел ее к цирку. Они шли совсем как семейная пара, благонамеренная и респектабельная.

Без света софитов и звуков оркестра цирк выглядел очень буднично. Оживлённо переговариваясь, люди неспешно занимали свои места в предвкушении зрелища. Те, кто побогаче, располагались повыше. Социальное расслоение напоминало о себе даже здесь.

Миранда смотрела на пустые пока еще ложи, оркестровую яму, партер. Ноги сами несли ее в волшебный мир…

— Добро пожаловать! — Распорядитель шел по коридору навстречу. — Ваше сиятельство! — Он поклонился виконту. — И прекрасная леди. — Он низко поклонился Миранде. — Пожалуйте на представление. — Он широко улыбнулся. — И на репетицию смертельных трюков. — Мужчина жестом указал на оркестр и ложи над ним: — Королевская ложа готова и ждет вас. А места критиков — сзади.

Внезапное движение на сцене привлекло его внимание. Распорядитель сложил ладони рупором у рта:

— Разминка окончена. Начинаем репетицию. Скажите Элеоноре и Леонардо, чтобы были готовы. — Он еще раз поклонился и поспешно сказал: — Располагайтесь поудобнее.

Он сделал широкий жест рукой, повернулся и быстро побежал на сцену.

Кое-кто из актеров с любопытством поглядывал на них, но большинство не обращали внимания, занятые приготовлением к представлению.

— Так это всего лишь репетиция?

Глаза виконта лукаво блестели.

— Поверьте, это даже интереснее самого представления. — Он поймал ее взгляд. — Иногда подготовка может быть более занимательной, чем само событие. Надо пробовать трюк снова и снова, пока не достигнете совершенства. Так и в жизни происходит.

Ее сердце забилось сильнее обычного.

— Где бы вы хотели сидеть, дорогая? — спросил виконт, обводя широким жестом пустой театр.

— Если уж мне предоставляется такая возможность… как отказаться от королевской ложи? — отозвалась она, с нетерпением ожидая представления… и его возможного продолжения.

Господи, неужели жизнь ничему ее не учит? Или у нее совершенно нет собственной воли?

Он улыбнулся и протянул ей руку.

…Королевская ложа располагалась в лучшем месте слева над сценой. Можно было видеть все, что происходило внизу, и вместе с тем уединиться от всех.

Она погладила обивку кресла. Так удивительно сидеть здесь, как будто ты настоящая принцесса.

Девушка не могла не поддаться чарам своего спутника. Покачала головой и постаралась сфокусировать внимание на сцене.

Женщины и мужчины в разных костюмах — некоторые в клоунских нарядах, а другие в трико и открытых майках — двигались со всех сторон, соединяясь в центре. Распорядитель, который встретил их, стоял внизу. Наконец он поднял руку, давая сигнал для начала представления.

Занавес тотчас же раздвинулся, и теперь все было на виду у битком набитой залы, как и должно быть на настоящем представлении. Оркестр подхватил барабанную дробь, и музыка зазвучала, управляемая рукой дирижера.